Экономка тайного советника (СИ) - Семина Дия - Страница 11

Сказать, то у девочки начнутся ужасные проблемы, а пока есть шанс попросить помощи у царицы…

Решилась:

— Ничего особенного, нищая, бесприданница, в долгах за обучение, способности посредственные, ищу ей местечко в канцелярии института или какой-то конторы. Обычные дисциплины… Э-э! На отлично сдала…

Её краткий рапорт прервался едва заметным жестом, заикнулась, но по инерции прошептала об отличной сдаче, но про имя старается даже не думать.

— Сударыня, не тряситесь, у нас светская беседа, это же не допрос. Назовите имя вашей талантливой ученицы.

— Ваша светлость, позвольте, меня ждут на занятия у Её Величества, — на выдохе простонала Валентина Никифоровна, стараясь даже не думать о девочках.

— Назовите имя и, кстати, долг? Это за обучение?

— Да, Ваша светлость! Ей обещали место младшей статс-дамы, и в этом случае долг бы списали, но должность отдали другой девице, я как раз иду просить за сироту, иначе ей грозит незавидная судьба! — не в силах сдерживать магический натиск князя, пролепетала и опустила голову, невозможно терпеть пронзительный взгляд. В этот момент имя «Ульяна Савельева» само промелькнуло в сознании лишь на миг. Но Разумовскому этого оказалось достаточно.

— Ну что же, сударыня! Хвалю за трепетное отношение к воспитанницам, это характеризует вас как человека, находящегося на своём месте. Но запрещаю вам говорить о девушке кому бы то ни было, понимаете меня! Это непростой запрет, если не желаете получить приступ удушья, даже рта не пытайтесь открыть.

Он так прошептал эти жестокие слова, что у Валентины слезинка скатилась, она прекрасно понимает, что сейчас происходит. Князь, решил первым проверить девушку, и если она талантливая, то поступит с ней по своему усмотрению, а уж какое оно будет, пусть бог не осудит.

— Слушаюсь! Позвольте идти?

— Позволяю! И никому! — Андрей Васильевич прижал указательный палец к своим губам и улыбнулся. Но от него сейчас веет бешенством, тонкая оболочка спокойствия не обманет госпожу Лежнёву. Что-то ей подсказывает, что князю никто не сделал ещё донесение о девице, а подозрения зрели давно.

Его кто-то из своих подсиживает, предаёт?

Боясь даже в мыслях произнести ужасное слово: «Заговор!», Валентина Никифоровна низко присела на ватных ногах в реверансе. Подождала, пока Его светлость отойдёт на безопасное от неё расстояние, почти бегом скрылась за массивными дверями дворцового парадного крыльца.

Кружок рукоделия прошёл типично, истории, новости, лёгкие сплетни, всё старое и не имеющее особого значения. Вот после бала поводов для разговоров добавиться.

Валентина попыталась попросить аудиенцию на пару минут у царицы, но слова застряли в горле. Пришлось со всеми дамами низко присесть в прощальном реверансе и удалиться.

— Бедная Ульяна, что-то тебя ждёт. Как же я так неосторожно… Попалась, как курочка волку…

Только в карете Валентина позволила себе прошептать неприятную правду, но больше она ничем не может помочь девице. Скорее всего, экзаменационные листы неизвестная доносчица уже передала в Тайную канцелярию, причём в обход Действительного тайного советника. Не сегодня, так завтра за Савельевой придут люди в чёрных мундирах, и это дело рук самого прокурора Вальца, папаши гордячки Натали. Больше некому такие гадости устраивать.

— Когда же эта змея прокурорская покинет стены заведения, мы уже и дышать разучились за эти три года! Ненавижу!

От этих мыслей и от перспектив назревающего скандала у испуганной женщины закололо под лопатной, она трижды перекрестилась и помолилась, чтобы эти вихри подковёрной борьбы её лично не задели…

Мы пробежали по улицам исторического центра, в этом мире или реальности они выглядят иначе. Свежее, новее видно, что владельцы домов следят за их внешним видом. Но это фасады, кто знает, что там внутри двориков. Нам некогда думать, надо бежать, зимний день короткий, а по тёмным улицам двум барышням без сопровождения бегать опасно.

Варя словно услышала мои мысли и крикнула, что придётся нанять извозчика.

Морозец без ветра, на набережной деревья в инее, настолько красивые, что хочется остановиться и смотреть, а ещё лучше сфотографировать. Но увы, нечем! Масляные фонари, лишь отдалённо напоминающие наши. И типичные Питерские сосульки с крыш, на которые я по привычке посматриваю с опаской и самые здоровые обхожу по проезжей части. Удивительно, мене сейчас кажется, что вот сейчас я вижу настоящий Питер, такой, каким он должен быть. А в нашем мире, уже не то, много бутафории, украшений нереальных, неживых.

— Поберегись! — над нами пронёсся гулкий вопль извозчика, восседающего на облучке дорогой кареты. Пара гнедых, холёных коней обдала нас паром и неприятным запахом.

Взмыленные кони, тот ещё ароматизатор.

Варя выдернула меня обратно на узкий тротуар и посмотрела сердито, сама понимаю теперь, что сосульки не та опасность, от которой стоит кидаться под копыта коней.

— Скоро уже и лавка мадам Бланш. У неё дорого, но на бал надо идти нарядной. Иначе могут и не пустить, — ворчит Варя, и теперь крепко держит меня под руку, чтобы я не зазевалась и не потерялась.

Замёрзли как две сосульки. Вбежали в шикарный павильон и быстрее к огромной круглой печи греться.

На звон колокольчика к нам вышла дама средних лет, вся такая фифа, словно с Американского журнала моды пятидесятых. И локоны напомажены, и мушка над губой. А сколько на ней пудры.

— Добрый день, мадемуазель Жульет, мы за платьем на бал для моей подопечной! — Варвара обратилась по имени к даме, но кажется, что это не хозяйка.

Ох, знаю я этот неприятный снобизм со стороны таких вот изысканных продавщиц. Сейчас посмотрит на нас свысока своей идеальности и прошепчет сексуальным голосом, что для нас тут ничего нет. Мне пора к этому приучить себя и не ожидать уважения. Хоть бы не выгнала.

Я тоже тихо поздоровалась и осмотрелась. Вполне милое заведение, похожее на бутик театральных костюмов.

Платья красивые, как красивы торты с изобилием розочек, рюшечек, складочек. Я люблю такое, но со стороны, сама бы никогда не рискнула надеть.

Да и как я сейчас выгляжу, вызовет не восхищение, а диссонанс у окружающих. Бледная худышка в платье с розочками. Глупее ничего и придумать невозможно.

— Вам предложить что-то конкретное? Материал, фасон, цвет? Уже имеете представление? — дама осмотрела меня с ног до головы без особого энтузиазма. Пальто, шляпку и шерстяную косынку отдаю Варе. И вместо ответа лишь пожимаю плечами.

— А с причёской что? Вши?

Я вздрогнула от отвращения.

— Не-е-ет! Недоразумение. Пусть вас это не беспокоит, — шёпотом отвечаю и краснею.

В этот момент в зал для посетителей вошла солидная дама, на её среднем пальце напёрсток, и на руке манжетка с подушечкой для иголок. Сначала подумалось, что это портниха. Но Жульет что-то прошептала, слишком учтиво. А Варя поздоровалась.

— Молодые сударыни, у меня сейчас нет свободных нарядов, особенно на ваш размер. Разве только прошлогоднее что-то посмотреть. Пройдёмте в примерочную. Каким бюджетом располагаете?

— Три рубля! — прошептала Варя. Я же помню про пять рублей, но, потом сама поняла, туфли, аксессуары и прочие мелочи. Поэтому промолчала.

— Вот два платья, оба не дороже двух рублей. Одно надо бы дошить! Руки не доходят. Фасон прошлого года.

— Простите, госпожа, а швейная машинка есть? Я могла бы сама дошить, подогнать, у меня ещё три дня в запасе!

— Машинка есть! А ты умеешь? — мадам Бланш посмотрела на меня свысока, но с интересом.

— Да! Конечно! Я бы выбрала синее, но оно с выдающейся формой лифа, у меня такого бюста нет. И вату подкладывать не лучший вариант. Смешить публику. Но вот это золотисто-кремовое, вполне подойдёт к моим волосам и бледной коже. Я бы убрала декор, он выглядит не очень современно, но сделать кружева по лифу, и из этих же кружев широкий пояс, чтобы не тратиться на корсет, и на голову кружевную повязку с этой розой, что сейчас красуется на груди. И я бы вот эти накладные бёдра убрала бы. Они мне несвойственны, тоже будут казаться лишними. Простой силуэт, лёгкий крой. Тут всего-то подшить низ и с кружевами повозиться пару дней.