Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 25

— Юра⁈

— Да. Мне неудобно говорить, поэтому коротко. Увидел дым на севере-северо-западе. Полечу посмотреть. Свяжись с Беляковым Архипом, пусть предупредит Волченка. Всё, пока!

Рулить коленями было очень неудобно, аппарат мой начал скользить вправо-вниз, так что быстро отложил мобилет и взял управление. Надеюсь, Маша меня поняла и всё сделает правильно. Так что перевёл регулятор мультипликатора на максимум и двинулся в сторону дыма. Немножко обидно будет, если там просто кто-то мусор сжигает, а тут я, красивый такой.

Новый аппарат определённо более резвый! С другой стороны, на прежнем я так ни разу «полный газ» и не давал… В общем, уже минут через десять я был вблизи источника дыма и понял, что с такой высоты подробности разобрать будет трудно, тем более, что ветер почти точно в мою сторону и дым закрывает обзор. Пришлось заложить круг со снижением, заодно сбросив скорость вращения винта на четвёрочку. Сделав круг и рассмотрев всё, что было можно, не стал терять времени зря и, вновь включив полный ход, зажал рычаг коленями, направив нос аппарата на Смолевичи. Сам же связался с брандмейстером.

— Михаил Романович?

— Да, Юрий Викентьевич.

— Я в кабине дельтаплана, говорить долго не могу. Пожар севернее Жажэлки, на хуторе примерно на полпути от посёлка к озеру горит сарай на хуторе. Сарай вплотную к лесу. Местные тушат, но не справляются.

— Понял! Дым видим, собирались выезжать.

— Пусть едут за мной, я разведаю и покажу дорогу. Конец связи!

Рулить коленями было страшно неудобно, дельталёт болтался вправо-влево, но в целом выдерживал курс и набирал высоту. За время разговора пролетел уже половину пути, так что надо начинать активно маневрировать, чтобы рассмотреть эту самую дорогу. Пока разведал и направился к городу — пожарная машина уже заканчивала заправляться водой из озера. Сделал круг над пожарными, которые меня заметили и замахали руками, и лёг на курс вдоль дороги. Ситуацию усложняло то, что моя минимальная скорость, на которой получался устойчивый полёт, была в два с лишним если не три раза выше, чем максимальная скорость заправленного автомобиля. А дорогу указывать было нужно: на одной из развилок хорошая по виду дорога, ведущая в направлении дыма, сперва сворачивала резко влево, потом петляла по лесу и в итоге заканчивалась внезапно на берегу какого-то ручья около Жажэлки. Свернув туда пожарные потеряли бы добрый час впустую. Пришлось улететь вперёд и несколько раз пикировать на эту развилку, каждый раз демонстративно уходя влево. Слава Рысюхе, мою пантомиму поняли. Во всяком случае, на перекрёстке остановились, а когда я пролетел над ними налево — свернули в нужном направлении. Дальше шансов свернуть не туда не было, и вскоре бригада доехала до места. Убедившись, что пожар и пожарные благополучно встретились, я взял курс на имение. Пришлось очередной раз зажимать рычаг коленями — надо будет придумать какое-то устройство для его закрепления в неподвижности — и набирать Волченка.

— Снова здравствуйте. Ваши ребята доехали. Сарай сгорел, горит ещё одна постройка, дом дымится, но ещё не вспыхнул. Лес дымится тоже.

— Спасибо за сведения!

— Не за что! Конец связи.

Чуть больше десяти минут лёта — и вот уже под моим крылом Шипуново. Подкорректировал курс и уменьшил обороты винта, снижаясь для предстоящей посадки. Красота! Может, на самом деле завтра в Минск по воздуху отправиться? Нет, сначала надо договориться на местном аэродроме, чтобы они меня приняли — в следующий понедельник.

Жёны, к некоторому моему удивлению, ждали меня на «лётном поле», сидя в салоне фургона. Кажется, они просто заговорились между собой и не заметили, как долго я отсутствовал, но стоило подъехать к автомобилю и остановить мотор, как на меня тут же насели с вопросами. Пришлось отвечать, потратив на это ещё минут десять. А потом случилось неожиданное.

— У тебя в накопителях сколько энергии ещё осталось?

— Полный должен быть, или почти полный — я в полёте отдавал энергию.

— А можешь взять меня с собой в воздух, вместо этих булыжников?

— Не сейчас, радость моя.

— Но почему⁈

— Я провёл час в полёте, минимум треть этого времени винтомоторная группа работала на максимальных оборотах. Для первого полёта нового аппарата это слишком много.

— Он что, сломался⁈

— Нет конечно! Но конструкция тоже новая, обязательно нужно проверить полностью весь аппарат, все сочленения, все тяги, все подвижные части на подвижность, все неподвижные — на неподвижность. И только после этого можно будет брать с собой пассажира.

— И когда ты это сделаешь?

— Не знаю. Сейчас я немного устал и перенервничал. Пока доедем домой, пока разберу всё, проверю, соберу — боюсь, уже поздно будет. Садиться в темноте — это очень рискованное развлечение, где шансы разбиться намного выше, чем шанс успешно сесть. В понедельник я в Минск, на службу. Так что или завтра вечером, если не задержусь в лаборатории и меня кто-нибудь встретит на вокзале, или во вторник утром.

— Долго… А, может, всё-таки давай сейчас? Хоть чуть-чуть?

— Нет, радость моя. Что-то там похрустывало под полом в конце полёта, и ручка, как мне кажется, вправо и влево ходила с разным усилием. Не стоит оно того, чтобы Ромку сиротой оставлять.

Маша выглядела очень недовольной, но спорить не стала, а я сложил крылья дельталёта и взял его на жёсткую сцепку к фургону, для чего пришлось маневрировать обоими аппаратами. На самом деле я был уверен, что всё с дельтапланом в порядке, но такая уверенность не одного и не двоих погубила, дед примеры приводил весьма поучительные. Так что захлопнув дверь кабины летательного аппарата, а они открывались поднимаясь вверх, как надкрылья у жука или дверцы подвесных шкафчиков в медицинском автомобиле, полез за руль аппарата наземного.

В гараже оказалось, что всё с моей птичкой в порядке, как я и думал, но провозился над ней изрядно, проверяя, как и говорил Мурке, каждую деталь и каждое их соединение. Может быть потом, когда я привыкну к идее полётов, а аппарат докажет надёжность конструкции и изготовления, я не буду делать такие обширные регламентные работы после каждого полёта. Может быть. Но это будет, если будет вообще, очень потом, пока же лучше руки в смазке, чем мозги на камне. Ну, или в траве, это будет уже без разницы для их бывшего владельца.

Долгий и насыщенный воскресный день закончился длительными посиделками в кругу семьи. Обсуждали погоду, риск пожаров, включая лесные, виды на урожай ягод на изнанке, перспективы развития авиации в целом и малой авиации в частности, в шутку обсудили открытие в Рысюхино своего авиазавода — а что, мол, две модели уже изготовлены и облётаны, можно ставить на поток! Посмеялись над глобальностью идеи — там уже город для работников завода превысил по размерам Смолевичи и стал центром нового района, объединившего в себе нынешние Смолевичский и Червеньский, а аэропорт имел шесть полос, причём главная — бетонированная, длиной три с половиной километра. Дед обозвал всё это «клуб четырёх коней» и «Нью-Васюки», но объяснять соль шутки (а это, судя по его смеху, была шутка) опять отказался.

Посиделки прервал Ромка — он проснулся, проголодался и требовал себе сухие пелёнки и свой ужин. А ещё ему предстояло купание, к которому меня не допускали. Так что я отнёс на кухню посуду, убрал остатки закусок к чаю и, немного подумав, пошёл в постель, гадая, кто ко мне придёт сегодня — окончательно поборовшая свой страх (и отринувшая остатки стыда и сдержанности) Ульяна или усталая, но соскучившаяся по ласкам Маша?

[1] Нива Travel у него была, если кто-то вспомнить пытается. И Vesta SW Cross у жены.

[2] Напомню — у дельтаплана управление инверсное по сравнению с самолётом.

Увы — в эту ночь не пришла ни одна из жён. Зато выспался. Утром опять встал вопрос транспорта и, как следствие, необходимость что-то с этим делать. Маша, для разнообразия, наверное, собиралась по делам в Минск, причём в первую очередь, на удивление, в Гильдию охотников. Местный, к порталу приставленный, представитель её не устраивал, а причину обещала рассказать и показать вечером.