Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 42

Зашёл в кондитерскую, выбрал торт и оговорил доставку к десяти утра, как положено, «за час до визита, дабы хозяйка могла без спешки учесть доставленный знак внимания в своих планах». Жуть, короче — бабуля была бы довольна, надеюсь, и Алевтина Ивановна тоже порадуется завтра. И, разумеется, торт будет не этот, а такой же, но свежий.

«И настоящий, а не муляж».

«Думаешь — муляж?»

«Юра! Он стоит в закрытой витрине без охлаждения и даже не потёк по жаре! Не перекосился, кислым не тянет…»

«Скорее всего — на самом деле макет».

«Конечно! Если бы каждый день печь весь набор, а потом, если не купили, выкидывать — это во сколько бы обошлось заведению? А просто „по картинкам“ выбирать не все умеют, да и хотят далеко не все. А так всё наглядно».

Гулять по городу не стал, но на аэродром заехал, договориться о завтрашнем вылете и возвращении в воскресенье. Точного времени прилёта я назвать не мог, так что мне просто дали перечень тех отрезков времени, когда прилетать «не рекомендовалось». Эх, жаль, в столицу так вот не полетишь! Опять с билетами та же «забавная» история: прямых поездов из Могилёва в Питер не было, ловить проходящие… Ну, я на счёт этого чуть больше года назад голову уже ломал, подробности забыть не успел. Значит, поезд Минск — Питер, только вот Ульяна с Машей поедут от самого Минска, а в Орше подсяду я один. Обговорим это по мобилету с жёнами, заодно решим и то, кто в Минск в кассу поедет.

Решили в итоге не только это. Три часа! Три часа потратил на разговоры, в ходе которых выяснил, что я ещё многого не понимаю. В частности, билетов пришлось покупать не три, а четыре, чтобы выкупить два купе полностью: в одном поедут жёны, во втором — я и их багаж. Вот после робких попыток намекнуть, что даже в спальном купе первого класса (которое микро-гостиная и два спальных пенала) достаточно места для пары сумок — едем-то на четыре дня всего — я и получил по ушам. Пока — только лекцию. Что не «на четыре дня», а на «двое суток при Дворе, потом бал, потом ещё сутки до отъезда». Значит, нужно по три платья каждой, не считая бального наряда! Плюс дорожные платья — не те, в которых будут ехать в поезде, а те, в которых будут добираться ДО поезда и ОТ поезда до места жительства. Да-да, вы всё правильно понимаете — ещё нужна одежда непосредственно в поезд. Как жертву в пользу уменьшения груза и экономии семейного бюджета представили то, что дорожные платья на дорогу туда и обратно будут одни и те же, сменят только шляпки и перчатки.

Я, правда, немного огрызнулся, и довольно чувствительно, помогла работа по вспоминанию учебников этикета.

— Радость моя! До бала вы будете просто гостями, участие в выходах и официальных действиях не запланировано. Так что смена туалетов не обязательна. По этикету допустимо пребывание до бала и после него в одном платье, со сменой аксессуаров.

На какое-то время Маша потеряла дар речи, я даже решил, что связь прервалась. Но потом раздалось что-то страшное, смесь рычания с шипением:

— Йуррра! Ты всерьёз считаешшшь, что приехав на первый — ПЕРВЫЙ — бал у Императора можжжно вести себя тупо по шшшкольному уччебнику, как школьница на городской ёлке⁈ По одним только ПИСАНЫМ правилам⁈ На самом деле⁈

В общем, после этого… Маша подышала в трубку и попросила позвонить Ульяне, а ей перезвонить потом — часика через полтора. И мне вот как-о совсем не хотелось выяснять, как и откуда мои жёны могли узнать неписанные придворные правила и почему уверены в правильности своих знаний.

С Ульяной обсудили, разумеется, и мой завтрашний поход в гости, помимо прочего.

— Ты, Юра, извини моих, пожалуйста. Это в основном мама сильно озабочена, чтобы никто её за выскочку и деревенщину не принял, поэтому перегибает постоянно, не понимая, что тем самым как раз и выделяется среди тех, на кого хочет быть похожа… — Уля вздохнула. — Но объяснять это её бесполезно. Хорошо ещё, что папа больше просто её поддакивает, чтобы не спорить и не ссориться. Если без мамы, то он намного проще держится.

Далее радость моя перечислила поимённо самых крупных тараканов из тёщиной головы, чтобы я случайно не напоролся. Например, следовало следить, чтобы конь у извозчика, на котором я приеду, ни в коем случае не был рыжим! Тёща, видите ли, считает (боги знают, почему, хотя, возможно, и они в растерянности), что на рыжих конях ездят только «цыгане, жулики и конокрады». Какой там лейб-гвардейский полк комплектуется гнедыми конями? Надеюсь, они не узнают, кем их считает достопочтенная Алевтина Ивановна! А ещё она считает очень аристократичным ношение трости, и даже установила в прихожей специальный держатель. Так что было бы неплохо, если бы я прихватил…

— Уля, но это же глупо будет выглядеть! С длинным клинком и тростью одновременно! А оставить меч я не могу — просто не положено, да и знак статуса.

— Сама понимаю. Но использовать вместо трости меч в ножнах — не прокатит, как ты выражаешься. Да, ты ещё не спрашивал, но я тебя уже немного знаю, признайся, была такая мысль?

— Была… — Со вздохом признался я.

Ладно побуду немного клоуном: от двери до коляски пройти — пять шагов, возле тёщиного дома — чуть больше, обратно… Обратно — хуже, на аэродром с собой трость тащить не хочется совсем, придётся «забыть» её в гостях.

Разговоры с Беляковым-старшим, каштеляном и командиром дружины стоили кратно меньше времени и нервов, а полезной или хотя бы нужной информации дали в разы же больше. Ещё подготовил полётную карту, как я это понимаю (а правильному оформлению учиться было негде). Нарисовал маршрут, определил и указал все азимуты, около поворотных точек написал примерное время лёта до них на крейсерских ста десяти километрах в час и присмотрел какие-то заметные с воздуха ориентиры, в том числе и подсказывающие, что я пролетел мимо поворота. Поздновато, конечно, засиделся, но в рамках терпимого.

О самой поездке рассказать-то нечего. Утром предупредил прислугу, что вернусь в воскресенье вечером и отправился в гости, прихватив в саквояж то, что может пригодиться в Викентьевке. В прихожей я поставил меч в ту же подставку, в которую горничная убрала трость с прицелом забрать при уходе только что-то одно. Большую часть визита я пересказывал события лета, для меня давно уже минувшие и частью полузабытые, так что приходилось вспоминать. Глотком свежего воздуха оказался получасовой разговор наедине с тестем. Тёща очень-очень старалась изобразить из нашей утренней семейной встречи званый вечер, так что даже традиционный уход мужчин в курительную комнату имитировался. В роли такой комнаты выступил кабинет Харитона Дорофеевича. Тесть и сам утомился, похоже, так что, закрыв дверь, сразу полез в бар, где стояла и моя «Рысюха».

— Будете? Нервы подлечить?

— Воздержусь: мне скоро лететь, в воздухе же лучше быть трезвым.

— А вот я, с вашего позволения, выпью. Вы уж простите мою жену — нервничает она. Обычно в домашней обстановке, со своими, всё намного проще. Просто она ещё не поняла… Нет, не так. Не осознала, не прочувствовала что вы теперь — тоже свой, родственник в какой-то, и немалой, степени.

— И как скоро её «отпустит» этот приступ церемониальности?

— Думаю, через полгода где-то, особенно если будете время от времени вдвоём с Улей приезжать, чтобы она начала воспринимать вас вместе, как одно целое.

Перевели дух, выпили кофе и, синхронно вздохнув, вернулись к десерту — и к тёще. Ещё через полчаса я откланялся, выдвинув оправданием согласованное время вылета из аэропорта. Тёщу это просто придавило, поскольку очень уж сильно выпадало из того, что было хоть как-то знакомо, пусть и только в теории. Так что, пока она думала, как реагировать на такое вот экстравагантное, я и сбежал, чмокнув тёщу около уха и оставив трость в ящике.

Перед вылетом ещё раз просмотрел подготовленные накануне карты. Нет, напрямую лететь — это слишком дурацкая идея, я те леса и болота по поездке с папой помню. Но и к качеству дороги я не слишком привязан, даже при жёсткой посадке просто укреплю дополнительно кабину своей магией, так что, пусть даже ценой потери крыла, смогу сесть хоть бы и на ту «короткую дорогу» от Буйнич до Бобруйска. Если лететь над ней, потом обогнуть Бобруйск с севера (в воздухе-то там пробок не будет⁈), потом — над трактом, с которого, не долетая вёрст десять до Осипович, свернуть строго на запад, на Викентьевку. Всего чуть больше ста семидесяти километров. Меньше двух часов, если всё пойдёт по плану. Позвонил Владу, указал примерное время прилёта и попросил к этому сроку быть в гараже у карьера. Подлетая к повороту у Осипович позвоню ему ещё раз, чтобы расчистил от транспорта метров двести или двести пятьдесят насыпи. Я сомневаюсь, что там будет такое плотное движение, чтобы специально что-то расчищать, но для гарантии — пусть будет.