Псы войны (СИ) - Глебов Виктор - Страница 31

— Нет таких стран, — сказал Эл. — Всё отравлено кровью Звезды.

— Откуда вообще берётся вся эта нечисть? — проговорил Ирд, глядя в костёр. — Неужели она угодна богам?

— Грингфельд сказал, что вампиров создал Молох, — заметил Рад. — Он считает себя его слугой.

— Старые легенды говорят, будто Молох вложил своё дыхание в тела шестерых умерших царей. Они были сильны и жестоки, и он решил, что они хорошо будут служить ему в обмен на бессмертие, — сказал Эл. — Не знаю, правда ли это.

— Никогда не слышал о подобных легендах, — заметил Рад.

— Я тоже, — вставил Ирд. — Но продолжай, это интересно.

— Знакомого нам хозяина Кёлтебруна, Грингфельда, Молох создал первым и дал ему власть надо всеми вампирами. Остальных звали Лергус, Ванхорн, Валерио, Майрено и Владислав. От этих оживших по его воле мертвецов пошли кланы вампиров: каждый из них наделал себе Слуг. Так называются носферату, у которых есть Хозяин — тот, кто их создал, — и которые не могут создавать себе подобных, пока сами не станут Хозяевами, что происходит после смерти их создателя.

— Значит, все вампиры из клана Грингфельда — Слуги? — заключил Рад, подумав.

— Именно так, — кивнул Эл. — Во время одной из войн на стороне армии Алкузула выступил клан Валерио. Почти весь он был истреблён, погиб и сам Хозяин. С тех пор уцелевшие носферату сами создают себе Слуг.

— Я читал об этой войне, — сказал Ирд. — Кажется, она была очень опустошительной?

— О, да, — подтвердил Эл. — Погибли миллионы.

— Миилионы⁈ — поразился Рад. — Неужели так много людей жило на Земле когда-то?

— Намного больше, чем ты способен вообразить, — сказал Легионер.

— А ты откуда столько знаешь? — поинтересовалась Лиина.

— Я тоже участвовал в той войне, — сказал Эл.

— Расскажешь? — спросил Ирд.

— Возможно, как-нибудь потом.

В этот момент ударил сильный раскат грома, полыхнула молния. Лошади снаружи нервно заржали, и людям пришлось выйти из пещеры, чтобы их успокоить. Когда они вернулись, то снова уселись вокруг костра, на этот раз поближе: одежда успела намокнуть, и её надо было подсушить.

Некоторое время все молчали.

— Зачем мы едем туда? — спросил вдруг Ирд. — У нас ничего не выйдет. До сих пор мы гнались за собственными мечтами о том, чтобы стать героями, но герои всегда умирают первыми.

— Ты чего это? — удивилась Лиина.

— Я не хочу ехать дальше! — сказал Ирд угрюмо. — Останусь здесь и подожду вас. Если не вернётесь через две недели, отправлюсь обратно.

— Ты не знаешь дороги, — заметил Рад. — Кроме того, в одиночку ты не сможешь пробраться через Остронордский лес.

— За то время, что мы ехали по нему, никто не напал на нас, — возразил Ирд. — Кроме того, мне страшно. Я не хочу умирать, — он взглянул на Эла, словно ожидая от того понимания. — Больше не хочу!

— Оставайся, — проговорил Эл. — Но здесь нечего есть, две недели ты не продержишься. Отправляйся в ближайшие дни.

Все помолчали, но чувствовалось, как по пещере растекается уныние. Тагор встал и расстелил возле стены плащ, собираясь ложиться спать. Рад сидел, сосредоточенно набивая трубку. Сверкнула молния, высветив лица прятавшихся от грозы людей. Порывы холодного ветра бросали в убежище тучи дождя, снаружи вновь испуганно заржали лошади.

— Пойду посмотрю, чтобы ваши кони не оборвали привязь, — сказал Эл, поднимаясь. — Надеюсь, мы скоро закончим переход через Эрин-Готор, а то животным уже нечего есть, — с этими словами он накинул капюшон и, слегка пригнувшись, вышел.

Когда Эл вернулся, все, кроме Рада, лежали на полу пещеры, пытаясь заснуть. Жрец курил, пуская колечки, которые тут же разрывал ветер.

— Мне кажется, наш путь близится к концу, — проговорил он негромко, когда Эл сел подле него, сняв плащ и расстелив его возле костра, чтобы высушить. — Эти земли словно не от мира сего, они заколдованы или прокляты. Здесь нет места живым.

— А мёртвым нет места в мире живых, — отозвался Эл. — Вампиры нарушили этот закон, решив, что их бог может подарить им настоящее бессмертие. Они не понимают, что Мир не потерпит их: рано или поздно племя носферату исчезнет, и память о них останется только в страшных сказках и легендах.

Он не добавил, что и его самого ждёт, вероятно, та же участь. Если, конечно, он не вернёт своё сердце…

— Но они ведь не умирают, — возразил Рад, прищуриваясь, чтобы уберечь глаза от дыма. — Молох, которому они поклоняются, позволил им жить вечно.

— Ты ошибаешься, — ответил Эл. — Вампиры — это бывшие люди. Они рождаются, умирают и снова возрождаются уже слугами Молоха. Они не знают того, что было до них. Им не доступна Вечность. Они — всего лишь крупицы бытия, насилие, совершённое над законами Мира, ошибка. Им отведено не намного больше, чем людям, и напрасно вампиры мечтают о бессмертии — их уничтожат те, кто считает этот мир своим.

— Люди? — спросил Рад.

Эл кивнул.

— Будьте сильны и унаследуете землю, — сказал он. — Носферату заняты собой, ослеплены иллюзией безопасности, они не заметят, как соберётся сила, способная уничтожить их. Мир не терпит ошибок, они не нужны ему.

— Ты говоришь о нём так, словно он — живое существо.

— Так и есть. И он исторгнет из себя вампиров, как рана исторгает из себя гной.

— Хорошо, если так, — сказал Рад, помолчав. — Но я не понимаю: предполагаешь ты то, о чём говоришь, мечтаешь или знаешь?

— Я не ясновидец, — ответил Эл. — Но это неважно. Ничего не изменится от лишней крупицы знания, которую ты приобретёшь. Так пусть всё будет по-прежнему.

— По-прежнему, — повторил Рад. — Боюсь, это уже невозможно: слишком долго мы шли.

— Мой путь длиннее, — отозвался Эл, — чем все дороги, которые ты мог бы пройти за свою жизнь. — Но это не сделало меня счастливее. Знание даёт так же мало успокоения, как и неведение. Радуйся тому, что родился, ведь если подумать, это большая удача.

— Я вижу, ты не поклоняешься никому из богов, — заметил Рад. — Почему?

— Ты прав, — согласился Эл. — Когда-то в моей жизни был бог. Но он оставил меня в трудную минуту, и я поступил так же — отвернулся от него. Жалею ли я об этом? Хотел бы вернуться в лоно его? Пожалуй, нет. Я привык полагаться лишь на себя.

— Что ж, ладно, — Рад перевернул трубку и стал вытряхивать пепел, постукивая ею о камень. — Ты странный человек, я никогда не встречал тебе подобных. Кажется, что ты знаешь всё, но это не приносит тебе радости. Это пугает меня.

— К счастью, я многое забываю, — отозвался Эл. — Но иногда мне жаль и этого. Есть воспоминания, которые я хотел бы оставить. Однажды я просил о знании и получил его. С тех пор начался мой путь, и он закончится, только когда… Впрочем, неважно. Я до сих пор не знаю, стоило ли это той цены, которую я заплатил.

— Когда-нибудь ты это поймёшь, — сказал Рад. — Возможно, когда твой путь подойдёт к концу.

Эл усмехнулся.

— А если окажется, что всё было зря? — спросил он.

— Всё не может быть зря, — Рад спрятал трубку и поднялся. — А сейчас нам пора спать. Похоже, тебе придётся подежурить эту ночь.

Эл молча кивнул.

В лицо тянуло жаром, который тут же сменялся сырым дыханием дождя. Эл прислушался: снаружи текла вода, журчали быстрые извилистые ручьи, ржали лошади, ветер гнал тяжёлые мрачные тучи. Где-то высоко пряталось солнце, там было синее прозрачное небо, а ещё дальше — вечно прекрасная Пустота.

Влажные камни шептались, освещаемые всполохами молний, оглушаемые громом, скользкие и тёмные от падающей с неба воды. Они не знали ничего, кроме того, что окружало их. От гор веяло покоем. Здесь не могло быть суеты. Даже лавина или обвал совершались здесь с некоей торжественностью.

Костёр вспыхнул и затрещал, на пол пещеры посыпались искры. Эл поднял голову и огляделся. Вампир мог бы подкрасться к стоянке незамеченным. На всякий случай демоноборец обнажил меч и вышёл наружу.

Гроза начала стихать, громовые раскаты теперь доносились откуда-то издалека, молний не было. Падал частый косой дождь — ветер дул с запада, унося тучи на восток. Эл вгляделся в окружающую темноту, но всё было спокойно. Ни единой подозрительной тени не шелохнулось за выступами скал. Люди были в безопасности.