Гарнизон Бездна (СИ) - Щегулин Антон - Страница 4

Мы разминулись, я пошёл на большой вираж. Нужно было всего лишь пронестись сквозь облако вновь, и просканировать самую нижнюю зону в трёх тысячах метров от поверхности. У меня были разные домыслы и допущения. На поверхности очень глубокий океан. Сканеры спутников Искры бьют прилично, но до дна не достают, поэтому Сциллис могли идти близ океанского дна, а потом выйти на поверхность прямо в красной зоне.

До перезарядки ОДП оставалось не так уж много… Шесть, может быть семь минут. Микрон бьёт очень далеко, но чем дальше, тем ниже точность. Если больше ничего нам препятствовать не будет, мы выполним боевую задачу и смоемся. Но что-то мне подсказывало, что это только начало.

Войдя снова внутрь тучи, я пустил гиперджет в резкое пике, набирая огромную скорость. На высоте двадцать тысяч метров надо будет резко выравниваться, иначе я разобьюсь о поверхность океана.

— Пульсар, доложите ситуацию.

— У меня пока чисто. — ответил Ворон.

— Врага не наблюдаю. — сообщила Кобра.

Семьсот пятьдесят пять тысяч метров. Сканер не фиксировал ничего, хотя работал на полную мощность. Откуда тогда был залп? Надо приблизиться ещё. Вероятно, объект переместился за время манёвра. Я скорректировал траекторию, с учётом тех данных, которые были получены ранее. Если бы ОДП находилась в изначальной точке, система бы сейчас обнаружила его. Расчёт ведётся непрерывно, по остаточному шлейфу луча можно легко вычислить местоположение орудия.

Интуиция буквально трубила об опасности. И был бы я здесь не с боевой задачей, то давно бы ретировался. Но Пульсар выполняет свою работу. И работа должна быть выполнена безупречно. По крайней мере, я в это верил. Но моей вере суждено было пройти тяжёлое испытание…

Шестнадцать с половиной махов, до поверхности ещё две с половиной минуты. У меня активизируется туннельное зрение, я сконцентрирован на цели. Комлинк молчит, будто всё командование в секторе замерло. Каждый хочет, чтобы я добыл эти чёртовы координаты ОДП. Иначе контроль над сектором будет утрачен завтра же.

Если Сциллис нанесли удар и ушли под воду, у нас будут лишь считанные минуты для реагирования. Возможно, даже секунды… До поверхности минута полёта. Пот рекой по лицу, кровь из носа продолжает хлестать так, будто мне его рассекли секунду назад. Но я не замечаю ничего из этого. Я лишь хочу увидеть этот плавучий комплекс, который унёс жизни моих боевых товарищей.

Сто тридцать семь тысяч метров. Что-то есть!

— Искра, вижу на радаре объект. Устанавливаю принадлежность.

— Скользящий, да мы тоже видим. Это скорее всего он. Продолжай.

Семьдесят пять тысяч метров. Да! Это он! По всем характеристикам! На мониторах забегали циферки, описывающие параметры объекта.

— Искра! Это он.

— Скользящий, объект уходит под воду.

— Естественно он уходит!

— Скользящий, ты должен активировать наводящую стрелу.

— Искра, ответ отрицательный, у меня ручной режим. Не хватит дальности. Стрелу можно активировать на дальности до девятнадцати тысяч метров. Я разобьюсь о поверхность воды. Гиперджет на такой скорости не сможет выровнять траекторию.

Повисло долгое молчание.

— Скользящий. Это приказ.

Я уже почти стёр зубы в порошок. На кону стоит весь сектор, выполнять придётся. Да вот только этих ОДП может быть не одна штука… И моя смерть окажется напрасной. Вот же ж холера! Была бы синхронизация, как-нибудь да вытянул бы… Но на ручной… У Искры стоит задача ликвидации собственного эскадрона?

— Скользящий, доложи ситуацию.

— Искра, принято.

У меня только один выход. Надеяться на прочность моей сердечно-сосудистой и гиперджета. После запуска наводящей стрелы, с помощью которой можно будет в отслеживать передвижение объекта, мне нужно будет активировать систему экстренного обратного торможения и молиться, чтобы её не разнесло в щепки. Я потеряю на этом огромное количество топлива и энергии для щитов. Благо, щиты сейчас не нужны. Ведь мы не входим в прямое боевое столкновение с авиацией противника.

После этого я начинаю молиться о том, чтобы не сплющило мои внутренние органы, а затем я начинаю молиться о том, чтобы из неконтролируемого торможения, я смогу вручную вывести джет на контролируемый полёт.

Пустяковая задачка. И как после такого не уверовать? Впрочем, мой атеизм и не такие испытания выдерживал.

Самое трудное — это вовремя среагировать. После девятнадцати с половиной тысяч метров, мне нужно будет сделать три действия одновременно буквально за доли секунды. Нейрошторм конечно же поможет… Но я уже ни в чём не уверен.

Пятьдесят тысяч метров…

Сорок пять тысяч метров…

Сорок тысяч метров…

Тридцать пять тысяч метров…

Тридцать тысяч метров…

Двадцать пять тысяч метров…

Двадцать две…

Двадцать…

ДЕВЯТНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ!

Нейрошторм усиливает нервный импульс, мышцы срабатывают далеко за пределами человеческих возможностей. Скорость, точность, сила. Улавливаю краем глаза, что стрела вылетела точно в цель на отметке восемнадцать тысяч семьсот девяносто шесть метров. Чёрт! Мне конец… Гиперджет уже экстренно тормозит и сбрасывает скорость. Сосуды как будто сейчас взорвутся к чертям, хотя на машине предусмотрена система защиты от таких перегрузок. Тряска запредельная, если бы я не был пристёгнут, мне бы размозжило шлем и голову от ударов о стенки кабины. Панорама тут же отключилась. Надеюсь, не вышла из строя. Я оказался в полной темноте, освещаемый лишь мониторами и лампочками. Ещё через мгновение, я нашёл в себе силы дотянуться до тумблера отключения экстренного торможения, после чего машину начало жёстко кренить. В один момент я даже подумал, что нахожусь в неуправляемом падении, но через ещё мгновение панорама восстановилась, и в кабине снова стало светло.

Потянув на себя штурвал, я, строго следуя своему изначальному плану, молился, чтобы обшивка не разлетелась к чертям, а сам джет не переломило пополам. Вокруг вакханалия звуков, начиная от скрежета металла, заканчивая какой-то барабанной дробью в движке. Тряска сильно поубавилась, машина уже неслась с существенно меньшей скоростью, но я всё равно неизбежно сближался с водяной гладью.

Заорав во всё горло, я потянул на себя штурвал и начал потихоньку выравниваться. Сердце колотилось бешено. Выйдя в нижние слои атмосферы, я уже отчётливо видел поверхность воды. И что-то подсказывало, что я могу не вытянуть этот полёт. Сражение с законами физики продолжалось, на шкале мелькала высота.

Восемь тысяч метров.

Семь тысяч метров.

Шесть тысяч двести восемьдесят метров.

Я замедлялся, но этого было недостаточно, в идеале мне бы с десяток бетонных стен, сквозь которые джет пройдёт словно плазменное ядро и замедлит скорость до приемлемого минимума.

Пять тысяч пятьсот пятьдесят метров.

Я замедляюсь… Есть шанс. Давай, родной, не подведи… Давай же…

Четыре тысячи четыреста тридцать метров.

Я уже сижу в одной позе, не двигаясь, надрываясь словно Сизиф. Было бы печально вот так вот сдохнуть. С другой стороны, это достойная смерть. Я выполнил боевую задачу, мне дадут посмертный орден за заслуги. Всё-таки Искра — это государственная компания, хоть и пытающаяся всем доказать, что это не так.

Три тысячи пятьдесят метров.

Лиллия, ты прекрасна… Единственное о чём я жалею, так это о том, что не увижу тебя перед смертью. Впрочем, если бы я увидел тебя перед смертью, это означало бы, что ты тоже умрёшь вместе со мной. А я не хочу, чтобы ты умирала, я хочу, чтобы ты была жива и счастлива.

Две тысячи метров.

Чёрт, тачка не выравнивается. Ну давай же! Что тебе стоит выровняться? Чёртова рухлядь!

Тысяча метров.

И тут я вспомнил, как зафиксировал три лепестка… Тридцатый, пятнадцатый и седьмой! Чёрт меня дери! И расчёты ведутся исходя из этого! В тот же момент, я их разблокировал, и машина повела себя совершенно иначе. Если в бою эти лепестки не играют существенной роли, то сейчас — это, наоборот, мой последний шанс! Гиперджет начал выравниваться…