Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна - Страница 32

— Все случилось быстро, да, — медленно начала плести я ложь. Но как же хотелось сказать правду! — Помнишь того главного хирурга, который меня допекал?

— Да, — настороженно протянула она. — Главный козел.

— Да. Нет. Он… В общем, я с ним приеду.

В трубке повисла тишина.

— Мам?

— Как?.. Почему ты приедешь с ним?

— Знаешь, он оказался не козел вовсе. Совсем не козел. Он меня спас. — Я вышла из лифта и прижалась к стенке, понижая голос. — Ну… В общем, я тебе немного наврала, потому что тут все на ушах с побегом преступника…

— Кого?

— Мам, я не просто так вчера упала. Мы должны были оперировать преступника, но он проявил агрессию, служба безопасности не справилась, и несколько врачей пострадали…

— Лара, боже мой! — просипела она.

— А Ярослав спас меня едва ли не ценой собственной жизни, — выдохнула я, лихорадочно соображая, что все сказано более-менее удачно. Так наши внезапные отношения с Князевым станут понятней маме, да и его состояние можно будет объяснить. — Он не хотел, чтобы я тут работала из-за того, что здесь опасно. Поэтому и вел себя так…

— Ты что, в тюрьме оперируешь? — сипло предположила она.

— Да.

— Боже, Лала…

— Мам, я просто очень хотела оперировать. Это был последний шанс.

Я слышала, как она боролась между порывом устроить мне выволочку и просто принять то, что ее дочь крепко налажала. Наконец, она вздохнула в трубку:

— Ну, теперь многое становится понятным. То, что к тебе было не попасть, к примеру…

— Мам, мне жаль.

— Мне тоже, милая. Что ублюдки испоганили тебе жизнь, и ты готова идти на любой риск, лишь бы держать в руках скальпель.

Мы немного помолчали.

— Но ты точно приедешь?

— Да.

— Ладно. Жду. Очень. Люблю тебя.

— И я. Пока.

К Князеву я заявилась с большими стеклянными глазами, полными отупелого отчаяния от встречи с Савой и разговора с матерью. Когда я вошла, он поднял на меня взгляд от стола. И безошибочно все понял. Но не стал допытываться, что произошло, а молча подошел, забрал у меня штатив с капельницей, завел в спальню и усадил на кровать.

— Сколько по десятибальной?

— На восемь, — прошептала я. — Или девять.

— Когда уедем отсюда, тебе станет лучше.

— Я еще перевязочный комплект захватила, — спохватилась я, поднимаясь. — Ложись, я поставлю тебе капельницу. Когда мы с тобой разведемся?

Я не сразу поняла, что он не собирается отвечать, но продолжала раскладывать бинты на тумбочке, наводя суету. Потом бросилась за капельницей.

— Князев? — подняла на него глаза, приготовив все.

— Уже хочешь развода? — усмехнулся он, глядя на меня из-под бровей.

— В смысле? — моргнула я. — Мне надо просто как-то слаженно врать маме…

— Ну ты же не собираешься ей говорить, что мы женаты…

— Она звонила, и я сказала, что работаю в тюрьме, и что мы оперировали преступника, а он проявил агрессию… Так можно было?

— Нормально, — кивнул он медленно.

— А ты врал когда-либо близким?

— Я врал Лизе, что она поправится.

— Да, это… это хуже… — Я перевела дух. — Ложись.

— Лара, — позвал он, и я прикрыла глаза:

— Я справлюсь, не надо со мной носиться. — И я ввела ему иглу под кожу.

— Я не ношусь с тобой. Это ты. Ты со мной сейчас носишься.

— Меня это успокаивает, — призналась я, принимаясь разматывать бинт, потом сматывать, не в силах определить, какая длина мне нужна. — Но, может, ты расскажешь мне больше о таких, как ты?

— Лара, я почти не отличаюсь от обычного мужчины. Я работаю с людьми, живу также, как живут люди.

— Но ты можешь защитить кого-то, — вставила я.

— Да, могу.

Я принялась обрабатывать рану дрожавшими руками.

— А твои невероятные способности в хирургии? Ты немного "читер"?

— Я слышу лучше и реагирую быстрее, да.

— Это круто. — Мой взгляд встретился с его, и я попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. — Я бы хотела также. Но а в чем подвох?

— Подвох — в постоянной борьбе с внутренним зверем.

— Давай подробнее… — И я сцепила зубы, принимаясь накладывать повязку.

— Звери не любят жить среди людей. Поэтому многие живут за пределами городов. Но некоторые живут с людьми. Чаще мы находим себя в ночной жизни — охрана, следственные органы, оперативники, военные, службы спасения. Хирурги…

— А личная жизнь чем отличается?

— Мы все разные. Но отличительная способность в том, что мы не изменяем, одержимы семьей, детьми, избранными женщинами. Мы — собственники.

— Что-то так себе…

— Да. В этом и сложность — преодолеть зверя и остаться человеком.

— Я бы не вышла за тебя, — усмехнулась я, поднимая глаза. — По крайней мере, не сразу.

Что я несу? Он и не предлагал.

— В рационализме тебе не откажешь, — усмехнулся Князев.

— То есть, ты бы посадил свою женщину дома варить борщи и воспитывать детей?

— Нет. Мой личный фетиш — умная, притягательная и непосредственная женщина-хирург.

— То есть, ты не просто так меня спасал, — смущенно усмехнулась я.

— Не просто так, — покачал он головой, притягательно улыбаясь.

— А почему ты не выбрал такую же женщину, как и ты? Ну, с такими же особенностями…

— Их не существует.

— Что? — опешила я. — Как это?

— У оборотней нет женщин. Человеческие женщины — наш единственный шанс. Но есть еще женщины с одаренностями. С ними тоже возможен союз, но от них не продолжить свой род. Они рожают только девочек.

— А человеческие женщины?

— Только мальчиков.

— Увлекательно. — Я и правда чувствовала, что больше информации меня успокаивает. И становится даже любопытно. — Если захочешь дочь, то тебе понадобится другая женщина с одаренностями.

— Это вряд ли. Женщина может быть одна.

Показалось, что его это немного раздосадовало.

— Понятно. А как это вообще? Что за одаренности у этих женщин?

— Они — ведьмы. Самая простая одаренность у большинства из них — способность генерировать пламя.

— У вас еще и ведьмы есть? — В горле снова пересохло. Я раскрыла глаза, опуская руки.

— У нас. У нас в мире есть еще и ведьмы, да, — поправил он. — Дыши, Лара. Все хорошо.

— Какое-то фентези наяву. — Я опустилась на пол рядом с кроватью и уставилась на капельницу.

— Просто мир немного интереснее, чем большинство людей думают. Ну неужели бы ты теперь предпочла не узнать этого всего?

Я закусила губы, задумавшись.

— Наверное, ты прав. Это стоило того. Но все же интересны последствия… А какие отличия в анатомии?

— В обычном виде — лишь свойства. Более быстрая регенерация и все, что к ней прилагается — метаболизм, температура тела, свертываемость, биохимические изменения. В условиях нормального функционирования все процессы идентичны человеческим. — Он помолчал немного, прежде чем продолжить, но я видела — ему нравилось быть моим проводником в свой мир. — Главное, чем рискует оборотень среди людей — неконтролируемым оборотом в случае повреждений и травм. Наше тело спасается любой ценой, оборачиваясь бессознательно, чтобы регенерировать быстрее. Если люди становятся свидетелями подобного, их предстоит адаптировать и перевести в другой статус.

— А если человек не сможет? Бывают же такие?

— Бывают. Но я не спец по этим вопросам, — ответил он уклончиво.

— Я нашла Саву. Ему ампутировали ногу.

Князев нахмурился.

— Я проконтролирую, если хочешь.

— Очень прошу. Он — хороший. И просил меня его навещать.

Он как-то недобро сощурился, но я не придала значения.

— Капельница кончилась, — отвел он взгляд. — Собирайся, а я схожу к Азизову, и поедем.

Он поднялся, с мучительным вздохом натянул футболку и вышел.

***

У меня ведь были проблемы посерьезнее. К примеру, предстояло решить, работать дальше с Азизовым или требовать разрыва контракта. Но когда Лара сказала, что беспокоится об этом ординаторе, мне внутренности будто кипятком ошпарило от ревности. И этотее вопрос о разводе едва не заставил скрежетать зубами. Она уже собирается со мной развестись, а я ее даже до логова своего не довез! Старею. И главного ей не сказал — про метку. Я же ее уже присвоил…