Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 33

Лаборатория по сравнению с прошлой неделей выглядела не сказать, что сонным царством, нет, но и разворошённый муравейник тоже не напоминала. Как быстро выяснил из разговоров — часть работы, вместе с сопутствующими экспертизами, удалось сплавить в Службу Имперской безопасности, поскольку боевые амулеты оказались не просто «армейского образца», а в буквальном смысле — армейскими, и по документам были потрачены «против кочевников» в степях и полупустынях северо-восточнее Каспия. А это уже их епархия.

— Вы представляете, эти снобы из СИБ пытались обвинить нас в подлоге! Ваши экспертизы хотели опротестовать, мол, мы не могли в имевшиеся сроки сделать эти анализы с такой точностью!

— Если бы пришлось работать обычными методами, химией и алхимией — точно бы не успели в срок, и точность была бы хуже. Божественный дар — это не хухры-мухры. Вы им сказали?

— Нет, конечно: они слушать не стали. Проверяли-проверяли, три анализа перепроверили с трудом — убедились, что выводы верные и тихонько удалились, без извинений, что характерно.

— Ну, и попутного им ветра в сутулые спины.

Отсмеявшись, взялся за работу. Криминал после недавнего буйства и его пресечения совместными силами полиции, жандармерии и войск гарнизона притих испуганно, поскольку и жандармы, и СИБовцы шерстили город и окрестности с не меньшим усердием, чем когда английскую агентуру пару лет назад искали. Только на сей раз за их спинами маячили армейские группы боевых магов с явно читаемой по лицам мыслью: «Вот только дайте нам повод. Ну, дайте же нам повод!» и эти вот добрые лица изумительно эффективно стимулировали мыслительный процесс у контингента. Так что новых дел почти и не было, если уж у полиции даже «бытовуха» уменьшилась почти на четверть, а кражи, включая карманные — впятеро, то у жандармов всего три эпизода, в Борисове и в Бегомле серьёзные, а под Раковом — пусть и трагичный для втянутых в это дело, но простой для расследования. Там охотник нашёл в лесу какую-то старинную хреновину и не то сдуру, не то случайно капнул на неё кровью. Шесть иссушенных, буквально мумифицированных трупов, такие же сушёные корова и лошадь, выжженный до лужи жидкого стекла круг диаметром метров шесть и лежащая в его центре невредимой та самая хреновина, не то золотая, не то латунная. Или бронзовая, пёс её знает. Жандармы со всеми предосторожностями упаковали её в изолирующий контейнер, провели несколько положенных ритуалов и уехали, рекомендовав трупы сжечь. Сказали, что амулет будет уничтожен, правда, не знаю — как именно, да и знать не хочу. В Борисове некоего мелкого шляхтича поймали на мухлеже в карты при помощи магии, дело тоже несложное, но муторное, с выявлением всех эпизодов, всех потерпевших и сбором доказательств, а также оформлением всего этого.

А вот в Бегомле — нелегальное и нелицензированное зельеварение. Причём если вы решили, что там была ведьма, дремучая неграмотная бабка, нос крючком, живёт в лесу, то ошиблись. Дипломированный алхимик — бодрый сухонький дедок, ухоженный, улыбчивый и со светлой шевелюрой, влез в такое, что помилование в форме пожизненной каторги ему не светит точно, речь может идти только о виде казни, и пока у него выбор между костром и посажением на кол. Ну, а мне предстояло провести анализ не установленных составов. Вот как мне определить их назначение по химическому составу⁈ Тут клинический фармацевт нужен, для работы в связке! Начальник подумал — и согласился. Побочным эффектом оказалось то, что закончена экспертиза будет не мною и не моим заключением, а потому и чистовой отчёт писать не мне! Таким образом я, внезапно для себя, к двум часам дня оказался уже свободен. Мило. Предупредив, что завтра уезжаю в Могилёв на учёбу, я спустился к «служебной» ресторации где поймал лихача и поехал в аэропорт.

В аэропорту любопытные местные практически принудили меня к рассказу о том, что за аппарат, кто и как придумал, какой стоит мотор, для чего можно использовать. Узнав, что всё, кроме ткани и пропитки, сделал сам, своими руками и магией, отнеслись к этому с лёгким, чтобы ни в коем случае не оскорбить, сомнением. Но извлечённый из портфеля лист с перечнем полученных на моё имя патентов, куда уже добавились миномётные, а скоро прилипнет пол листа дельтапланерных, а также упоминание направления дара и уровня сомнения если не развеяли, то заставили увянуть. О том, что патентные заявки на дельталёт уже поданы, причём со стрельбой по площадям, так сказать, упомянул на всякий случай раз пять, по избежание. В качестве оплаты за рассказ слушатели помогли связаться и договориться с их коллегами в Могилёве о завтрашнем перелёте и о хранении аппарата сразу, надо будет только заплатить пять рублей за постановку на учёт — мне присвоят бортовой номер, как настоящему аэроплану, ну, и за хранение, как договоримся.

Распрощавшись, наконец-то, с работниками аэропорта, которые вымотали сильнее, чем работа, взлетел и взял курс примерно на имение. Нет, нужны, нужны приборы! Пока буду список составлять, что вот такое что-то нужно было, а его и нет. Потом подумаю, что и как с этим всем делать. Так или иначе, но в половину четвёртого я уже был дома. Поразительное отличие от прошлой недели! Успел и с домашними пообщаться, и автомобиль доделать, и даже со стипендиатами своими пообщаться. Они тоже выезжают на учёбу завтра, я выдал Силантьеву официальное разрешение использовать для этого один из пикапов: сперва Алеся в Смолевичи к поезду подбросить, а оттуда уже Оксану в Смиловичи отвезти. Напомнил обоим своё поручение пройти детальную проверку дара, и интересно мне, и польза им будет — увидеть, как выросли за год, выделив на это деньги с некоторой лихвой. Осталось решить один вопрос: как перегнать автомобиль в Могилёв. Или оставить дельталёт здесь, а самому ехать по земле, как обычно? Автомобиль перегнать без меня могут, достаточно просто пристроить его вторым номером к попутному грузовику, а обратно оба шофёра вернутся вместе, можно даже «с пересадкой» в Викентьевке. Как вариант — перегонщик может вернуться назад поездом. А вот дельталёт не перегонит ко мне пока никто, в то же время иметь под рукой возможность быстро вернуться домой в случае необходимости не просто хочется, но и нужно.

За ужином Ульяна как-то всё мялась, словно хотела что-то сказать, но не решалась, да и Маша выглядела одновременно загадочно, виновато и задумчиво. Дождавшись вечернего чая и отпустив прислугу, кроме няни, которая проходит по иному, особому учёту, спросил прямо:

— Что случилось, пока меня не было? Почему одна стесняется, как гимназистка первый раз у женского врача, а вторая виноватая и загадочная, как кошка, что всё-таки нагадила в любимый хозяйкин вазон?

— Сравнения у тебя, муж наш!

— Уж какие завезли. Так, не надо на меня тему переводить, кайтесь, что с вами не так?

— Юра, я тебя очень-очень люблю, но… — у меня на этой паузе что-то оборвалось внутри и одновременно заледенело. — Но можно я с тобой пока не поеду?

Тьфу ты, зараза, напугала как!

[1] ГАЗ-66

[2]Gelandewagen то есть.

[3] «Место встречи изменить нельзя», 1-я серия. Примерно такой фразой Гриша «Шесть на девять» представлял Шарапову служебный автобус по прозвищу «Фердинанд».

— Уля, радость моя! Нельзя так пугать человека!

— То есть? Ты боишься меня здесь оставить⁈

— Нет! Это твоё «я тебя, конечно, люблю, но…» — вот этим! Потому что после «но» как правило идёт какая-нибудь гадость.

— Нет, что ты! Просто я же отвечаю за трактиры наши, а ты оставил на столе проект строительства в Шипуново, а я тут договорилась со строителями…

— Подожди, солнце, не части. Во-первых, там не проект был, а черновики и намётки, сырые настолько, что аж капает. А во-вторых, когда и на что ты договориться успела⁈

На том, что документы лежали на МОЁМ столе в МОЁМ кабинете я решил ПОКА внимание не заострять. Опять же — секрета я из этой работы не делал, и бумаги лежали открыто…

— Ну, что черновики я поняла. Но там пометки были, твои, и Андрея Андреевича, я посмотрела, посоветовалась…