Мой бывший - зверь (СИ) - Владимирова Анна - Страница 15

— Слушай, а ты же музыкант? — ляпнула я и тут же втянула голову в плечи, глядя на его улыбку.

— Нет, музыкант у нас Влад. Он вчера был в красной футболке. А я барменом тут работаю.

— Э… тут?

Я, туго соображая, на автомате следовала за Вадимом по узкому коридору. Он привел меня бар, в котором работает?

Вадим галантно помог мне раздеться и повел в уютный зал, наполненный теплым приглушенным светом и мелодичной музыкой. Народа почти не было — слишком рано.

Ну, пусть будет местным барменом. Кафе, вроде, уютное…

— Кать, спасибо что подменила, — улыбнулся Вадим кому-то, а мой взгляд вдруг зацепился за барную стойку с точно такими же коробочками живых цветов. Их как раз собирала миловидная девушка, сидя за стойкой с краю. А предназначались они для украшения столиков.

— Мило, — глупо улыбнулась я, едва не сдавая задом прямо от стойки.

— Кать, че там у нас есть поесть? Сообразишь? — как ни в чем не бывало поинтересовался Вадим и повел меня к дальнему столику.

Наверное, эта Катя над ним поржет в голос, когда я не вернусь из дамской комнаты. Собственно, можно было бы валить прямо сейчас, но я решила хорошенько себя наказать за глупость. Хотя что я сделала такого, кроме того, что не научилась разбираться в людях? Ну почему я? Почему я так влипаю? Или из мужчин вокруг остались только такие придурки, как этот Вадим, и такие неуравновешенные психи, как Князев?

Нет, Князев совершенно точно один в своем роде. Я весь день сегодня спотыкалась при воспоминании о нем, о его поцелуе, о моем…

— А можно воды? — прохрипела я — так пересохло в горле.

Хотелось попросить Вадима, чтобы воду мне принесли не из-под крана, а в бутылке — пока что я могу ее себе позволить. Но я не стала. И наградой мне была вода из-под крана. Я только нос поднесла к стакану и прикрыла глаза, стараясь не взвыть в голос.

— Слушай, я пойду, — подняла я взгляд на Вадика.

— Что такое? — состроил он брови домиком. — Слушай, я работаю сегодня до часу, но потом мог бы к тебе приехать…

Я хрюкнула. Нет, пожалуй, для меня этого наказания вполне достаточно. Я оставлю себе цветы и буду вспоминать сегодняшний вечер как достойное продолжение последнего дня в клинике.

— Окей, — оживилась я, поднимаясь. — Наберешь меня, ладно?

— Окей, — улыбнулся он, пожимая плечами. — Жаль, не поужинала, у нас тут кормят очень вкусно.

— А по тебе не скажешь. Такой… подтянутый, — отвесила я неловкий комплемент напоследок. — И вообще по тебе не скажешь, что ты… такой.

Готова была поклясться, что Катя уже ржет где-то под барной стойкой, но что мне Катя с этим Вадимом после хирургического? Ха! Усмехаясь, я прошлась за вещами и сбежала по ступенькам, накидывая на ходу куртку.

Но на улице меня размазало от отчаяния быстрее, чем я рассчитывала, и я побрела куда-то вперед, зябко кутаясь в куртку. Хотелось выть. И дико не хотелось домой. А когда в сумке запиликал мобильный, я не смогла его сразу найти из-за злосчастной коробки с цветами.

Звонил Князев.

— Да иди ты! — процедила я с чувством. — Ты, Пал Петрович и все, все, все!

Кроме Маши. Она еще не знает. Узнает — расстроится.

Я забрела в какое-то кафе, забилась в угол и заказала чашку чая. Подумав, взяла пирожное. А прикинув, сколько могу потратить — еще одно. Мне всегда было свойственно сгущать краски. Да потребую у босса рекомендации, устроюсь — не проблема. Меня такую с руками оторвут! Для начала отправлю резюме по своему обширному списку контактов в медицинской сфере, потом пробегусь по вакансиям… и обследую сердце наконец. Да, помочь родителям больше в этом месяце не выйдет, но племянников точно смогу свозить на прогулку. В крайнем случае у меня машина есть как неприкосновенный запас. Понятно, что не время продавать, но где наша не пропадала.

И все вроде бы выглядело неплохо…

Но снова позвонил Князев.

— Да что тебе от меня надо? — возмутилась я, глядя на экран мобильного.

Стало тревожно. Вдруг он и правда псих какой-то? Хотя я же сама сказала, что всегда в его распоряжении. Он, видимо, собрался распорядиться, а я уже уволилась. Ну пусть побегает. Пусть Павлу Петровичу выскажет! Тому полезно будет. Из райдера «звезды» я же никуда не исчезла, а тут осечка. Даже захотелось посмотреть, как босс будет объяснять «звезде», куда я делась. Малодушно подумалось, что, может, меня не отпустят? Петрович лично приедет с цветами завтра, встанет на колено и предложит оклад вдвое больше…

Мобильный встревожился на столе, и вместе с ним вздрогнула и я. Но на этот раз звонила Маша.

— Так, — без приветствий начала она сурово. — Что случилось?

— А какая версия у нашего коллектива?

— Перцева, не беси, у меня был тяжелый день. Где ты?

— Пью чай в кафе. Маш, я в норме. Отдыхай…

— Яна, что случилось?

— А про запись в лифте ты уже знаешь?

— Нет. А что в лифте?

Я хмыкнула. Неужели боссу хватило такта и ума не разносить по всей клинике? Стоило вспомнить это его укоризненное «вообще-то в лифте есть камеры», и я представила, как надену ему на голову букет, с которым он приедет мириться.

— Яна? — устала ждать Маша. — Давай я приеду? Говори адрес.

Пришлось съесть еще эклер, пока ждала ее. Подруга заявилась непривычно взъерошенная, шумно простучала каблуками к моему укрытию и озарила его пламенным:

— Пива мне!

— Маш, это кафетерий, — смущенно зашептала я.

— Тогда водки.

— У тебя-то что случилось?

— Мать его, Князев…

— Хватит, а! — взвыла я в голос. — Я заколебалась слушать его фамилию в мыслях и наяву! Дайте ей водки!

— Рекомендую ознакомиться с согревающими предложениями нашего бара, — улыбнулся официант.

— А давайте!

— И я буду.

И через десять минут мы уже потягивали пряный глинтвейн, а жизнь налаживалась на глазах.

— Ладно, я не буду про Князева. Но будешь ты, — решительно заявила подруга. — Что он сделал?

— Он довел меня до оргазма одним поцелуем. В лифте.

И я просканировала эффект на ее лице. Но, похоже, Маша и правда ничего не знала про лифт.

— Вау! — воскликнула она пару секунд спустя. — Ох, ничего себе! Его автограф захотелось еще больше.

— Маш, это было так позорно…

— С ума сошла?! Это же круто! Какой горячий, а?!.

Я только покачала головой и сделала большой обжигающий глоток. Да, пожалуй, этим и нужно запивать такой день.

— …А продолжите вы когда? Сегодня же? — невинно вопросила она.

— Нет! — возмутилась я, едва не поперхнувшись. — Я уволилась!

— Ты пока что просто написала заявление, которое никто еще не подписал, — педантично поправила она.

— Маш, Петрович — придурок! Я не буду с ним работать! Он решил, что теперь в мои обязанности входит моральная стабилизация звездного хирурга путем интимных услуг, и потребовал этого с таким видом, будто я ему уже задолжала!

— Ты можешь по-русски? У меня с языком программирования всегда были нелады…

— Он спросил меня прямо, почему у меня Князев напряженный такой, и не могла бы я его удовлетворить более качественно!

Машка, сучка, прыснула. Да так заливисто, что я сама не сдержалась и захихикала вместе с ней.

— Вот же старый козел! — пропищала она. — Но Князев сегодня реально лютовал. И теперь понятно почему. И ведь ты, Янка, причина его психнеустойчивости.

— Очень льстит, ага, — покачала я головой и извлекла из сумочки коробочку с цветами. — Смотри, что у меня есть…

Вскоре, мы уже ржали без остановки. Над Вадиком, над его цветочками, над бокалом воды и моим обещанием ждать его сегодня ночью.

— Ты должна завтра вернуться и потребовать увеличения зарплаты, — шмыгала носом Машка.

— Это вряд ли, — улыбалась я довольно. — Потребую рекомендации.

— Ну, Ян, — жалобно глянула она на меня. — Ну как же…

— Так, не рви мне сердце, оно еще не обследовано. Давай еще по глинтвейну!

Разошлись мы ближе к полуночи. Я вызвала такси и погрустнела, стоило отъехать от центра. Нет, жалеть я ни о чем не буду — эта работа стоило того, чтобы встретить такого близкого человека, как Маша. Два бокала глинтвейна и ее теплая компания зарядили меня таким позитивом, что идея завалиться завтра к Палычу и потребовать увеличить мне оклад не казалась мне такой уж дикой. Когда такси съехало с МКАДа в мой район, я приуныла.