Псы войны (СИ) - Глебов Виктор - Страница 11

— Иди за мной, — Инкуб приглашающе махнул рукой и пошёл вдоль берега по направлению к замку.

— Я прошёл испытание? — спросил Дарон.

— Почти.

— Какой у меня Дар?

— Потерпи, пока мы придём в замок.

— Почему нельзя поговорить здесь? — спросил Дарон, следуя за ним, но Наставник ничего не ответил — словно и не слышал.

Они шли молча более часа. Дарон больше не задавал вопросы, а Инкуб шёл, не оборачиваясь. Наконец, они очутились перед воротами замка — высокими, двустворчатыми, окованными широкими полосами железа. Стены были сложены из гладко обтёсанных камней, плотно пригнанных друг к другу, их венчали острые зубцы. По углам располагались круглые остроконечные башенки с овальными бойницами. На шпилях трепетали узкие красные флажки. Замок производил впечатление скорее искусно стилизованной резиденции, чем крепости. Едва ли он смог бы выдержать мало мальски серьёзный приступ.

— Нам сюда, — сказал Инкуб, берясь за массивное кольцо-молоток.

Он несколько раз ударил им. Дверь медленно и бесшумно отворилась — только одна створка. Дарон вопросительно взглянул на Инкуба. Тот ободряюще кивнул и вошёл. Дарон последовал за ним и оказался во дворе замка. Пол здесь был вымощен керамическими изразцами, по периметру располагались маленькие фонтаны, из которых с шумом текла вода. От неё веяло прохладой, ветер доносил мелкие брызги. Дарон машинально вытер лицо, одновременно озираясь по сторонам.

Вдоль стен шла широкая терраса с витыми перилами, выше неё крепостная стена скрывалась под плющом, усыпанным крупными белыми цветами.

На террасу выходило несколько дверей, на каждой имелся свой знак. Дарон сумел разобрать только стилизованные обозначения огня и воды, месяц, солнце, звезду, кристалл и ещё какие-то незнакомые и непонятные символы.

— Встань сюда, — велел Инкуб, указывая на центр двора, где изразцами был выложен контур нетопыря.

Дарон знал, что это — гербовый зверь правящего клана «Грингфельд». Вокруг нетопыря располагались шесть серебряных звёзд, над остроухой головой виднелся круг, видимо, изображавший полную луну, а на противоположной стороне — узкий месяц.

Дарон встал между крыльями летучей мыши, и Наставник-Хранитель тотчас громко хлопнул в ладони. Все двери на террасе одновременно распахнулись, и из них вышли различные существа. Большинство из них были похожи на людей, другие — нет.

Дарон озирался, поражённый — он не ожидал, что ради него соберётся столько народа.

— Дарон арра Майрено! — торжественно проговорил Инкуб, подходя ближе. Чёрные провалы его глазниц «смотрели» прямо на вампира. — Ты видишь перед собой всех Хранителей, которые собрались сегодня, чтобы завершить твою инициализацию. Закон требует, чтобы все они были представлены тебе. Итак, взгляни направо, — Инкуб указал вверх, где стоял высокий худой мужчина в широкополой шляпе и длинном плаще. — Мастер Альп! — провозгласил Наставник, и названный Хранитель слегка поклонился. Дарон ответил тем же. — Асанбосам! — объявил Инкуб, указывая на следующего Хранителя, коренастого чёрнокожего мужчину, который при этом широко улыбнулся, обнажив острые металлические зубы. — Мастер Сивататео! — представил Наставник Хранителя в голубой мантии, расшитой серебряными лунами, настолько бледного, что его лицо казалось покрытым гримом. — Екимму! — провозгласил Инкуб. Дарон только успевал кланяться и удивляться тому, сколько Хранителей, оказывается, нужны, чтобы проводить инициализацию. Их роль была ему не понятна — пока что они только молча кланялись, когда звучали их имена. — Эмпузас! Мастер Козлак! Мормо! — продолжал тем временем Инкуб. — Харакакас! — он указал на существо, больше всего походящее на змею, только очень большую и покрытую золотой и лазоревой чешуёй. — Полонг! Стригес! — Дарон заметил, что Инкуб подбирается к концу. — Неунтотер! Баобан! Упьерчи! — Наставник поочерёдно ткнул в мужчину, чьё лицо было покрыто воспалёнными язвами, чрезвычайно красивую женщину в обтягивающем алом платье и мужчину, по которому ползали отвратительные твари вроде мокриц и крыс, и который, услышав своё имя, выпустил между губами змеиное жало.

Когда Инкуб назвал всех и замолчал, вперёд выступил мужчина в шляпе, которого Наставник назвал первым. Взглянув на него, Дарон с удивлением увидел на руках Хранителя чёрного кота, которого до этого не было.

— Какой Дар Крови обрёл этот новообращённый в Огненной Долине? — проговорил Мастер Альп негромко (при этом его было прекрасно слышно).

— Вот этот Дар! — отозвался Инкуб, протянув руку и буквально из воздуха извлекая золотой диск размером с крупную монету или медаль.

— Готов ли ты принять его? — теперь Хранитель обращался к Дарону.

— Я готов! — ответил тот, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Пусть так и будет, — Мастер Альп кивнул Наставнику, и тот подошёл к Дарону и протянул ему диск.

Вампир взял его с благоговением и рассмотрел. В руках у него было абсолютно гладкий кусок металла, без единой надписи или символа. Дарон поднял на Инкуба вопросительный взгляд.

— Вставь его в своё сердце, — сказал Наставник-Хранитель.

— Как⁈

— Просто.

Дарон нерешительно приставил диск к левой стороне груди.

— Ну же! — поторопил Инкуб.

Дарон надавил, и золото на удивление легко вошло в плоть. По коже потекла кровь. Было больно, но вампир продолжал давить, пока диск не исчез в теле.

— Теперь пожелай, чтобы Дар проявился, — сказал Инкуб. — Мы тоже не знаем, в чём он заключается — так же, как и ты.

«Хочу, чтобы мой Дар Крови проявился!» — подумал Дарон с невольным трепетом.

Тотчас он ощутил, как мышцы на спине пришли в движение, кожа лопнула, и что-то начало с громким шелестом разворачиваться. Дарон в ужасе обернулся, и увидел огромные перепончатые крылья.

Несколько Хранителей издали изумлённые возгласы, Инкуб отступил на шаг, не спуская глаз с крыльев.

— Что⁈ — спросил Дарон. — В чём дело⁈

— Ты знаешь, у кого ещё этот Дар⁈ — странным тоном проговорил Наставник.

— У Повелителя Грингфельда, — ответил Дарон. — И что?

— Это Дар, которого мы ждали! — Инкуб перевел взгляд на Хранителя, чьё лицо было изуродовано язвами. — Мастер Неунтотер, это он!

— Я вижу, — отозвался тот и вдруг легко перемахнул через перила и приземлился в трёх шагах от Дарона. В руках у него была объёмная кожаная сумка, явно чем-то набитая. — Это твоё, — сказал он, протягивая её Дарону.

— Что это? — спросил Дарон.

— Твой Дар определил твою судьбу. Ты избран для особой миссии. Я ждал тебя, чтобы вручить это.

— Что это за миссия? — спросил Дарон, забирая у Хранителя сумку. — Ты мне расскажешь?

— Разумеется, я всё тебе расскажу. Здесь находится ядовитая субстанция. Она изготовлена по нашему заказу в княжестве Мэнь, и нам стоило определённых трудов доставить её сюда. Теперь она твоя.

— Что мне с ней делать?

— Когда придёт время, ты должен будешь отравить воды Синешанны. Пока же обращайся с ней крайне осторожно.

— Почему я?

— Так сказано в пророчестве.

— В каком пророчестве?

— Не важно. Достаточно того, что такова воля Молоха. Ты понимаешь?

— Да, разумеется, — Дарон поклонился. Голова шла кругом. — И когда настанет время, о котором ты говоришь?

— Ты узнаешь об этом, но позже. А сейчас мы обучим тебя всему, что должен знать Хозяин. Спрячь пока крылья. Для этого нужно только пожелать, — пояснил Мастер Неунтотер, видя на лице Дарона замешательство. — Итак, начнём, — добавил он через мгновение, видя, как крылья сворачиваются за спиной Дарона.

Через три дня после того, как Эл, Ирд и Рад покинули столицу Карсдейла, они добрались до небольшой деревушки, расположенной в неделе пути от границы с Вайтандаром. Около двух десятков домиков, корчма и одноэтажный постоялый двор — вот и все постройки, что были в селении. Вокруг них виднелись огороды, а за ними, покуда хватало глаз, тянулись пшеничные поля.

Начинал накрапывать дождь. Капли были мелкие, но при взгляде на затянутое свинцовыми тучами небо становилось ясно, что скоро разразится гроза. Провести ночь под проливным дождём не хотелось никому, так что троица подъехала к постоялому двору и спешилась. Погони за ними либо не было, либо рыцари здорово отставали, так что одну ночь можно было переждать в гостинице. Впрочем, Эл обещал своим спутникам, что предупредит их о появлении погони заранее, так что беспокоиться особенно было не о чем.