Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна - Страница 46

Я шокировано замолчала. И Ива дала мне время. Она вышла из кабинета, извинившись, а я расплылась в кресле, пялясь перед собой. В ногах тихо завозился Питер. Он поднялся, прошелся к двери, нетерпеливо ворча, но нехотя вернулся обратно.

— Ну что ты… — погладила я собаку осторожно. — Все хорошо, Вера еще занят. Но он никуда не денется, не переживай. Мне бы позвонил Ярослав… Черт.

Я представляла его снова и снова, вынимающим сердце брата, чтобы пересадить Иве. Как он все это пережил? А пережил ли? Может, то, что его так рвет на части от противоречивых решений, никогда не прекратится? А нужно ли это все мне?

Нужно. Я бы попробовала. Он сказал, что я стою его жизни. И он доказал это на деле, а такие мужчины мне еще не встречались.

— Ужин, — послышалось от дверей, и в кабинет вернулась Ива с подносом.

Я поспешила ей навстречу с помощью.

— Ты не устаешь? — поинтересовалась, расставляя тарелки с сандвичами на столе. — Все же беременность…

— Нет. К счастью, новое сердце выдерживает все мои нагрузки.

Мы уселись и принялись за сандвичи. Они оказались на редкость хороши, будто из ресторана, а не из больничной столовки. Кофе составил им отличную компанию.

— Я так понимаю, что эта хирургия — особенная, — заметила я.

— Да. Здесь принимают представителей антропоморфных рас. Людей тоже оперируют, если они являются резидентами нашего мира либо парами оборотней или ведьмаков.

— Ведьмаков? Яр говорил про людей с одаренностями…

— Да. Другими словами — ведьмаки.

— А ты? — начала догадываться я.

— Да, я тоже со способностями, — спокойно кивнула Ива, расслабленно болтая остатками кофе в стаканчике.

— И что за способности? — осторожно поинтересовалась я.

— Стандартные — создание энергетических импульсов для различных медицинских ситуаций. Это все дает больше шансов спасти кого-то.

— Интересно, — искренне восхитилась я. — Люди вам, наверное, не конкуренты.

— Почему же? Хорошие хирурги у нас на вес золота. Энергетические манипуляции — не панацея, а лишь подспорье. Да, в наших операционных по стандарту должны быть те, кто обладает возможностью создавать ЭМ. Но мы точно также оперируем пациентов, как в любой другой хирургии. Оборотни, к примеру, дают нам фору в чутье, но, Лара, оборотней-хирургов по пальцам пересчитать во всей стране.

— Мда, — нахмурилась я. — Не знала…

Такие разговоры на грани научного и медицинского меня расслабляли. Я переставала тревожиться о неизведанном, погружаясь в почти что свою стихию, просто с некоторыми особенностями. Будто я просто перешла из области кардиологии в нейрохирургию. Этот новый мир казался по сути таким же — те же проблемы, те же драмы… Конечно, я еще почти ничего не знаю, и драмы могут оказаться гораздо глубже. Но для начала успокоиться совсем не помешает.

— Поэтому, как бы там не получилось с Ярославом, у тебя всегда будет работа, — продолжала Ива. — Я бы сказала, на тебя теперь встанет очередь. Пройдешь реабилитацию, если она тебе еще нужна. Потом — повышение до хирурга по антропоморфным расам, и тебе цены не будет.

Я растерянно улыбнулась:

— Еще несколько дней назад у меня не было никакой надежды заниматься своим любимым делом, — покачала я головой изумленно. — А всего-то нужно было дать в челюсть хирургу-оборотню…

Мы обе прыснули. Но тут у Ивы зазвонил мобильный. Она ответила на звонок и заметно напряглась, слушая.

— Ладно. Так а… подожди… — Она поднялась, давая мне знак, что вынуждена выйти, и Питер встрепенулся, провожая ее настороженным взглядом. — Подожди. Минутку. Да что там за спешка? — Ива так и не дошла до двери, растерянно замерев посреди кабинета. — Ладно. Но тебе следовало явиться сначала.

Она опустила мобильный.

— Что, за нами с Питером никто не придет? — пошутила я, но по лицу Ивы стало понятно, что попала в точку. — Что случилось?

— Я не знаю, — покачала она головой. — Звонил Ярослав. Ему нужно срочно куда-то умчаться…

— На ночь глядя? — попыталась понять я и потянулась за мобильным.

Только Ярослав не ответил. Гудки растягивали мучительную паузу, пуская сердце дергаться в груди, пока звонок не сорвался. Что такого могло случиться, что он так быстро уехал? Неужели раскрытие убийства Алана так важно для него? А, может, что-то еще?

— Слушай, — поднялась я решительно. — Я тогда пойду поищу Вереса и верну ему Питера.

Питер запрокинул голову и глянул на меня с надеждой.

— Кажется, я зря тебя обнадежила, — растерянно заметила.

— Нет, — качнула головой Ива. — Лара, не уезжай. Еще ничего не ясно.

— Ярослав звонил тебе, не мне. Значит… — Я засуетилась, пытаясь убрать на столе, потом — застегнуть куртку. — Не знаю, что это значит. А где меня найти, он точно знает. Дашь мне свой номер?

— Конечно.

— Я как разберусь со всем, обязательно обращусь к тебе по поводу стажировки, повышения, работы. Мне просто больше не к кому.

— Лара, у тебя есть Ярослав, — настаивала Ива. — Но ты всегда можешь обращаться ко мне.

И Ива протянула мне визитку со стола.

— Спасибо. Я была очень рада знакомству. А собака… — Я открыла двери, и Питер вышел в коридор. — Видимо, мы с ним вместе уезжаем…

***

— Вера, вылезай, — хмуро попросил я друга, но тот не пойми как вообще оказался рядом с машиной и, стоило мне разблокировать замок, материализовался на пассажирском сидении. — Тебя Питер потеряет.

— Ты когда сказал про воздух и подышать, я подумал, что улизнешь бить морду Суржеву, — укоризненно заметил он. — Яр, тут стоит все обдумать.

— О чем тут думать? — прорычал я. — Стоит тебе оказаться на моем месте, думать тебе вряд ли захочется.

— Значит, я буду надеятся, что ты в этой ситуации окажешься на моем и останешься рядом. Яр, не стоит пороть горячку.

— Нужно воздать ублюдку за смерти, которые он устроил!

— Я опущу тот момент, что мы еще не знаем наверняка, и ты можешь угодить за решетку, а то и на смертную казнь…

— Докажешь его причастность посмертно.

— Ярослав, мы иногда ошибаемся. Я не хочу тебя терять. И, уверен, я не один. А Суржев этого не стоит.

Я опустился на водительское и спрятал лицо в дрожавших ладонях, пытаясь восстановить дыхание. Глаза действительно застилала кровавая пелена. Я словно оглох и ослеп. Все, что от меня осталось — пылающее гневом нутро.

— Можно доказать его причастность, — осторожно продолжил Вера. — А вот потом, уверен, тебе его отдадут на расправу. У нас закон «зуб за зуб» все еще действует.

— Это если эта гнида не даст заднюю! — рявкнул я.

— Я понимаю, что ты хочешь мстить! — повысил голос Верес. — Может, лучше, чем кто-либо другой! Но как тот, кто там был, уверяю тебя — не стоит это того! Не принесет облегчения и не успокоит!

Мы замерли в звенящей тишине, глядя в глаза друг друга.

— Что ты предлагаешь? — наконец, спросил я.

— Все очень просто, — начал Вера, пристегиваясь. — Поехали к Суржеву, назначай ему стрелку. Только спокойно. А я по дороге тебе все расскажу. И ты бы начальнику сыскного отдела отписался, или кто он там по званию. А то он у тебя весьма шустрый — мы и глазом не успеем моргнуть, как упремся лбами в холодный асфальт перед ступеньками какого-нибудь ближайшего участка.

— Горький поймет, — смутился я.

— Обязательно. Только как и я, он не позволит тебе подставится. И будет прав. Поехали. И его включай на громкую. Кроме того, Суржева надо будет кому-то брать официально.

Пришлось подчинится. Но я все еще думал, что лучше бы задавил тварь голыми руками, а на последнем вздохе он бы все равно мне во всем признался. Лев — трус. Это исподтишка травить он мастер, а в глаза посмотреть он мне сейчас не сможет. И это не значит, что я его не заставлю. Но Вера прав — нет такой пытки для Льва, которая бы обещала мне облегчение душевных ран. Я горел жаждой его крови изнутри, и было чувство, что к утру от меня останется лишь пепел.