Гарнизон Бездна (СИ) - Щегулин Антон - Страница 12

Потом оказываюсь в ангаре, инженеры ремонтируют «Скользящего». Мне сообщают, что я псих. После восстановления записей с бортового журнала, они поняли, что я управлял джетом словно пианист. Смоделировали боевую ситуацию, воссоздали все условия, куда ни глянь, везде на тоненького проходил.

— Антей, да ты просто монстр… Нет, я не преувеличиваю, чтобы ты понимал, за всю мою карьеру я не видел ни одного пилота, который управлял бы так филигранно гиперджетом вручную. А ты ещё умудрился сбить двух шершней, засадить в ОДП стрелу наведения, вывел машину из неуправляемого торможения… Чёрт меня дери, да кто ты вообще такой? Воистину «Скользящий»! Не просто так тебя нарекли.

Я молча слушал и курил сигареты одну за другой. Сейчас на здоровье плевать. Голос инженера Дзина Чонга грохотал где-то в отдалённых закромах моего сознания. Смысл я улавливал, но сам был далеко. Да, это русскоговорящий китаец. Стелил без акцента. Как на родном.

— Да, машинка, конечно, поднатужилась. Видишь вот эти разноцветные следы вдоль обшивки? Как будто кто-то капнул бензина в воду? Вот, вот… Это твой ангел-хранитель, Антей. Ещё бы один градус нагрева и всё лопнуло бы к чертям. Если бы тебе не дали позывной «Скользящий», я бы тебя нарёк «Бегущий по лезвию».

— Слишком длинно, Чонг. Позывной должен быть коротким и ёмким.

Я как будто на секунду вернулся в реальность, а затем снова провалился. Бычок от сигареты засунул в карман, закурил следующую.

— Антей, не кури вблизи гиперджетов. Одна искра рядом с движком, и мы можем взлететь на воздух… — он оглянулся. — Точнее разлетимся в вакууме… ну ты понял.

— Да, ты прав…

Я потушил и убрал в карман сигарету. Внезапно на одном из мостиков мелькнул Лемешев. Внутри всё забурлило, появилось стойкое желание подняться туда и хорошенько начистить его харю. Апатию как рукой сняло.

— Спасибо, друг! — сказал Чонг. — Я к чему это всё говорю… Если бог есть, то ты его любимчик. Уж поверь мне. Сукина сына удачливее тебя, я не видал.

Я хмыкнул. Внезапно захотелось сделать то, о чём периодически думал всё это время. До семи утра ещё есть немного времени, станция постепенно заполняется эвакуированными с базы Тайрис-1. Лемешев уже совсем скоро начнёт наводить суету. Нельзя терять времени. Не знаю, почему меня потянуло это сделать, я как раненый волк перед смертью не мог надышаться. Но ноги сами несли вперёд. Подхожу к месту, стучу в дверь. Открывают очень быстро. На пороге Анька. Я сходу делаю шаг вперёд и обнимаю её.

Судя по реакции, она в шоке, замерла. Сердце колотится у неё как бешеное. У меня же иначе. Спокоен, как удав. Просто сделал то, что велено душой. Простояли так секунд десять. Затем я отпустил девчонку, она всё ещё опешившая, не могла произнести ни слова.

— Я хотел это сделать ещё тогда. Но не решился. Теперь же…

— Я поняла…

— Ты всё и без меня знаешь. Ну бывай.

На том и распрощались. Вернувшись в отсек, я завалился в свою каюту и начал смотреть на часы, отсчитывая минуты. Через три часа за мной пришли. Снова допрос, потом закрытое заседание. Лемешев красный, как помидор, злой.

Походу, начало происходить что-то совсем нехорошее. Из третьих уст я случайно узнал, что после нашего ухода главнокомандующий воздушными операциями пытался отправить ещё три экадрона на самоубийственную миссию. Но из-за того, что боевое формирование Сциллис продвигалось слишком быстро по сектору, было принято решение оставить базу. Чёртов идиот! Кто его вообще назначил? Или больше кандидатов не было?

Когда Лемешев озвучивал своё обвинения на меня сыпались абсолютно все шишки, начиная от неповиновения приказу, заканчивая подрывом боевого духа на базе, из-за чего не удалось поднять дополнительно три боевых эскадрона, чтобы исправить ту ошибку, которую совершила группа «Пульсар» во главе со мной.

Что характерно, про Артёмова он не сказал ни слова. Огромное количество заявлений Лемешева, что летели в меня без разбору, были откровенным бредом и подставой. Некоторые звучали разумно, другие же абсурдно.

Ну что ж, мой дорогой Лемешев, теперь у меня с тобой личные счёты. Я с тобой не ссорился, я спас остатки людей и гиперджетов, я, мать твою, возможно спас твою задницу от полного провала. Ибо когда приедет комиссия МОЗК головы полетят только в путь, в том числе и твоя. Пузатик утверждает, что я вовсе несговорчив. Говорит, мол, Керимов — это позор боевого флота Искры, а учитывая, что Искра — это часть Федерации, то и для всей Федерации я тоже являюсь неизгладимым позором и бельмом на глазу. Ну что ж, похоже у меня появилась вполне осязаемая цель. Доказать Федерации, что её главный позор — это ты!

Мой защитник вяло представил мои интересы. Но я на большее и не рассчитывал. Председатель, он же судья, он же мой палач, удалился на изучение материалов дела. Это заняло около пары часов. Вернувшись, он начал монотонно озвучивать все необходимые формальные доводы, а в конце уже обратился ко мне.

— Керимов Антей Роальдович, вы обвиняетесь…

В этот момент мой мозг снова отключился, и я провалился в транс. Номера обвинительных статей мне были совершенно неинтересны. Сообщите уже приговор.

— Вы приговариваетесь к четырём годам заключения в военной тюрьме «Тантас» на Плутоне. Либо…

Либо? У меня есть выбор? Отлично! Пусть это будет контракт, пусть это будет контракт! Может я вправду самый везучий человек в галактике?

— Либо, вы можете подписать контракт на службу за абсолютным рубежом, в качестве альтернативы заключению. Без возможности перемещения между анамнионами.

— Срок контракта?

Я уловил на себе ошалелый взгляд Альмана, который всем своим видом показывал, что ни в коем случае нельзя на это соглашаться.

— Год.

В четыре раза меньше?!

В этот момент ко мне вернулись все смыслы жизни! Всего год жизни в смертельно опасных условиях, чтобы потом вернуться и отомстить Лемешеву? Мне подходит.

Гнить на Плутоне в тесной камере с другими — это конечно здорово. Но я скорее вздёрнусь сам за эти четыре года, чем досижу до конца.

Да за абсолютным рубежом, я буду играть со смертью в карты. Любая неурядица может закончиться не лучшим образом. Но зато это всего на год и не в душной камере. А самое главное, чем скорее я вернусь, тем быстрее я смогу начать искать Лемешева. Надеюсь, ты не умрёшь, сукин сын, до этого момента. Потому что ты даже не представляешь, сколько всего я обязан тебе сообщить при личной встрече.

— Я выбираю контракт.

Глава 5: Знакомство с отбросами

Путь за абсолютный рубеж небыстрый. Около тридцати человек таких же контрактников, как и я, собрали на забытой богом станции без названия, лишь с порядковым номером ЛТ-64-13-938, располагающейся на отшибе Ксерионской системы. Правда, провели мы там не так уж много времени. Как только старая посудина-круизер под названием «Внезапный» был готов к отправке, нас быстро всех перекинули на борт.

Подписывая контракт, я забыл о самом главном. Транспортировка не входит в срок действия. Никакого анамниона за абсолютным рубежом нет. Во-первых, потому что таким людям с таким контрактом, как у меня — не положено. Во-вторых, даже если бы это не было запрещено, никакой инфраструктуры под анамнионы нет. В-третьих, мы и есть те люди, которые выполняют функции по подготовке пространства под прокладку инфраструктуры. Но это только цветочки.

Я теряю гораздо больше времени, чем изначально рассчитывал. Вот и первый обман, о котором говорил Витя. Транспортировка до места займёт семь месяцев в криосне, а затем ещё две недели в обычном режиме. Тяжёлая история. Транспортники очень часто экономят на криониксе — баланде для погружения в полный стазис и замедления метаболизма в организме. Поэтому и образуются все эти «лишние недели». Попросту не закупили нужное количество вещества.

Покупают они всегда самый дешёвый вариант, поэтому не удивлюсь, если ещё и разбавят, чтобы сбыть на чёрном рынке остатки. Идеальный план по отмыву денег. На две недели не закуплено — положили разницу в карман, остальное разбавили — ещё звонких реалов в кармашек.