Законы Беззакония (СИ) - "Оратор" - Страница 9

пообешав, после победы поделить контрибуцию пополам, что было, разумеется, ложью. Как только сибиряки вступили в бой, китайцы покинули Нигерию, оставив русских разбираться самих. Сибиряки оказавшись окружены и разгромлены призвали к помощи империю, но единственными, кто откликнулся, стали москвичи, которые выставили внушительный счёт за своё военное вмешательство. Сибирская губерния сперва отказались, но, почувствовав давление, согласились. Московская губерния отправила в Африку семь дивизий вооружённых до ушей, и первое время объединённая российская армия даже давила американцев, однако после поставки новых автоматов на вооружение мотострелковых рот, и массового завоза снайперов расставленных за каждым камнем ситуация разительно преобразилось. По итогу четыре дивизии были полностью уничтожены, а три понесли значительные потери в личном составе. И сейчас москвичи с сибиряками платят внушительную контрибуции уже Америке, московская губерния побогаче по этому как-то держатся, однако уровень жизни нормальный только в пределах Москвы, и Питера, а жизнь за её пределами ужасно тяжела. А вот сибирская губерния в край ослабла и пляшет под дудку дальневосточной в обмен на помощь с платежами по контрибуции.

Отринув газету, я капитально прошерстил все популярные интернет-ресурсы, повествующие о нигерийской компании, подытожил информацию и, записав в заметки на телефоне пару тезисов, с удивлением обнаружил, что на часах уже было 17:00, а значит, пришло время будить Кирилла. Направившись в его комнату, я обнаружил, что мой напарник уже проснулся, хоть и выглядел пожеванным. Накинув обувь и верхнюю одежду, мы с Кириллом вновь очутились на злополучной автобусной остановке. К нашему счастью, тридцать шестая маршрутка почтила нас своим присутствием уже через пару минут, после чего очередные полчаса толкучки в автобусе быстро пролетели, и мы оказались в самом сердце ОПГ «Слоны» — Благодатной улице. Повеляв по переулкам и убедившись в отсутствии хвоста, мы направились прямиком к десятиэтажной сталинке, расположенной по адресу Благодатная, 19. По пришествии мы обнаружили Игоря, нервно стоящего у заднего фасада многоэтажки.

— Долго вы, — неприветливо произнёс Игорёк, указывая на часы циферблата, показывающие 17:50.

— Да вроде вовремя, Игорь Данилович, — насмешливо парировал Кирилл.

— Я так полагаю, в чехле из-под гитары наши «инструменты»? — подметил я, указывая пальцем за спину новоиспечённого товарища

—Ага, ни в пакете же тащить.

— И то верно, — согласился Кирилл.

Наступила тишина, как будто мир вокруг замер в ожидании, и лишь Игорь осмелился её нарушить. Он медленно вытащил из кармана пачку папирос "Беломорканал", великодушно предлагая по одной каждому. Зажав между пальцами тонкую бумагу, он зажёг спички, и вскоре дым, словно полупрозрачные тени, замерцал в мягком вечернем свете.

— Пфу! Ну и дрянь, — воскликнул Кирилл, затянувшись.

— Знаю, — спокойно ответил Игорь, не вступая в спор.

— А зачем куришь их, раз знаешь?

— Отец курил, — коротко отозвался он, но в его позе и выражении лица читалось, что этот ритуал был чем-то важным.

Несмотря на осознание отвратительного вкуса, Кирилл, как и я, докурил папиросу до самого фильтра, словно отдавая дань уважения — то ли Игорю, то ли его покойному отцу: неясно было, но что-то внутри подсказывало, что так нужно. Затем, убедившись в отсутствии свидетелей, Игорь ловким движением достал из чехла потертый наган и протянул его мне. Я быстро спрятал оружие во внутреннем кармане куртки и, кивнув, дал знак к началу операции. Увидев это, Кирилл присел на корточки, помогая Игорю, который проворно взобрался на пожарную лестницу, начинавшуюся только со второго этажа, и затем протянул руку Кириллу, помогая и ему также взобраться. Ребята быстро преодолели путь и оказались на крыше. И вот спустя ещё минут пять, как они оказались там, раздался звонок Игоря.

— Цели обнаружены, кровельный люк открыт, готовность полная.

— Принято. Немногословно отозвался я и сразу же дав отбой, извлёк из кармана брюк "левую" симку с булавкой. Быстро сменив микросхему связи, зашёл в настройки телефона и нажал плашку скрыть номер. Затем перешёл в приложение по смене голоса и выбрав женский, набрал местный номер полиции.

— Слушаю. Произнёс оперативный дежурный, мгновенно поднявший трубку.

— Стрельба! Стрельба! Закричал я в трубку изображая страх.

— Женщина успокойтесь, где стрельба?

— Благодатная улица 19. Отчётливо изрёк я затем сбросив трубку, и выждав несколько минут набрал Игоря.—Сигнал.

— Принято. Отозвался он, и спустя миг послышался характерный хлопок, сопровождающий выстрел из снайперской винтовки, благо к тому времени я уже успел перелезть через забор и активно ретировался с места происшествия. Шёл по улице размеренно, стараясь не привлекать никакого внимания, а "левую симку" выбросил в ближайшую урну предварительно расплющив. Спустя недолгое время блужданий я заныкался в безлюдном переулке ожидая звонка, относительно статуса операции. Ждать пришлось недолго, однако за это время я успел прокрутить в голове все возможные варианты развития событий, вплоть до самых мрачных до тех пор пока не раздался звонок, приняв который я услшыл желанные слова.

— Артём мы справились.

— Понял, завтра у Кирилла разбор полётов.

— Принято.

— И это, Глеба с собой прихвати. Добавил я, прежде чем отключиться.

******

Добравшись домой, наконец отворил дверь родной квартиры, где меня уже ожидала разъярённая мать. К тому времени стрелки часов уверенно показывали на восемь.

—И? Где ты шлялся? Выдавила она из кухни услышав щелчок замка.

— Сама ведь знаешь был у Кирилла. Ответил я забежав в свою комнату и повесив в шкаф куртку, в кармане которой звенел наган.

— Кушать будешь? Вопрошала мать, а из кухни, потянуло чем-то вкусным.

— Да! Громко разразился я, уже успевший изрядно проголодаться.

Затем переодевшись и помыв руки, добрался до стола, где меня уже ждали, котлетки с тефтелями.

— Как же я люблю тебя мам! Изрёк я наблюдая за столом обилие явшеств, греющих душу.

— Не подлизывайся. Отозвалась мать, наливая чаю, в мою кружку. —Лучше ответь когда ты успел так сблизиться с этим Кириллом, что остался у него на ночёвку?

— Да мы вроде всегда неплохо ладили. Ответил я жадно накладывая котлетки в тарелку.

— А почему ты мне об этом не рассказывал? Вопрошала она, буравя меня суровым взглядом.

— Слушай мам, у тебя в офисе есть коллеги с которыми ты неплохо ладишь?

— Ну есть, конечно. Изумилась мать.

— Всех ли из них я знаю?

— Так-с дядю Вову ты знаешь, тётю Катю тоже, а вот тётю Эльмиру ни разу не видел. Отвечала мать загибая пальцы.

— Ну вот видишь.

— Наверное ты прав, просто после того что ты с собой сделал... Я очень сильно за тебя волнуюсь. Произнесла она бросив в мою сторону взгляд наполненный материнской заботой.

— Мам я же говорил этого больше не повторится, да и к тому же мы с Кириллом не фигнёй маялась, а работой занимались.

— Работой в твоём состоянии? Разразилась она в полукрике.

— Мам, не переживай, это пустяковое дело. Мы помогали дяде Борису красить стены на объекте; его маляры в последний момент отказались, и мы решили подставить плечо. К тому же, после завершения работы нам неплохо заплатят.

— Что за дядя Борис? Вновь напряглась мать да пуще прежнего.

— Родной дядя Кирилла.

— А-а-а, понятно. Произнесла она мгновенно успокоившись. А затем выждав недолгую паузу и разразившись в лукавой улыбке добавила. Артёмушка раз ты у нас в скором времени станешь Рокфелером может тебе стоит пригласить погулять какую-нибудь девочку из класса? —Может и стоит. Ответил я, заглатывая очередную котлету. —Хах, что я слышу. Удивилась мать. Раньше бы ты ответил что то на подобии "Не городи фигни" и смущённо убежал в свою комнату. —Ну слушай мам я ведь росту. —Пожалуй. Остаток ужина прошёл в тишине, и я невольно задумался о том, что русские котлеты, бесспорно, превосходят итальянские аналоги. Возможно, причина этого кроется в том, что они были приготовлены специально для меня, ведь на протяжении всей моей прошлой жизни никто не заботился о моём питании. Моя мать ушла из жизни, когда мне было всего шесть, а жены или даже девушки у меня никогда не было. Я ограничивался лишь мимолетными связями, что, увы, оставляло в моей кулинарной экспертизе лишь жалкие проблески разнообразия; Polpette я мог пробовать лишь в унылых забегаловках. В этот момент, поглощая вкус и тепло домашней еды, я ощутил, что значит "семья".