Не учите меня, канцлер! (СИ) - Варварова Наталья - Страница 2

— Пойдемте, спасать кошку, Айвар.

— Но господин канцлер просил… — взвыл секретарь.

Я, не слушая его, поспешила в левый от двери угол, предназначенный для портальных перемещений в пределах школы. Силкх, не переставая жестикулировать, отправился следом.

Мы оба не заметили, как бумаги на столе приподнялись, намекая на сильный магический всплеск.

Мы оказались во дворе. Девочки уже облепили заграждение, но к злосчастному дереву еще не пробивались. Правда, две или три подозрительно прятали руки за спиной, скрывая следы вызываемой энергии. Ого, это мы вовремя успели.

Они окружили нас кольцом. Высокие и крохи. Темноволосые, рыжие и пепельные блондинки. В одинаковых голубых шароварах и тапочках, широких блузах с гербом школы — форму для физтренировок я утвердила месяц назад.

Возбужденный галдеж при нашем приближении усилился в несколько раз.

— Госпожа директор, госпожа… Кошечка сидит и не шевелится, — девица ростом с меня так гаркнула в ухо, что я позавидовала кошке, у которой хотя бы тихо.

Каждая девочка имела, что сообщить или чем поделиться.

— Она упадет. Она зевнула, и я подумала, все, конец!

— Это семиклассники ее туда. Эля рассказала, что видела, как они… Вы же накажете? Потрясете их в воздухе, как тех четверых из восьмого два дня назад?

Я подняла руку вверх, призывая к тишине. Они мгновенно замолчали и уставились, затаив дыхание. Все ждали чуда от странной женщины на высоких каблуках… Девочки, они везде девочки. Что в Гретхеме, что здесь.

— Сейчас я пойду и сниму животное. А вы разойдетесь. Не хватало, чтобы канцлер решил, что мы водим хороводы вокруг его капища… В смысле, замышляем ритуалы или что там оживляет ларговы сокровища.

Они с благоговейным трепетом взирали на меня. Я так запросто отзывалась об их страшном ларге и ничего не боялась. Мда, поговорить — это я всегда легко, но надо двигать к кошке.

Конечно, в Талейрине имелся технический персонал, который выполнял такого рода задачи. Но для их нахождения в закрытой зоне мне сначала потребовалось бы выписать пропуск, уведомить канцлера и подписать кучу бумажек — мол, вся ответственность за их жизнь (как и выплаты семьям) ложилась на меня. Киска бы сдохла раньше.

«Запрещенным» этот кусок территории стал отнюдь не из-за зельеваров, а потому что школа была основана на месте древнего урочища ларгов. И Торстонсон хранил здесь заряженные духом предков — или что-то вроде — побрякушки.

Его семейство верило, что внутрь в своем уме никто не войдет. Поэтому на эту часть двора смотрели окна еще и алхимиков, взрывателей-экспериментаторов и кучи других кабинетов, мимо которых и по коридору пройти было страшно.

Я не стала Айвару даже предлагать соваться за ограждение. Во всей школе возможность прохода только у меня — закреплена браслетом на правой руке. Да, я имела полный доступ. Могла бы вламываться даже в личные покои Его милости ларга. Но мне совершенно не интересно, какого цвета простыни в спальне Торстонсона.

Запретная зона вообще не отличалась от остальной территории. Я свободно вошла в нее — энергетическое поле пропустило, даже не дрогнув.

Зеленела аккуратная травка, потому что канцлер регулярно отправлял человека подровнять газон. Роились пчелы, разная мошкара. Ну, и торчали три дерева, на одно из которых забралась полосатая котейка.

Как спокойно. Звуки глушились просто идеально. Если бы можно поставить скамейку, то я бы ходила сюда отдыхать в тишине после рабочего дня.

Однако кошка моего настроения не разделяла. Она залезла на самый край ветки — действительно, чрезвычайно близко к окну зельеваров. Видимо, собиралась заскочить туда, но от ядовитых паров поплохело.

Сейчас она стояла, выгнув спину, и тихонько шипела. Ее пошатывало, однако когти, слава Краку, запустила глубоко.

Это уровень четвертого этажа, и лезть на дерево — не вариант.

Будь я обычным магом Лондиниума — так в этом мире назывался мой — то вся задача свелась бы к щелчку пальцев. Элидиумские маги тоже справились бы на раз. Допустим, единожды свистнув.

Это, кстати, давний схоластический спор, где магии больше — у них или у нас.

Сейчас ученые обоих миров пришли к заключению, что все зависит от того, как планиды встанут на небосводе. То Лондиниум напитается магией на десять — двадцать процентов значительнее, а Элидиум ослабнет ровно на тот же объем, то, напротив, все запустится в обратную сторону.

Оба мира — двойники, то есть связаны между собой. И для их равновесия важно, чтобы преимущества в количестве энергии не получал ни один. Так, наш величайший темный маг, Родерик Конрад, по жуткой своей силе примерно соответствовал троюродному братцу из Элидиума, то есть Торстону Торстонсону.

А уж кто из них сильнее, надеюсь, мы никогда не узнаем. Война привела бы оба мира к катастрофе. Сколько таких обезлюдевших двойников дрейфовали по просторам универсума, навсегда свернув со своего пути…

Ой, кошка же! Да, проблема кошки заключалась в том, что я и магом-то по сути не являлась, и в неудачные дни называла себя не чародейкой, а иллюзионистской. Но только шепотом. Потому что для своих учеников я редчайший пример баланса всех четырех стихий, помноженного на умение плести чары из слов. Да-да, звуки в моем исполнении обретали смысл, а вместе с тем и силу менять мир…

Оп-па. Покряхтев про себя, я кое-как подняла тело в воздух. Хорошо, что торопилась и позавтракала одним тостом с джемом. Крупицы магии, усиливаемые артефактами, все-таки позволили мне взлететь и тяжело плюхнуться на соседнюю с животиной ветку.

И это тоже успех. Он складывался из маленьких шажочков к цели.

Набросила неплотный полог, чтобы не позориться дальше. Пусть девочки и Айвар думают, что чар вокруг столько, что они ухудшают видимость.

Я посмотрела на кошку. Кошка посмотрела на меня.

Дружелюбием от нее и не пахло. На меня смотрели примерно девять фунтов опасности. Кошки — самые близкие родственники акул среди млекопитающих.

— Послушай, что у меня для тебя. Я открою рядом с твоей паст… носиком пространственный карман. Ты шагнешь, славная киса, и зловонный дух больше не побеспокоит. Ты снова будешь в порядке… Дня через три. А пока тебя ждут многоцветные сны и мыши величиной со слона.

С карманами я управлялась вполне пристойно. И вообще бытовая магия это не про мощь, а про четкость и дисциплину. Только зверюгу мое предложение не впечатлило. Хвост продолжал подрагивать, как барометр в грозу.

Это только кажется, что можно, сидя на ветке и свесив ноги вниз, непринужденно двигать пятую точку при помощи рук. У меня не получалось. Пришлось ветку оседлать и то ли скакать, то ли ползти.

Здорово, что свидетелей у этого позора не нашлось. Я шипела не хуже полосатой.

— Карман, кис-кис. Дуй в карман.

Кошка наградила меня еще одним презрительным взглядом. Если бы у нее имелась свободная лапа, то она бы махнула в сторону, куда я могла бы проследовать вместе со своей миссией. Но она намертво вцепилась в дерево.

— Ты долго не продержишься. Свалишься минут через пять. И я за тобой. И все. Моя карьера в этом мире подойдет к концу. Не больно-то и хотелось, но я так бодро взялась наводить здесь порядок.

А если не успею смягчить падение? Торстонсон прикажет подать к портальным воротам в Лондиниум носилки и, наверное, лично явится посмотреть на это зрелище. Из окна дыхнуло новой порцией чего-то, похожего на прогорклое мыло.

И даже не ругнуться. Не отвести душу. Иначе полечу вниз ласточкой.

Оторвала от блузки половину нижней полы — это только в романах одежда рвется отлично, у меня хорошо отдирались лишь пуговицы, — и поднесла к лицу. Жаль, в аптечке, которая всегда наготове в портале для хранения, нет подходящей эссенции.

Теперь у меня свободна только одна рука… Зато родился новый план. Карман разместить позади этой занозы и гнать ее туда.