Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 14

Сидел до часу дня. Маша один раз прибежала, чтобы покормить малыша, и умчалась обратно. Я уже и соскучился — мелкий или ел, или спал — и проголодался. Наконец, мне в голову пришёл беспроигрышный план того, как выдернуть жён из ресторана и дать людям работать спокойно. И действительно, стоило спросить:

— Девочки, два часа осталось. Вы переодеться-то успеете?

И всё, волшебство свершилось, уже через три минуты мы ехали домой!

Выковырять жён из дома было не сильно проще, но тут неоценимую помощь оказала Варвара Матвеевна. Я не знаю, что она сказала на ушко моим жёнам, но после этого они на самом деле собрались за десять минут! Надо узнать это могучее заклинание, обязательно! Даже в блокнот себе записал, чтобы не забыть.

Вечер начался по расписанию. Когда все гости собрались, на сцену вышла Маша с Ромкой на руках. Правда, младенца так упаковали, что с тем же успехом там мог быть плюшевый медведь. Нет, никаких одеял или чего-то такого, жара на улице! Умудрились так упаковать в одну тонкую пелёнку! Ну, ещё распашонка, чепчик и ещё что-то, но получился кулёк, в дырочку которого под определённым углом можно рассмотреть часть личика. Ну, ладно, насчёт плюшевого медведя я погорячился, там морда очень уж волосатая, но вот фарфоровую куклу за Ромку выдать — как нечего делать. Полчаса супруга с сыном принимали поздравления и пожелания, потом она отнесла малыша няньке в фургон и вернулась к началу застолья. А около пяти, сославшись на усталость и необходимость купать ребёнка и вовсе уехала в имение. Гости восприняли это как должное, никто и не ожидал от матери новорождённого, что она просидит до конца приёма.

Хм, поскольку Маша уехала на фургоне, и вряд ли кто-то пригонит его обратно — мы с Ульяной сегодня ночуем в Смолевичах? Ха, а ведь мы с ней здесь ещё не… Кхм, да… Но мысль интересная и вдохновляющая!

Около семи приём начал сворачиваться: всё же не свадьба, и не Новый год, чтобы гулять до утра. Ещё полчаса поздравлений и пожеланий, которые принимал уже я — а с ними ещё и подарки, про которые я успел забыть. Большинство дарило конверты с купюрой внутри, но были и те, кто принёс, так сказать, дань натурой. Три одеяла разного размера и из разных материалов, тюк пелёнок разной толщины, две упаковки по дюжине распашонок — это немного странно, но хотя бы понятно. А вот на кой было дарить кроватку-качалку⁈ Неужели кто-то на самом деле думает, что у нас нет детской кроватки и Рома спит где-нибудь в кресле, или вовсе на полу⁈

Гости разошлись, а нам теперь волочь подарочки домой. Хорошо хоть остатки спиртного забирать не нужно, их с удовольствием забрал ресторан, в счёт следующей поставки. Но кроватка⁈ Вздохнул, достал мобилет:

— Архип Сергеевич, добрый вечер. Вы сейчас дома? Замечательно! Мне очень неловко об этом просить, но — вы не могли бы одолжить ваш пикап, ненадолго? Нужно забрать подарки для Ромы из ресторана…

Через двадцать минут мы уже смотрели за тем, как работники ресторана загружают имущество в кузов. Да, конечно, можно было на этом самом фургоне уехать в Дубовый Лог вместе с подарками. Но в таком случае наш бухгалтер опять остаётся без транспорта, а у него на завтра запланировано несколько поездок. Затевать сложные схемы со сменными шофёрами тоже было лень, проще подождать, пока завтра утром нас заберут на моём фургоне. Так что мы отправились в наш городской дом, но не на пикапе, а пешком: вечер был ещё ранний, погода хорошая, мы с Ульяной много не пили, так почему бы не прогуляться? Получился своего рода ответ на свадебный ритуал: теперь я водил жену по своим памятным местам детства. Правда, слишком долго мы не бродили и к девяти часам вечера пришли домой. Ужинать не хотелось, так что просто попили чаю и поднялись наверх. Показ дома прервался на душевой комнате, куда убежала Ульяна, а затем и я, и закончился на осмотре бывшей папиной, а теперь моей спальни — до кабинета мы почему-то так и не добрались.

[1] Птушка — птица (бел). То есть — Птицын, если перевести.

Фургон за нами пришёл не самым ранним утром, надо сказать. Мы уже и встали, и позавтракали, и проводили Архипа Сергеевича, и побеседовали с его супругой, которая после появления у нас няньки вернулась домой. И за свежими крылышками сбегали — у Семёныча под началом уже приличная бригада трудилась, это давно уже было не две самодельных коптильни и одна обжарочная плита в саду. Да и из сада из выселили, чтоб под крышей работали и этот самый сад не засоряли. Семёныч, обретя десяток подчинённых, просто сочился довольством от того, что выбился в начальство. Причём такое ощущение, что увеличение оклада шло в причинах радости где-то так месте на пятом, порой казалось, что он и сам готов был доплачивать за своё повышение. Ну и ладно, у каждого свои слабости, не злоупотребляет и не во вред делу развлекается — так и пусть.

Ещё успели обсудить подарки, особенно кроватку, в том смысле — куда её девать, такую красивую? А ведь на самом деле — красивая, резная. Так что рука не поднималась определить её на дрова, как хотел изначально. Передарить кому-нибудь, что ли? Но не в Смолевичах это точно — сразу заметят и обиды будет, на десятилетия. Надосиновику, что ли, на свадьбу? Если, конечно, они с его Кобылкой дозреют до такого шага, а не разбегутся к осени, натешившись всласть. А что — хорошая идея, он так забавно смущается, что особенно убойно смотрится в сочетании с его габаритами. Точно, везу с собой в Могилёв, если не Васе подарю, то Ириске. Или всё-таки Васе, но другой и сильно попозже.

За рулём автомобиля сидела отнюдь не Маша, как я ожидал, а дружинник из нового набора, причём вспотевший так, словно ему шутники из дружины кондиционер на обогрев включили. Но нет — в кабине было вполне себе прохладно, только пахло не слишком приятно. Из короткого разговора с бойцом выяснилось, что его отправили в качестве шофёра «для закрепления навыков вождения», если использовать официальную формулировку. Хотя сам он выразился проще:

— Командир сказал, что мне надо ездить больше, чтобы научиться нормально.

— Вот никакого уважения к баронскому имуществу! А если бы разбил авто?

— Не, я же аккуратненько!

Насколько «аккуратненько» он ездил я понял уже к тому моменту, как проехали, наконец, больницу и он на склоне холма разогнался аж до пятнадцати километров в час, почти догнав почтальона на велосипеде, который обогнал нас перед больницей, но тут же начал яростно тормозить, чуть ли не закрыв глаза от страха. Ну, заодно стало понятно и то, почему так поздно приехал.

— Так, останавливайся у обочины. Дальше я поведу.

— Как можно!

— Как нужно! Чтобы быть дома ещё сегодня. А с твоей привычкой закрывать глаза от страха мы можем вовсе не доехать…

Уже сев за руль, продолжал бурчать себе под нос:

— Баронский, личный экипаж, можно сказать — семейное гнездо на колёсах, доверили рядовому Рукожопенко. Или как там тебя, боец?

— Ленский, Вадим Иванович.

«Ха! У нас в мире Ленские — аристократы, а здесь — крестьянская фамилия. Забавно!»

Со всеми задержками доехали домой ещё до полудня. Оставив жён разбирать подарки — хотя что там разбирать, разве что пересчитать наличность перед тем, как положить её в шкатулку для домашних расходов — я отправился на изнанку. Там немного поговорил со Старокомельским, что перфекционизм — хорошо, но не всегда. И не все бойцы должны уметь всё, специализацию тоже не дураки придумали. Может этот самый Ленский в случае крайней нужды проехать за рулём пару-тройку вёрст быстрее, чем пешком дойти — и хватит с него. Может, он снайпер выдающийся, или ещё кто, а мы его будем примучивать к «баранке». Короткий разговор имел продолжением то, что пришлось потратить полчаса со своими офицерами, чтобы придумать, согласовать и утвердить перечень минимальных требований к бойцам в рамках освоения смежный специальностей, но дело тоже важное.

Оттуда отправился в мастерскую. Как ни крути, а детонаторы для мин кроме меня во всём большом хозяйстве сделать не мог никто. Во всяком случае — макры для них. Металлический корпус и механические ступени предохранения с трудом, но сделали бы, но вот прошивка макров, а огранкой тут не обойдёшься, никак.