Рысюхин, 12 градусов хватит? (СИ) - "Котус" - Страница 1

Выбежав на улицу и хватанув свежего, а на нулевой изнанке у меня начало мая, я сообразил, что главное для меня не бежать домой самому, а обеспечить доставку врачей. Но, с другой стороны, для этого нужно выбежать на лицо мира. Пока выбежал на лицо, пришла в голову ещё одна здравая мысль: возможно, врача уже вызвали, так что я набрал Ульяну.

— Врача вызвали?

— Варвара Матвеевна позвонила домой, вызвала фургон.

— В больницу звонили?

— Вроде бы нет, я точно не звонила.

— Я сейчас свяжусь. Чтобы автомобиль не стоял и не ждал, пока соберутся!

Это на первом курсе я не знал, как с мобилета связаться с проводным телефоном. Да, сети разные, но есть и соединительные элементы.

— Добрый день. Это барон Рысюхин. У нас договорённость о проведении родов.

— Минуточку, я сейчас уточню… Да, есть. Что у вас случилось?

«С печки „Азбука“ свалилась, блин!»

— Роды начались! Готовьте бригаду, автомобиль с закрытой кабиной и шофёром будет ждать на стоянке около больницы.

— Как мы его узнаем?

Я даже дар речи потерял. Во всех Смолевичах, не считая армейского гарнизона с его грузовиками и пожарной части, всего пять автомобилей. И речь явно не о полицейском фургоне для перевозки заключённых и не о лимузине графа. Да и остальные вряд ли будут стоять возле больницы! Но ругаться не стал, это только время затягивать.

— По гербам на передних дверях. Серебристый автофургон.

— Через пятнадцать минут бригада будет готова, ждите.

«Почему так долго⁈»

'Если учесть, что с местным транспортом добираться пришлось бы не меньше часа, а то и полутора — не принципиально. Тем более, что роды, особенно первые, могут продолжаться часами!

Так, пятнадцать минут на сборы, транспорт к тому времени уже должен доехать. Полчаса ехать… Стоп! Ехать будет дружинник, это минут сорок-сорок пять. Итого целый час ждать!!! Там Маше плохо, а мы просто ждём!

К жене меня не пустили, обругали и выгнали, захлопнув перед носом дверь Машиной спальни, переделанной в палату. Сказав одновременно что «ничего ещё не происходит» и «не мешай, мы заняты». По-моему — это взаимоисключающие заявления! Через пятнадцать минут из спальни выглянула Варвара Матвеевна и прогнала меня от двери и вообще с этажа. Потому что мой топот и мои вздохи «как у больной коровы» мешают и отвлекают! От чего отвлекают? От «ничего не происходит»⁈

Документами заняться не получилось — к тому времени, как заканчивал читать строчку забывал, чем начиналась предыдущая. Делать что-то с металлом в таком состоянии тоже не стоит — потом переделывать придётся, с гарантией. Разве что чем-то тупым и монотонным голову и руки занять? В итоге достал из сейфа мешок с сырыми растительными макрами и зачал перебивать их в ружейные, они же инициаторы для метательных зарядов в миномёте. Но они как-то быстро закончились, так что ссыпал готовые изделия в один мешок, образовавшиеся в процессе обрезки — в другой и вышел на крыльцо с целью поймать гонца, который отнесёт это всё на склад, а взамен притащит партию заготовок.

Но планы пришлось менять, поскольку увидел приближающийся хвост пыли, который не мог быть ничем, кроме как моим фургоном. Когда тот подъехал к крыльцу, я отдал сидевшему за рулём дружиннику мешки, а сам бросился открывать дверь в салон. Оттуда показалась известная всему району целительница, Серафима Игнатьевна, статная дама лет сорока пяти на вид, затем — врач и его ассистентка. Доктор, обращаясь к своим спутницам, бросил:

— На такой карете можно и покататься, не правда ли, дамы? — И, не дожидаясь ответа, обратился уже ко мне: — А это, как я понимаю, счастливый, но очень нервный будущий отец? Можете проводить нас к супруге?

— Разумеется!

Врачей в комнату пустили, а меня опять прогнали! Правда, не успел я пометаться перед дверью и пяти минут, как оттуда вышла целительница.

— Так, молодой человек, мои услуги тут пока не нужны, а надеюсь, что не понадобятся и вовсе. Ваши — тем более. Не покажете, где я могу устроиться, чтобы подождать вызова. Ну, или ужина.

— Конечно. Для вас подготовлена гостевая спальня, можно устроиться в гостиной. Давайте, я покажу вам дом, а вы потом выберете, где устроиться?

— Было бы неплохо. Заодно и вещи мои забрать из вашего авто. Замечательно удобный экипаж, между прочим. Где приобрели, если не секрет?

— Сам сделал, точнее — переделал, из грузовика. — Отвечая целительнице, одновременно кивком отпустил за её вещами Машину горничную, которая караулила на лестнице не то переживая за мою жену, не то в ожидании приказов.

— Даже так? Занятно.

«Не более занятно, чем то, что кто-то в Смолевичах ещё не знает про твои переделки».

«Видимо, она совсем сильно оторвана от общественной жизни. Или просто вообще не интересуется техникой».

Здраво рассудив, решил начать с гостиной, и чтобы горничная успела сбегать за вещами, и чтобы сразу оставить даму разбирать их. Но всё это заняло меньше десяти минут, а что делать дальше⁈ Но не успел заскучать, как вышел доктор.

— Так, Юрий Викентьевич! — Доктора, особенно старые доктора, а этот уже когда у моей мамы роди принимал не был новичком, часто позволяют себе игнорировать многие правила этикета, включая титулование, и обижаться на них за это считается не совсем приличным. Спасибо хоть, что не «молодой человек». — Процесс протекает, как должно, но ближайшие три часа ничего не произойдёт. Не должно, во всяком случае. Супруга ваша сейчас спит, не без моей помощи, так что ходить к ней не надо. Моя ассистентка останется в комнате роженицы, будет дежурить до родов и минимум сутки после. Ей не привыкать, и это входит в оплату. Благо, что у вас для неё не просто стульчик поставили, а настоящую кушетку. Только кормить не забывайте. Кстати, насчёт кормить. Мне бы хотелось привести себя в порядок и, если можно, хотя бы чайку попить, я с восьми утра на работе, знаете ли…

— Разумеется! Сейчас накроют стол, а пока — позвольте проводить вас в подготовленную для вас на всякий случай спальню. Туда же принесут ваши вещи из автомобиля, если вы их брали, а по дороге я покажу вам и санитарные удобства.

Вещи доктора уже оказались в его комнате, видимо, слуги решили забросить сразу всё, чтобы два раза не ходить. По дороге заглянул на кухню и распорядился накрыть в гостиной стол для врачей. И опять нечем заняться, даже в гостиной не посидишь — там стол сервируют. В кабинет уйти, что ли? Спасла меня от метаний Ульяна, которая вышла от Маши с большими глазами и нечитаемым выражением лица. Пока выяснял у неё, что и как — накрыли стол, поскольку приём пищи неурочный, между обедом и ужином — преимущественно холодные закуски, но не только. Да и среди холодных — тоже были не самые простые вещи, та же икра панцирной щуки, например, или копчёный умбрийский омуль. Да и поднадоевший нам — но не гостям — черепаховый суп. Буженина, сыры, колбасы — а ещё, на всякий случай, настойки в ассортименте: брусничная, клюквенная и оба варианта голубичной. Ну, и сиделке тоже отправили тарелки с нарезкой, мясной и рыбной. А также чёрный чай и блюдце с колотым сахаром и лимоном.

Доктора не чинясь приступили к трапезе, и брусничной настойкой не пренебрегли, правда, выпили буквально по пятьдесят граммов, не больше. Ну, и застольные разговоры, куда уж без них, правда, с некоторой спецификой, вызванной профессией и характером гостей. Так, не смущаясь, заявили, что у нас здесь случай «самый обыкновенный, ничего интересного». Потом, правда, спохватились, что «ничего интересного» — это для нас хорошо, поскольку интересны для них всякого рода патологии и отклонения. И даже привели пару примеров таких «интересных случаев», пока не спохватились, что это не совсем уместная за столом тема. «Не совсем», ага! Да бабушку бы сердечный приступ хватил при одном упоминании того, что подобное можно за столом обсуждать. Затем Аркадий Игоревич перенёс внимание на Ульяну: