Псы войны (СИ) - Глебов Виктор - Страница 28

— Нам не следовало продолжать ритуал? — спросила Риалея.

Кулхугара помолчал.

— Что сделано, то сделано, — сказал он. — Нам повезло. Ты собираешься встретить войска владыки Эреба в этом виде? — добавил он, окинув Риалею скептическим взглядом.

— Нет, Масаба-Гарух, — Риалея слегка поклонилась. — Я немедленно сменю его.

С этими словами она достала из-под одежды две экрахеммы и сбросила платье, оставшись нагишом. Ударив палочки друг о друга, Риалея быстро заговорила, произнося заклинание, и через несколько секунд её тело начало преображаться: кожа стала грубой и покрылась костяными наростами, черты лица исказились, конечности удлинились, женская грудь втянулась, а талия расширилась. Вскоре перед алтарём стоял мурскул, на груди которого светился замысловатый символ, отдалённо напоминавший звезду с острыми лучами разной длины.

— Как тебя зовут? — спросил Кулхугара.

— Б’акар-Авах, — ответил с поклоном мурскул, — из касты Безликих!

— Кто пробудил тебя?

— Састар Равана.

— Ты хорошо поработал и будешь вознаграждён.

— Благодарю, Масаб-Гарух!

— Где храмовники, которые сопровождали вас?

— Они ушли.

— Хорошо, пусть едут беспрепятственно. Возможно, они нам ещё послужат.

— Да, Масаб-Гарух.

— Когда откроется портал?

Б’акар-Авах взглянул на небо.

— Скоро. Через несколько минут.

— Надеюсь, армия владыки Эреба готова.

— Уверен, что так.

— Я должен доложить обо всём састару Раване, — проговорил Кулхугара.

Один из сопровождавших его мурскулов вышел вперёд и положил на землю плоский золотой диск, покрытый символами древнего языка нифилим. Он нажал на нём несколько панелей, и в воздухе возникло неясное изображение чёрного тела Ф’адук-Азамала.

— Ну⁈ — нетерпеливо воскликнул тот, подаваясь вперёд.

— Красные Врата открываются, састар! — сказал Кулхугара с низким поклоном. — Осталось несколько минут!

— Прекрасно! Я хотел бы быть с вами. Но должен подготовить здесь всё.

— Владыка Эреб узнает о вашем усердии, састар, — пообещал Масаб-Гарух.

— Хорошо. Свяжись со мной, когда наша армия окажется на Земле.

— Слушаюсь! — Кулхугара сделал знак мурскулу, и тот выключил золотой диск.

Тем временем кольцо красного пламени замкнулось, сойдясь на том месте, где находился импровизированный алтарь. Внутри него воздух потемнел и словно загустел. Спустя некоторое время он задрожал как стекло, и вокруг разнёсся нарастающий свист. Дождь хлестал немилосердно, ветер превращался в ураган и рвал одежду.

Б’акар-Авах выкрикнул последнюю фразу заклинания, и три Искушённых как по команде направили свои экрахеммы в центр огненного круга. На мгновение пространство стало совсем чёрным, а затем из портала полился белый свет, и проступило огромное нечеловеческое лицо, при виде которого все присутствующие в замешательстве отступили.

Широкий беззубый рот медленно раскрылся, и внутри него показались острые зубы, между которыми метался длинный тонкий язык. Глаза с тяжёлыми веками не имели зрачков и походили на выпуклые блестящие камни вроде оникса. Определить направление их взгляда было невозможно, но каждый, кто стоял перед Красными Вратами, почувствовал, что существо смотрит на него. Вокруг этого пугающего лица копошилась какая-то масса, бывшая то ли волосами, то ли змеевидными отростками, которые содрогались от судорожных конвульсий.

Вдруг по гигантскому лицу прошла волна, и оно вмиг преобразилось: мурскулы увидели существо с бледной гладкой кожей, покрытой узорами, напоминающими едва различимую татуировку. Волосы стали серебристыми, заструились, испуская свет. В глазах вспыхнул белый огонь, и губы тронула лёгкая улыбка.

— Кто это⁈ — прокричал Кулхугара, переводя взгляд с лица на Искушённых и Б’акар-Аваха.

Но те только растерянно молчали.

— Где армия ракшасов⁈ — сделал ещё одну попытку Масаб-Гарух.

Существо неожиданно подалось вперёд и наполовину высунуло голову из портала. Его лицо вновь преобразилось, приобретя прежний демонический вид.

— Я вижу здесь демонов Эреба! — сказало оно, и голос у него был гулким, словно одновременно говорило множество различных существ. Язык яростно заметался между зубами. — Но где люди? — чёрные глянцевые глаза упёрлись в Рогбольда, и тот невольно попятился. — Один⁈ — в голосе послышалось разочарование.

— Кто ты⁈ — крикнул взявший себя в руки Кулхугара.

— Я? А ты как думаешь, аннунак?

— Не имею представления! — Масаб-Гарух начал терять терпение: что-то пошло не по плану, и вместо легионов Эреба в портале оказался какой-то монстр, и было неизвестно, чего от него ждать.

— Я сын небесного Махараджи, Мард-Риб! — возвестило существо и неожиданно расхохоталось.

Смех вылетал из его отверстого жуткого рта подобно стократ усиленному грому. Волосы-отростки яростно завибрировали, слившись в дрожащую тёмную массу.

Кулхугару передёрнуло от отвращения. Это огромное лицо монстра принадлежало Подателю Света⁈ Он не мог поверить в это. Но зачем чудовищу лгать? Если сын Яфры действительно оказался в портале, то следовало выяснить, почему.

— Что ты делаешь здесь? — спросил Кулхугара с почтением.

Ссориться с богом, пусть даже тот был врагом владыки Эреба, он не собирался.

— Я пришёл посмотреть, что делают мои дети. Узнать, не изменились ли они.

— Ты говоришь о людях? — Кулхугара незаметно взглянул на Рогбольда и Ирдегуса: как отреагируют она на слова сына Яфры?

Но он беспокоился напрасно. Воин стоял с безучастным видом, а лицо колдуна превратилось в маску, на которой ничего нельзя было прочесть. Впрочем, Масаб-Гарух знал со слов своих шпионов, что Ирдегус недолюбливает Несущего Свет и отзывается о его учении с презрением.

— Само собой, — ответил Мард-Риб, и его лицо на миг вновь стало ликом прекрасного существа с серебряными волосами.

— Что тебя интересует?

— Ты ждёшь армию нифилим? — вместо ответа спросил сын Яфры.

— Где она? — напрягся Масаб-Гарух.

— Здесь, на подходе, — Несущий Свет рассмеялся. — Не волнуйся!

Кулхугара промолчал, не зная, что сказать. Он не понимал, что происходит. Мард-Риба не должно быть здесь! Зачем бог появился, когда легионы с Нибиру должны попасть на Землю? Это он задержал их? Возможно, сын Яфры передумал и помиловал человечество?

— Но вначале я хочу знать, готовы ли мои дети к встрече с ними, — сказал Мард-Риб. — Я много размышлял в течение последних тысячелетий: не был ли я неправ? — вновь лицо бога преобразилось, став бледным и почти ласковым.

— О чём ты говоришь⁈ — Кулхугара нервно оглянулся на своих командиров.

Возможно, следовало немедленно связаться с Раваной и доложить о происходящем, а заодно выяснить, что предпринять? Но как это сделать? Прямо на глазах у Мард-Риба? Не оскорбит ли это бога? И насколько он могущественен? Неужели он действительно способен не пустить легионы Эреба на Землю⁈ От подобной мысли можно было впасть в отчаяние: что, если все надежды мурскулов пойдут прахом из-за вмешательства Несущего Свет⁈

— Я говорю о том, что в желании стать богом прошёл долгий путь, и за пять тысяч лет переосмыслил своё отношение к поступку своих детей. Я разозлился из-за того, что они позволили казнить меня, но имел ли я право требовать от них иного поступка? Был ли мой гнев справедлив?

Слушая Мард-Риба, Кулхугара сделал одному из своих командиров знак активировать золотой диск. Ему стало ясно, что сын Яфры не собирается обрекать людей на рабство под гнётом нифилим.

— Когда я спустился на Землю в первый раз, то проповедовал непротивление насилию, а сам требовал от людей, чтобы они брались за оружие. Значит, если речь шла обо мне, они должны были сражаться, а если о них — смиряться. Я сам себе противоречил, — Мард-Риб помолчал. — Я должен был гордиться тем, что они не вступились за меня — они в точности исполнили мои заветы! — сын Яфры устремил взгляд на Кулхугара. — Так что вынужден тебя разочаровать. Легионы твоего господина останутся на Нибиру. Все ваши приготовления были напрасны.