Эпоха мертвых (СИ) - Глебов Виктор - Страница 3

Вейдэль знал, что она смотрит на него. Он аплодировал, и торжествующая улыбка замерла на его губах. Эта женщина была его мечтой, его жизнью, его сердцем! Он восхищался каждым её движением, каждым словом и ревновал к тому, что сотни глаз разделяют с ним этот восторг.

Некоторое время спустя Вейдэль и Мелисса, вновь одетая в длинное платье, на этот раз тёмно-фиолетовое, шли в сторону тронного зала по широкому коридору, на стенах которого висели картины, потемневшие от времени, покрывшиеся густой паутиной трещин. С них сурово глядели прежние правители Бальгона: Айрак из клана Лергуса, Владемир из клана Ванхорна, Трийдон из клана Майрено, Ругар из клана Валерио… Все давно мертвы… Одни пали в войнах с людьми, других настигли истребители нечисти.

— Когда-нибудь и я займу здесь своё место, — сказал Вейдэль, останавливаясь перед свободным пространством на стене, подготовленным смотрителем замка сразу же после его воцарения.

— Все правители Бальгона увековечены в этой галерее, — сказала Мелисса. — Они были великими…

— Ты же знаешь, — перебил Вейдэль, — что, даже если я не сделаю ничего значительного, мой портрет всё равно будет висеть здесь, — он торопливо пошёл дальше.

Мелисса нагнала его и остановила.

— Тебе понравилось моё представление⁈

— Конечно! — Вейдэль наклонился и нежно поцеловал жену. — Это было незабываемо!

— Я хочу, чтобы ты был со мной сегодня! — сказала Мелисса, притянув его к себе. — Слышишь⁈ Приходи, когда закончишь с делами!

Вейдэль молча кивнул.

Мелисса повернулась и пошла прочь по коридору, быстро удаляясь. Её фигура, не отбрасывавшая тени, казалось, скользила по полу, со всех сторон освещаемая неверным светом факелов.

Проводив её взглядом, Вейдэль направился к высокому мраморному трону, скрытому в полумраке зала. Едва он дошёл до середины, как вбежали Слуги (так назывались вампиры, подчиняющиеся воле носферату, обратившего их; лишь после смерти Хозяина они становились самостоятельными и могли превращать людей в себе подобных), одетые в серые с красным костюмы, на спине которых был вышит знак их господина — чёрный нетопырь. Они несли факелы и жаровни, которые расставили вокруг трона, так что сразу стало светло. Один из Слуг подошёл к Вейдэлю и, низко поклонившись, спросил:

— Что прикажет Повелитель?

— Пригласи ко мне Владека из клана Лергуса, — распорядился Вейдэль. — И Сервеса из клана Майрено.

— Да, Хозяин, — Слуга с поклоном бросился выполнять указание.

Вейдэль опустился на трон. Его окружал огонь — языки пламени плясали на тонких чёрных каркасах жаровен, но не грели и не обжигали. Громкий треск масла и смолы наполнял тронный зал, и Вейдэль ясно чувствовал распространявшийся вокруг запах. Он протянул руку и задумчиво поводил ею над огнём. Пламя обвилось вокруг его длинных бледных пальцев, не причиняя вреда. Вейдэль ощутил только лёгкое покалывание, как если бы огонь высосал из него немного силы.

Он нетерпеливо побарабанил ногтями по мраморному подлокотнику трона. Если бы не смерть Прародителя Грингфельда, погибшего в Аллохеймских горах Кар-Мардуна, Вейдэль сейчас не сидел бы на нём, а по-прежнему оставался всего лишь Слугой. Одна смерть освободила сотни… Все они стали Хозяевами и его подданными.

Искусная резьба покрывала трон. Самоцветы, сверкавшие при свете факелов, были вделаны в белый, весь в тончайших розовых и фиолетовых прожилках, мрамор. Ещё не так давно взойти на него означало получить власть над всей Малдонией: от Холодного Моря на западе и Нордора на юге до Казантара на востоке и Океана на севере. Но в последнее время всё изменилось — с тех самых пор, как люди, эти жалкие животные, так быстро размножающиеся и распространяющиеся по Земле, прежде всегда покорные воле князя Бальгона, решились объявить Городу Мёртвых войну! При этой мысли Вейдэль презрительно скривился. Всё это из-за нового военачальника, который командовал армией Малдонии в последнем сражении и одержал позорную для Бальгона победу. Вейдэль в раздражении ударил кулаком по подлокотнику. Кто он такой⁈ Откуда взялся? Рабы-шпионы доносят, что никто не знает, из какого рода происходит этот любимец народа. А люди обожают его, своего спасителя и освободителя. Да и этот глупец король, как его… Мирон, кажется… тоже обожает воинственного вассала, чьё имя никому не было известно всего только три месяца назад. А теперь он получил прозвище Железного Герцога, которое выкрикивает на улицах Венста и Ялгаада чернь, а рыцари пьют за его здоровье в кабаках и на званых приёмах!

Двери распахнулись, прервав мысли Вейдэльа, и в зал вошли двое. Первый был высоким и мускулистым, тяжёлый тёмный плащ окутывал его с ног до плеч, заколотый спереди брошью в форме черепа. Длинные светлые волосы лежали спокойно, тонкие губы были плотно сжаты, а серые глаза смотрели холодно и высокомерно. Второй, одетый в чёрный с сиреневым костюм, был ниже ростом. Его голубые глаза казались стеклянными на бледном неподвижном лице. Оба были вооружены короткими мечами.

Остановившись перед троном, вампиры опустились на колени и склонили головы.

— Встаньте, — велел Вейдэль и, когда они повиновались, сказал: — Я решил, что нам всем необходим совет Оракула. Отправляйтесь в Храм и передайте Эртанору, что мы придём завтра в первом часу ночи.

— Да, Повелитель, — оба поклонились. — Мы благодарим вас за оказанную честь.

Движением руки Вейдэль отпустил их. В зал снова вбежали Слуги.

— Какие будут приказания, Хозяин? — спросил старший из них.

— Позовите Мейстера, — велел Вейдэль. — Хочу немного развеяться.

— Не нужно беспокоить этих никчёмных пустомель! — тоненький голосок раздался у дверей, и в тронный зал вбежал горбатый карлик в ярко-красной одежде, на животе перехваченной золотым поясом. — Я всегда появляюсь сам и, заметьте, неизменно вовремя. Ну, чего встали⁈ — бросил он Слугам. — Убирайтесь! Не видите, вы надоели Повелителю?

Вейдэль с улыбкой отпустил Слуг и поудобнее устроился на троне, окидывая придворного шута ироничным взглядом.

— Мой князь желает развлечься? — карлик расшаркался, едва удерживая равновесия. При этом его левый глаз, горящий, словно тлеющий уголёк, вперился в лицо Вейдэля. — Могу предложить первосортных шлюшек с лучших восточных базаров. Берёг для себя, но чем не пожертвуешь ради любимого правителя? Нет? Ах да, ведь у вас есть жена. Виноват, каждый раз забываю. Тогда, может, повелитель не откажется выслушать коротенькую и поучительную историю, недавно услышанную мною из уст одного заморского купца, до смерти замученного в застенках этого благословенного замка, да прольются все мыслимые щедроты на его доброго хозяина?

— Пожалуй, — милостиво согласился Вейдэль.

Шут Мейстер всегда знал, как поднять ему настроение. Неистощимый на выдумки, грубый и циничный, он был живым символом Бальгона.

— Тогда позволь, князь, примоститься у твоих ног, — с этими словами карлик подковылял к трону и уселся на нижнюю ступеньку. — Так тебе будет удобнее пнуть меня, если мой рассказ не понравится, — пояснил он.

— Начинай, — велел Вейдэль.

— Хорошо. Итак, в некотором королевстве жил один жестокий правитель. Он прославился тем, что обожал сажать людей на кол. Для этого он часто заманивал в свой замок не только врагов, но и собственных подданных, которых почитал за скот и подозревал во всевозможных изменах. Поистине ни до, ни после не было короля, способного сравниться в зверствах с этим человеком. Иногда по совершенно неизвестной причине он казнил население целой деревни, расставив по склонам холма колья различной длины.

— Поему различной? — спросил Вейдэль.

— Ваша внимательность бежит впереди вашей любознательности, князь! — восторженно завопил карлик. — Самый высокий кол предоставлялся старосте, дабы тот мог перед смертью в последний раз окинуть взглядом свои владения. Если же кольев не хватало (по нерадивости палачей, не сумевших угадать всю меру ненасытной жестокости своего господина, или же из-за нехватки леса), то остальных обречённых варили живьём, душили, вешали, колесовали, разрывали деревьями, четвертовали или ослепляли. Словом, не существовало пытки, неизвестной этому жестокому и, вероятно, безумному, тирану.