Постфактум. Книга вторая (СИ) - Королевский Дмитрий - Страница 27

— Каков у нас домовой, вот уж точно можно чести приписать! — похвалил гмур Малюту и, проходя мимо, потрепал того по макушке. — Чернобог^[27] меня разорви! Монислав! Где мой меч⁈

В один миг всех осенило, и они бросились на поиски своего оружия и вещей.

Порой человек, идя на поводу своих инстинктов и естественных потребностей, поступает очень глупо. Но плата за беспечность в зависимости от ситуации бывает очень высока. Запоздалые мысли возникли в голове Ильи, и от них стало стыдно. Вместо того чтобы отыскать свой меч, он решил набить пузо! А что, если убитый отряд гоблинов ждал подкрепления, и скоро сюда вновь заявятся злобные карлики? С чем бы он их встретил, с ложкой и котелком?

К счастью, в беспорядке, что устроили гоблины под дубом, им удалось быстро отыскать желаемое. Трофейное оружие уродцы сложили в одну кучу, рядом бросили небольшой запас вещей, коими обладали путники.

— Бестолочи, если бы они знали цену этому мечу, то выпускали бы друг дружке кишки за право обладать им! — зная нрав недружественного подземного народа, выпалил обрадованный Годогост, осматривая Монислав под разными углами. — А они его на землю, в одну кучу с простыми железяками кинули, да простят меня мои спутники!

— Железяки, говоришь, — Илья с укором посмотрел на мага, засунул меч в ножны, поднял топорик.

— Доброе у вас оружие, отрок, — дождавшись реакции, расплылся в улыбке Годогост. — Неужели ты думаешь, я бы позволил своим спутникам в странствии ходить не пойми с чем, — он поймал растерянный взгляд Ясмины, проверяющей свою саблю, подмигнул ей. — Но поймите — Монислав выкован одним из лучших мастеров, имя которого и носит, в кузнице под Железной горой!

— Ага, теперь, значит, выкручиваться начал, — наигранно обиженно произнесла Ясмина. — А слово не воробей… это…

— Вылетит, не поймаешь, — закончил за неё Илья, решив ввязаться в игру, и добавил с горечью: — Вот бы нам такие мечи раздобыть, только где их найти.

— Хоть всю Русь обойди вдоль и поперёк, не сыщешь подобного клинка! — помпезным тоном пробасил гмур, ловко вращая оружие в разных плоскостях и направлениях. — Штучная работа! Такое оружие можно получить только в дар, либо украсть его.

— А почему именно тебе выпала честь получить его в дар? — спросил Илья. — Ведь по твоим рассказам, вы не очень ладите с Северным королевством гмуров.

— Так было не всегда, отрок, — вздохнул Годогост и добавил, поведя носом в сторону котелка: — Но пока не накормишь кашей, я тебе ни единого слова больше не скажу!

— Не вопрос, извольте к столу, — подражая манере мага говорить, позвал Илья.

— Нет. Для начала разведка, осмотрим тоннель, выйдем за пределы скал. А потом уж и обед с историями вприкуску, ежели всё нормально на горизонте, — в голосе чародея зазвучали командирские нотки.

Не обнаружив поблизости никого подозрительного и убедившись, что за пределами Крепостного дуба царит полдень, и яркое солнце успело иссушить окроплённую ливнем землю, скитальцы принялись за обед. Несколько минут голодные люди не разговаривали и усердно работали деревянными ложками. Нет, конечно же, их удивили найденная у гоблинов посуда и столовые приборы, это никак не вязалось с их гастрономическими предпочтениями. Но озвучивать свои мысли по этому поводу никто не стал. Мал тоже присоединился к человеческой трапезе, сказал, что страшный умирающий мир высосал из него слишком много сил, и их требовалось восполнить, в том числе и таким примитивным способом, как питание.

Когда в чашках появилась добавка, а котелок опустел, гмур стал рассказывать о своём родном доме, отчего и без того поблёкший взгляд его сделался печальным.

Испокон веков все рода и королевства подземных жителей объединял великий праздник — День Ильма Сварожича. В этот день чествовали кузнецов, как великих мастеров, так и их подающих надежды учеников. Почётными и желанными участниками веселья всегда были гости из другого королевства. Отмечали в пору хмуреня^[28], с размахом, с песнями и плясками. Столы в чертогах ломились от разнообразных яств и бочонков вина, а в воздухе витал ароматный запах табака. Ближе к вечеру начиналось самое интересное, отчего душа каждого молодого гмура замирала, ведь это время Незрячего обмена. Перед началом празднования мастера кузнечного дела приносили с собой свои изделия в плотных кожаных мешках, чтобы потом обменять его на что-то неизвестное. Любой желающий мог подойти и вручить свой подарок и получить что-то взамен. Так в один из лучших дней в жизни Годогоста к нему и попал Монислав. Гость из северного королевства, мощный, широкоплечий, с большим животом, весело хохоча, подошёл к нему и вручил заветный мешок.

— На, сынок, бери и пользуйся, — он протянул ему неведомый дар и забрал по праву принадлежащий ему ответный предмет. — Береги его, а он сбережёт тебя.

Открывать мешок и смотреть, что тебе досталось, было верхом неприличия, и молодой гмур едва дождался окончания торжества. На рассвете он примчался в свою спальню и развязал тугие узлы на горловине вьюка. Конечно, он уже догадался, силуэт чего именно проступает сквозь плотную кожу, но никак не ожидал увидеть работу такого мастера, как Монислав. Ему вдруг стало стыдно, он получил самый прочный, не требующий заточки меч, а взамен подарил ничем не примечательный замок с тремя ключами. Но Незрячий обмен на то и существует, это бескорыстный ритуал, в котором случаются чудеса. А получить меч из рук самого кузнеца-оружейника иначе как чудом и не назовёшь.

— Так это прекрасное и могучее, несмотря на свои скромные размеры, оружие стало моим, — закончил историю Годогост, проведя по лезвию клинка пальцем. — Конечно, я потом получил немало других подарков, но все они не сравнятся с Мониславом.

— Классная у вас традиция на праздник, — Ясмина поставила пустую миску на землю. — А у нас их вообще мало было, да и радовались мы в Руинах простым вещам, еде, например. Удалось охотникам добыть мясо, чем не повод для веселья.

— В Интернате такая же история, Ясмина, — Илья тоже закончил трапезу, блаженно погладил живот. — Поэтому я сам устраивал себе вечер радости, когда удавалось найти хорошую книгу в подвале старика Абдула и выделить время для чтения.

— Бедные, несчастные дети, — покачал головой гмур, с теплотой смотря на молодых людей. — Детство — время золотое, а у вас его и не было.

Повисла пауза. Трясина из мрачных, тягостных воспоминаний стала затягивать Илью и Ясмину, и, чтобы хоть как-то развеять их, парень спросил:

— Годогост, ты же отлично видишь в темноте, как так получилось, что гоблины смогли подкрасться к тебе?

— Верно говоришь, вижу я в темноте превосходно, впрочем, как и гоблины, только эти пакостники обыграли меня, — рука гмура непроизвольно ощупала зажившую буквально на глазах лысину. — Бой на чужом поле — неравный бой. Один стервец устроил мне засаду, притаился в расщелине в своде тоннеля и ударил сверху. Я успел увидеть его, но, увы, слишком поздно.

Потом Годогост принялся расспрашивать всех по очереди о случившемся, качал головой, порой бранился и поминал одному ему известных богов. Рассказ смуглянки вызвал в нём особый интерес, ведь начинающая ведьмочка, как, не сговариваясь, стали называть про себя, пока про себя, девушку путники, в очередной раз вытащила их всех из патовой ситуации.

— Расскажи нам про гоблинов, — попросил Илья, когда Малюта закончил свою историю, объясняющую его длительное отсутствие. — Ты так тщательно расспрашивал нас, а нам ведь тоже кое-что интересно знать, правда, Ясмина?

— Угу, — кивнула девушка, наливая в тарелки воду из бурдюка и ополаскивая их. — Правда, интересно, кто они такие?

— Самый презренный, жадный, глупый и жестокий подземный народ, — лицо гмура скривилось, как будто он съел что-то кислое. — Они, как и мы, гмуры, живут в шахтах, но то мрачные, грязные, кишащие нечистотами пещеры, а не величественные города, искусно вырезанные в земной тверди. Гоблины боятся солнечного света, но могут дольше находиться на поверхности, их кожа намного грубее и закалённей. Они почти не занимаются ремёслами, а чаще всего грабят наши кладовые, изыскивая всё новые и новые способы проникнуть в них. Люди тоже становиться их жертвами, ведь их тоннели простираются на много вёрст во все концы Руси.