Не учите меня, канцлер! (СИ) - Варварова Наталья - Страница 18

— Девочка-двард спит за две комнаты отсюда… Что за глупости, Ле-ти. Ты сейчас помнишь все так же остро, как если бы мы расстались вчера. Зачем отказываться от естественной потребности. Ты же не думаешь, что между мной и Эминой что-то есть…

— Нет, — я чуть не рассмеялась от такого предположения. К тому же и по невесте было заметно, что она еще не считал этого мужчину своим. — Ты слишком большой сноб и, как все на Элидиуме, хотел бы, чтобы у матери твоих детей до первой брачной ночи не было мужчин. Чистота, непорочность, молчаливость, покорность… Я что-то пропустила из этого списка добродетелей для правильной супруги?

Ларг поморщился. Он-то надеялся, что все споры на сегодня закончены, и я пойду на поводу у своей тоски… Слабая женщина, измученная томлением по своему господину.

Эмре не давил на меня и не туманил мысли. Это ударило бы по его самолюбию, или он и, правда, не опускался до таких методов…. Это пока, напомнила я себе. Такие, как канцлер, пребывали в полной уверенности, что цель оправдывала средства.

— Ты же сам сказал, что у меня есть желания поважнее. И я намерена сконцентрироваться на них. Или же разорвать наш договор и вернуться в Фересию. Не надо так щуриться, милый, я помню про неустойку и про штрафы. Но даже если мы забудем об утреннем нападении, то сколько раз за день ты хватал меня без разрешения? Я не просила твоего внимания и не давала на него согласия.

Не предположу, как будет развиваться подобный спор между мирами, если дать ему ход. Возможно, Лондиниум просто подарит меня ларгу, выкатив подходящие дипломатические формулировки. Как ценное лекарство, залог стабильности. Эйдан сознавал это куда лучше меня.

От магички с гипертрофированными словочарами в родном мире проблем не меньше, чем пользы.

— Я же признался, Летиция, что у меня нет выбора, — с укоризной сообщил он. — Нет никакого средства против тебя. Я дам тебе все, что пожелаешь. Для женщины, что говорила о любви, ты ведешь себя откровенно цинично.

В такие минуты его глаза превращались в две темные пропасти. В них полыхало разочарование. Но глубже, еще глубже, пряталось ожидание.

Эмре умел терпеливо ждать. Хотя, глядя на чудовищные выбросы его магии или эмоций, такое можно было предположить с трудом.

Ему важно во что бы то ни стало сохранить меня, более-менее довольную им и своей участью, в пределах досягаемости.

— То, что я скажу, понравится тебе еще меньше. Сегодня ты находился в этой спальне последний раз. Интимные отношения между нами невозможны. Надоело страдать и мучиться. А с правителем мне ничего другого и не светит… Согласия на брак Эмине я сейчас тоже не дам. Пусть ждет девятнадцати, а то и двадцати лет. Взрослеет. В ее личную жизнь я не лезу, но если узнаю, что ты был с ней, что совратил ее, чтобы оставить за собой… Поверь мне, ларг, я найду способ провалиться в такой дальний мир…

Он не касался меня, но наступал. Теснил к постели. Не заметила, как уселась на нее, потому что отходить стало некуда.

— Не продолжай ради своей же безопасности. На угрозы я реагирую определенным образом. В твоем исполнении… хочется кинуть тебя на кровать, стащить эти жуткие шелковые брюки и отшлепать по наглой… Что же мне разрешено? Блудить с посторонними женщинами?

— Ты благополучно справлялся много лет. Да и я тоже провела эти годы с пользой. Сохраним в этом вопросе равноправие.

Последнее говорить явно не стоило. Но мне просто физически требовалось стереть с его физиономии наглую ухмылку… И ведь удалось. Ларг опрокинул меня на простыни. Из-под его пальцев, которые переплетались с моими, заклубился плотный пепельный туман. Нас будто окутывало облаком.

Как же плохо. Это его индивидуальная магия, покалывавшая кожу тысячами микроскопических кристаллов. С охлаждающим эффектом, как у мелиссы, с намеком на сладость. Если позволить себе расслабиться, то наслаждение превратится в пытку. Яд этого ларга давным-давно впитался мне в кровь, и тело рвалось к источнику удовольствия. Как же хорошо.

Под кроватью кто-то отчаянно раскашлялся. Несчастному не хватало воздуха, и он приложился головой о реечное дно. Почти сразу раздался звук, с каким человека тянет по деревянным панелям пола, хотя он пытается сопротивляться ногами и руками.

— Эмре, — простонала я, чувствуя, что маг каменеет. — Спокойно. Вдруг это один из учеников.

Из-под кровати еще не показалась голова, как случилась новая напасть. После щелчка, до жути напоминавшего открытие пространственного кармана, на стол что-то звонко шлепнулось. «Только не браслет», — взмолилась я про себя.

Голос Дэмиана в коротком послании развеял любые сомнения:

— Дорогая Летти, ты же не спишь и ждешь, не так ли? Верю, что торопился не зря, а мои старания будут вознаграждены так, как умеешь ты одна.

Дэм, наверняка, имел в виду одно из случайных проклятий, которыми ему иногда прилетало. Однако Эмре представил себе что-то другое. Теперь уже я вцепилась в него и оплела всем телом, не давая потянуться вслед за отправителем.

— Только попробуй убить кого-нибудь, не разобравшись. Это будет твоя последняя идиотская выходка, — шипела я ему в ухо, впервые задействовав все грани своего браслета.

Это же сколько магии он туда нашпиговал… Даже колосса, подобного Эйдану, такой сумасшедший объем задержал на какое-то время. Ничего. На него потратила, он же и вернет обратно.

— Перестань, чокнутый ты ларг. Это мой друг. Если доставишь ему проблемы, я перескажу половину учебника по чарам вслух. Придется просить у кузена Родерика политическое убежище.

— Какой еще друг? Никакой женско-мужской дружбы не бывает. Когда ты спала с ним последний раз?

Я не удержалась, схватила со столика томик Бланко и двинула по аристократическому носу. Эмре не был ни королем, ни императором, но нос имел что надо.

Теперь что-то неразборчивое шипел уже он. А я вплетала в удерживающие чары кровоостанавливающее заклинание.

— У сороки не боли, у вороны не боли. И у ларга заживи… Не спала я с ним. Между людьми такое случается. Это друг детства. Он мою сумку с учебниками таскал.

— Дэмиан Фицуильям? Посол? Завтра же прикажу его выслать. Все время ошивался вокруг школы. То бюст для библиотеки собирался прислать, то открытые уроки о Фересии провести… У него на тебя бессрочная стойка.

Я перестала его лечить и снова попробовала врезать по носу. Он у него и так скошенный. Сложная юность… Временами сообразительный Эмре увернулся.

— Какая-какая? И почему самая дикая грязь льется из уст образованных людей?

— Охотничья! Ты когда последний раз была на псовой охоте? И перестань так об меня тереться. Иначе я тоже подам жалобу в комитет по этике. Лучше поцелуй.

Оба замерли. Тут я заметила, что он сменил тактику и больше не вырывался. Напротив, придавил меня всем телом и, довольный, расслабился.

— Эмре, в отличие от тебя, я не могу обходиться без воздуха. Я же сказала, что сама найду себе жениха. Кандидатура Дэма ни у кого не вызовет вопросов. Он не немощный старец, у нас общий культурный код. Мы знакомы целую вечность.

— Ага, и одна диссертация на двоих. Он не пропускает ни одной податливой юбки. Понятно, почему вы спелись.

Обида вновь подступила к глазам. Краков канцлер выводил меня на эмоции с немыслимой скоростью.

— Ах, да, я же переспала с половиной Фересии, целой Аллеей, приграничной зоной Тахии, а сколько отпусков провела в Заготе… Да у тебя столько пальцев на руках нет. Не смей оскорблять меня в моей же кровати, un vrai con.

Но почему-то ничего не случилось. Никакая балка не свалилась ему на голову. Похоже, я временно выдохлась. Он же застрял взглядом на моих губах и, не исключено, что не помнил, о чем мы только что говорили.

— Ле-ти, у тебя просто невероятные… Нет, в тебе восхитительно все. Даже бред, который ты регулярно несешь. Графа я к тебе не подпущу, как бы ни провоцировала. Не обсуждается.

Но кого мы оба упустили из виду, так это молодую девушку, которая наконец обрела дар речи посредине комнаты. Ой, я же ее знаю. Видела на несостоявшемся обеде у Эмины. Это одна из молчаливых служанок.