Третьего раза не будет!.. Или будет? - Муратова Ульяна - Страница 12

Ненавижу метку.

– Лжёшь, – чуть игриво ответила Ксендра.

– Нет, – я стащил с себя петорак и остался в одном белье. – Ты можешь мне немного помочь? Помнишь, что правая рука у меня раньше выше плеча не поднималась? Посмотри, стало гораздо лучше. Это так повлиял массаж. Пожалуйста, разомни мне руку и плечо. Я всё время фантазировал о том, как ты будешь делать это обнажённой. Меня это невероятно заводит.

– Ты меня за служанку держишь? Найми себе целительницу, пусть она тебя массирует, – недовольно фыркнула Ксендра.

Но кружевной полупрозрачный халат всё равно скинула, оставшись в одной тончайшей сорочке.

– Но мне бы очень хотелось…

– После того, как ты на мне женишься, я, может быть, и стану массировать твою руку, – капризно ответила она. – Но сейчас ты этого не заслужил. Ты ничего не заслужил, понятно тебе?

Меня уязвил её отказ, ведь за полтора месяца ежедневных упражнений прогресс был очень заметен, функциональность руки почти восстановилась. Да и действительно хотелось почувствовать, как обо мне будет заботиться Ксендра.

Я списал отказ на её плохое настроение и постарался отнестись с пониманием. Мне бы на её месте появление Ани совершенно не понравилось, и я понимал, что поступаю вразрез с нашими договорённостями, но ведь ситуация изменилась. Теперь я оказался крепко виноват перед обеими женщинами, хотя ни одну на самом деле не хотел ранить или обижать.

Каскаррова метка!

– Пожалуйста, не сердись. Я не могу просто так подвергнуть детей…

– Да плевать на детей! – перебила Ксендра. – Мало ли детей потеряли в войну родителей? И ничего, растут как-то. Не надо прикрываться детьми!

– Но смерть матери причинит им огромную боль… Я ведь даже не выяснял пока, есть ли какие-то способы снять метку…

Разумеется, я не планировал причинять вред Ане, но как унять темпераментную Ксендру?

– Ты прекрасно знаешь единственный способ! Избавился от этой шавки приблудной – и метки нет! В чём проблема, Алекс? Ты мне обещал!

Ксендра наотрез отказалась воспринимать детей как фактор, влияющий на мои решения, и пришлось признать, что мачеха из неё получится никудышная.

– Обстоятельства изменились, – тихо проговорил я.

– У тебя есть месяц, Алекс. Больше я ждать не буду. Я хочу быть женой, а не жалкой любовницей при женатом лее. Неужели это так сложно понять? И не смей ко мне приближаться. Если ты думаешь, что отделался жалким браслетиком, то ошибаешься! Ты сделал мне больно, и ещё за это ответишь!

Ксендра развернулась и громко хлопнула дверью спальни, а я пошёл ночевать в гостевую комнату, жалея о том, что у меня вообще есть эти женщины и дети. Насколько проще было бы без них! Мучимый то кошмарами, то ненавистью к проклятой метке, я уснул только под утро, но оно снова началось с ругани.

В течение дня я скрывался в конторе, но вечером пришлось возвращаться домой, чтобы встретить очередной поток недовольства и претензий Ксендры. Мне даже поговорить с ней толком не удавалось, было невозможно прорваться сквозь истеричные требования избавиться от единой сию же секунду. Как я ни старался объяснить про детей, их адаптацию и поиск других способов снять метку, Ксендра была непреклонна и требовала пожениться как можно скорее.       – Ты меня не ценишь! Я только и делаю, что подстраиваюсь под тебя! Столько лет только и ждала, когда мы сможем пожениться, а теперь что? – зло кричала она, кривя пухлые алые губы.

– Ксендра, я решу этот вопрос, мне нужно время, – в который раз повторял я.

– У меня его больше нет, понятно? Я устала ждать! – швыряла она очередной предмет посуды в стену.

Мне лишь оставалось держать в руке любимую чашку, чтобы спасти её от участи быть разбитой.

– Какая разница – месяцем дольше или нет? После стольких лет!

– Большая!

– Ты пока можешь заниматься нашим домом, выбирать декор и заказывать мебель по своему вкусу, – я попытался умаслить её.

– Не указывай мне! Как ты посмел её сюда притащить? – кричала Ксендра в ответ.

– А что мне было делать? Я перешёл по зову метки, но вместо повстанки нашёл там обычную девушку, да ещё и с двумя детьми. Как я должен был поступить?

– Избавиться от них, как мы и планировали! – завизжала она, запустив в меня заварником.

Теперь и чая с утра уже не попить, флегматично подумал я.

– Речь идёт о моих детях, они ни при чём.

– Дети должны были родиться у нас, а эти ублюдки только и будут, что претендовать на наследство! – металлический поднос с лязгом приземлился на каменный пол, а я раздражённо поморщился.

– Выбирай выражения, это мои дети! – этот разговор уже порядком меня утомил.

– У нас должны были быть совместные дети!

– И ничего не мешает им быть, – пожал я плечами. – Я планирую договориться с отцом, чтобы сыновья наследовали по его линии, а наших детей я обеспечу сам. Денег хватит на всех, не стоит так переживать.

– Я ненавижу! Ненавижу тебя и эту дешёвую безродную насекомую, которую ты приволок сюда! И поселил в доме, где должна была жить я, – продолжала бесноваться Ксендра.

– Ты никогда не любила Эльогар и предлагала его продать, когда будет достроен городской дом, – напомнил я. – Ты всегда говорила, что он воняет провинциальной посредственностью.

– Ты! Ты всё испортил! Ты всё вечно портишь! – исказился пухлый рот в презрительном крике.

– Я устал от твоих истерик, заканчивай, – беззлобно ответил я и отправился в гостевую спальню.

Нет, серьёзно, как я раньше не обращал внимания, насколько тяжело с ней иметь дело? Или мне просто не с чем было сравнить?

Ночью меня снова ждали кошмары. Странно, они редко приходят подряд. Наверное, настало время расплачиваться за затишье последних полутора месяцев.

С одной стороны, я привык к острому языку и взрывному характеру Ксендры, с другой – мне совершенно не хотелось скандалить. Я чувствовал себя сытым разомлевшем на солнце аххитом, которого задирает потерявший горизонты вирхан.

Следующие несколько дней проходили по тому же сценарию, мы скандалили по утрам и вечерам, а днём я прятался на работе. Но настал момент, когда откладывать поход к архитектору было уже нельзя, поэтому мы поехали к дому, который к огромному удивлению я застал ровно в том состоянии, в каком он находился два месяца назад.

Оказалось, что Ксендра уволила специалиста, которого нанял я, и вместо него взяла на проект какого-то безымянного помятого прощелыгу с зачёсанными на пробор напомаженными волосами, распространяющего удушливый запах едкого одеколона. А смету он представил такую, что на эти деньги можно было с нуля отстроить второй королевский дворец, но у нас основная структура уже стояла отстроенная, да и сам дом планировался относительно небольшим.

– Лей Иртовильдарен, – развязно начал приглашённый архитектор. – Ваш предыдущий, с позволения сказать, специалист совершенно не учитывал вкусы клиентки. Великолепнейшая лея Ксендра высказала несколько блестящих идей, не воплотить которые в жизнь было бы настоящим преступлением, – сально улыбнулся он в сторону Ксендры, но вместо ревности я испытал лишь гадливость.

Мне стало мерзко находиться здесь, этот человек вызывал глубокое чувство неприязни, но ещё хуже то, что я вынужден был относиться к его словам всерьёз. Хотелось разобраться, из-за чего Ксендра не поладила с Ратиа́нисом.

– Например, – раздражённо бросил я.

– Например, наша соседка – мерзейшая старая грымза, – нарочито громко сказала Ксендра, удостоверившись в том, что на одном из окон соседнего дома колыхнулась занавеска. – Она позволила себе в мою сторону нелицеприятные комментарии, и я категорически отказываюсь, чтобы наши дома соприкасались!

– И как ты себе это представляешь? – устало спросил я. – На этой улице все дома соприкасаются стенами, кроме того, есть общегородские требования по сейсмобезопасности, стилю и оформлению фасадов, чтобы дом вписывался в общий ансамбль, Ратиа́нис нам всё это объяснял. И потом, ширина фасадов тут и так небольшая, участок довольно узкий, если мы отступим от стены хотя бы на треть эстады, то украдём это пространство у самих себя. И это даже не говоря о том, что структура уже стоит, двигать стену безумно глупо и дорого.