Волны памяти (СИ) - Рыбкина Изольда - Страница 11

— Ты! Ты! — шептал доктор и с глазами полными ужаса смотрел на меня.

Я схватила первую попавшуюся бутылку и, открыв пробку, подала её доктору. В этот момент вбежала медсестра. Прокопенко захрипел. Из приоткрытого рта показался надувающийся, словно жвачка, пузырь… Девушка-администратор хотела откинуть его на спинку кресла, но тучное тело само упало лицом вниз на стол. Больше он не шевелился.

Когда бездыханное тело доктора повалилось на стол, раздался крик администратора. Этот звонкий пронизывающий писк проник в каждую клеточку моего тела, заставив его вибрировать как от ультразвука. В этот момент перед моими глазами вдруг промелькнула совсем другая картина.

Я на палубе какого-то корабля, в белых туфлях на огромных каблуках, в белом платье в пол и в шляпе. На платье открытая спина до самой поясницы, и прохладный ветер неприятно холодит тело… Прямо у моих ног черная вода, отливающая золотыми бликами. Раздаётся такой же пронизывающий крик… И я падаю в воду.

— Как вы себя чувствуете? — спрашивает склонившаяся надо мной девушка в медицинском костюме. — Вы потеряли сознание, — поясняет она, когда видит моё непонимание происходящего.

Я сейчас находилась в другом помещении, и здесь кроме нас был еще мужчина в обычной одежде, явно не врач. Он, увидев, что я сфокусировала на нём взгляд, встал со стула, на котором сидел с какой-то папкой в руках, и подошёл ко мне.

— Оперуполномоченный Ивантеев, — представился мужчина. — Вы как себя чувствуете? Можете отвечать на вопросы?

Пока я растерянно соображала, дверь в кабинет открылась и на пороге я видела своего мужа.

— Здравствуйте, — отчеканил Игорь оперу и, протянув руку для приветствия: — Петропавловских Игорь Эдуардович. Муж этой гражданки, — он кивнул на меня, не глядя в моё лицо, и добавил: — и её адвокат.

Сердце забилось сильнее. Настрой Игоря не предвещал для меня ничего хорошего — он снова не смотрел в мою сторону и был зол, но при этом сконцентрирован. Одно радовало — он приехал и вызвался быть моим адвокатом — значит, я не буду тут одна, у меня есть его поддержка и защита хотя бы перед чужими людьми.

— Цель Вашего прихода к господину Прокопенко? — задал свой первый вопрос Ивантеев.

Я невольно посмотрела на Игоря и поймала его внимательный взгляд — он тоже ждал ответ на этот вопрос.

— Для этого я сюда и приехала, — говорю честно, но опер не понимает.

— Зачем вы пришли сегодня к доктору Прокопенко?

— Я хотела узнать, по какой причине обратилась к нему…

— У моей супруги полная амнезия, — встревает в разговор Игорь и протягивает полицейскому какие-то листы, судя по всему, выписку с моим диагнозом.

С минуту Ивантеев изучает предоставленный документ.

— Я могу приложить его к делу? — Игорь кивает и уточняет, что это копия. — То есть, — снова возвращается упер ко мне, — Вы пришли в Центр с целью узнать, по каким вопросам обращались сюда до амнезии?

— Да. Я позвонила вчера и узнала, что у меня назначен приём на сегодняшнее число на 12.30. Когда пришла, администратор попросила подождать, так как доктор был занят с посетителем.

— Вы видели, кто приходил до Вас? — спрашивает следователь.

— Нет, я слышала только мужской голос, который говорил довольно громко, мне показалось, что в кабинете ругались.

— Сколько времени вы провели в Центре?

— Я пришла в 12.20, вошла в кабинет примерно в 12.40.

— Куда делся посетитель, который был у доктора?

— Он вышел, незадолго до того, как меня пригласили войти.

— Это был мужчина? Вы видели, как он выглядел?

— Нет, я не видела, кто это был. Я отвлеклась на телефон, и заметила только промелькнувшую мимо тень.

— Что делал доктор, когда вы вошли?

— Он сидел в кресле, положив руки на стол. Был задумчив, мне показалось, что он злился.

— Вы узнали… то, зачем пришли?

— Нет, я не успела. Доктор стал задыхаться.

— Вы сразу позвали на помощь? Пытались оказать её самостоятельно?

— Нет, я только закричала и хотела подать ему бутылку с водой.

— Какую бутылку? Вы с собой принесли?

— Нет, у доктора на столе стояли две бутылки, в одной воды почти не было, поэтому я открыла полную и подала. Прокопенко, задыхаясь, потянулся к ней, мне показалось, что он просит пить. Но выпить он так и не смог…

— Понятно. Последний вопрос, — анонсировал опер и мне стало немного полегче. — Куда вы дели потом бутылку?

— Как куда? — я задумалась. — Я не помню… Может, поставила обратно на стол…

— В кабинете не было никаких бутылок с водой.

— Но куда бы я могла её деть, по-вашему? — спрашиваю у опера, разводя руками.

— Да-да, Вы правы, — соглашается Ивантеев. Он дописывает что-то в своих бумагах и подаёт мне для ознакомления и подписи. — Вас пригласят, как свидетеля, в отдел в ближайшее время.

Ивантеев уходит, а мы с Игорем остаёмся вдвоём.

— Поехали, — говорит сухо муж.

— Ты ничего не спросишь? — задаю вопрос, когда он собирается выйти в коридор.

— В машине поговорим.

Чувствую себя провинившейся девочкой, которая оправдывается перед строгим папой. Меня раздирают двоякие чувства: с одной стороны, мне стыдно, что приходила в Центр до амнезии, и Игорь был не в курсе этого, к тому же я должна была рассказать мужу, что собираюсь сюда поехать сегодня. С другой — он за завтраком говорил со мной сквозь зубы, и не спрашивал о моих планах. Чего только стоила фраза: «Твоя личная жизнь меня не интересует»!

Мысленно убедив себя в правоте, сажусь на переднее сиденье.

— Рассказывай, — тоном злого следователя на допросе говорит Игорь.

— Что именно?

— Что ты делала в клинике?

— Я уже всё сказала оперуполномоченному, разве ты не сидел рядом и не слышал?

— Я не услышал главного — какова цель твоих обследований?

— Игорь, у тебя точно всё в порядке со слухом? Я же говорила, что доктор не успел мне ничего сказать, только посмотрел на меня странно и умер.

— Документы были у тебя на руках? — немного подумав, продолжает допрос.

— Какие? Паспорт, полис, СНИЛС — всё, что ты мне положил в сумку еще в больнице.

— При чём здесь паспорт?! — раздраженно вскипает муж. — Твоя карта обследований, результаты анализов, хоть что-то из этого долбанного Центра?

— Нет, я ничего такого не нашла ни в своей комнате, ни получила в клинике. Администратор только сказала ожидать, а потом… Ну, ты всё знаешь.

— Ладно, допустим, я тебе верю…

— Игорь, опять это «допустим»! Да сколько можно!? Что опять тебя заставляет сомневаться в моих словах?

— Не было твоих документов в Центре, вот что! — выкрикивает мужчина, в сердцах хлопая по рулю. — Вообще никаких данных о твоих предыдущих посещениях! Ни результатов анализов, ни обследований, НИ-ЧЕ-ГО!

— Как это может быть? — растерянно спрашиваю у мужа. — Администратор проверила в базе и назвала мои имя и отчество! Да и доктор! Точно! Доктор меня узнал! Перед смертью он сказал, глядя на меня в упор: «Ты!» и повторил это несколько раз!

— Больше ничего не сказал? — я отрицательно машу головой. — А ты представилась? Назвала свою фамилию?

— Нет, я только поздоровалась и всё.

— Это странно. Администратор сказала, что данные этого центра настолько засекречены, что кроме доктора и пациента вообще никто не знает подробностей обращений клиентов. Посмотрим, что еще она скажет следователю, может, хоть что-то прояснится, но пока ясно только то, что доктора отравили. Похоже, что яд был в воде, которую ты хотела предложить ему выпить.

— Игорь, а откуда ты всё это знаешь? И почему назвался адвокатом? — задаю, наконец, мучавший меня вопрос.

— Во-первых, я по образованию юрист, а во-вторых, у меня есть связи в следкоме, и мне сразу позвонили, как только всплыла наша фамилия. Пока ехал, мне в телефонном режиме уже обрисовали ситуацию.

— Понятно… — говорю тихо. — Игорь, я кое-что вспомнила…

— Ну, не тяни! — резковато говорит мужчина.