Жемчужина боярского рода (СИ) - Лебедева Ива - Страница 30

— Это просто неприлично! — Тетя Серафима, дай ей предки здорового образа жизни, стойко держала оборону в коридоре. Правда, все равно отступала под напором неприятеля, но медленно. Десять минут назад Снежинский холодил где-то за углом, а теперь не иначе как в трех шагах от моего маленького убежища.

— Серафима Платоновна, я вчера всех специально предупреждал, что мы сегодня уезжаем. Если вы и ваши дети не готовы — не настаиваю, можете, конечно, остаться здесь. Хотя госпожа Алиса сама выразила желание отправиться моим маголетом. Что же касается Ольги, указания вашего брата ясно и четко были изложены в письме. Она едет в столицу со мной. Даже если мне придется перекинуть ее через плечо, как пленницу!

Тетя Серафима едва слышно охнула, я же, затянув последний ремень на сундуке, только хмыкнула и еще раз потянулась обнять Марфу.

— Как только выйдем за ворота поместья — бегом к Петровичу. Он получил подпись управляющего на документе.

— Поняла я, незачем повторять. — Марфуша сердито вытерла глаза чистым платком и тоже меня обняла. — Буду предков просить милости тебе, Оленька. Напиши, как доедешь!

— Обязательно, — пообещала я и повернулась к двери. Судя по тому, что тетка окончательно смолкла, оборона пала.

И точно, в эту же секунду жиденькая филенка затряслась от решительного стука.

— Сударыня, не заставляйте меня ждать, а тем более применять силу!

Я только хмыкнула и распахнула дверь. С вызовом посмотрела прямо в глаза застывшему от неожиданности Игорю. Он явно настроился долго и упорно выковыривать меня из затвора.

— Доброе утро. Мои вещи в комнате, можете забрать, — холодно сказала я и ловко прошмыгнула мимо боярыча в коридор. Мстительно представив, как он или его слуги будут вытаскивать из маленькой тесной комнаты самый большой и тяжелый сундук, какой мы с Марфой нашли на чердаке.

Маголет до столицы… ничего себе! Я-то думала, что придется ехать почти неделю по пыльным дорогам до «железки», там пересаживаться на проходящий поезд и еще четыре дня мчаться через горы-долы. Кордон и граница — это вовсе не фигурально, наша аномалия затерялась глубоко в недрах тех мест, что в моем прежнем мире назывались Дальним Востоком.

Вот уж не думала… Хотя чего это я? Снежинский — не разоривший свой род папочка прежней Ольги, его семья по-прежнему сильна и очень богата. Могут себе позволить возить наследника на маголете хоть через всю страну, хоть на другой материк. Небось, заряженных энергией холода кристаллов хватит слетать до Луны и обратно.

Неудивительно, что Алиса подхватилась и напросилась с ним. У нас нет денег, чтобы добираться в столицу с таким комфортом. А тут на халяву, считай, вместо двух недель дороги — всего двенадцать часов.

А вот мне радоваться нечему — я рассчитывала, что в пути у меня будет время подумать, присмотреться к Игорю, понять, какого лешего ему от меня нужно. Сбежать, в конце концов, если все пойдет по худшему сценарию… Ладно. Не первый раз этот молодой боярыч пускает все мои планы кувырком с горки. Пусть хоть сундук в свой маголет затащит, и то польза!

— Кажется, мы с вами договорились, сударыня, — заметил Снежинский.

Мы с очень хмурой Алисой, Николенькой и тетушкой уже сидели в маголете, больше всего похожем на потолстевшую от слишком усердного кормления маршрутку серебристого цвета. Сквозь округлые и очень прозрачные окна я уже пронаблюдала, как мой сундук медленно и величаво проплыл от крыльца до грузового отсека, и порадовалась двум вещам. Во-первых, много нужных пожитков влезло. А во-вторых, лоб у ненормально сильного после похода к Лиловому озеру Снежинского все равно покрылся испариной после этой грузовой левитации. Так ему и надо!

— Вы о чем, сударь? — Я прекрасно помнила вчерашний день, вечер и все разговоры. Но поскольку не собиралась идти у Игоря на поводу, с чистой совестью сделала вид, будто девичья память перешла в склероз без промежуточного просветления.

— О вашем внешнем виде. — Поскольку «дорогая родня» уселась вокруг меня плотным кружком, а кресло напротив занял Вьюжин — этот, кстати, как тут оказался?! — Снежинскому пришлось пройти в переднюю часть салона к своим друзьям. И разговаривать со мной, неудобно выворачивая шею.

— Не знаю, с кем и о чем вы договаривались, сударь, — я поправила платок, надвинув его еще ниже на брови, — но я буду одеваться сообразно своему положению. И вряд ли у вас есть право мне указывать в этом вопросе.

В салоне ощутимо посветлело и похолодало. Сначала я подумала, что это Игорь так злится. Но нет. То есть боярыч-то аж зубами скрипел, но атмосферные изменения были вызваны тем, что маголет взлетел. Так плавно и гладко, что сначала никто этого даже не почувствовал.

— Отстань от девушки, Снежок, — влез в беседу Вьюжин. Угу, я как раз хотела удивиться, чего это он так долго молчит.

— Тебя не спросил, — презрительно отбрил бывший жених. — Ты здесь вообще из моей милости. Так что помалкивай, если не хочешь дальше лететь самостоятельно.

— Пф, какие мы грозные. — Алексей явно забавлялся, перекидывая из руки в руку цепочку ледяных кристалликов. — Я всего лишь хочу сказать, что боярышня Ольга в своем праве. Как и что надевать — ее дело. Никакое самое грозное и доверительное письмо от главы рода Барятинских не дает тебе права распоряжаться интимными подробностями дамского туалета.

К моему удивлению, пока Вьюжин трепал языком, тетушка Серафима Платонна и Алиса дружно кивали в такт каждому его слову. И даже одарили Снежинского парой укоризненных взглядов.

Нет, ну в чем их интерес — понятно. Но Вьюжин… опасный он товарищ. Леший его знает, что в этой голове под белоснежными вихрами!

В маголете еще чуть-чуть похолодало. Но тут в напряженную беседу вмешался милый рыжик Лисовский. Он вообще из боярычей нравился мне больше всего. С нетопырями не целовался, за периметр в лагере не бегал, жемчужину в лабиринте не искал, ко мне не приставал и в целом не доставлял ровно никаких проблем. Даже от Орловского было больше неприятностей — понесло его в саду охранки вешать…

— Господа, давайте лучше попросим подать нам горячего шоколада, — мягко и негромко сказал Олег, кладя руку на локоть сидящему рядом с ним Снежинскому. — Лететь нам долго. Чтобы не заскучать в дороге, я позволил себе смелость взять с собой карты и набор шахмат. Есть желающие скрасить игрой долгую дорогу?

— А вы не так просты, сударыня, — тонко улыбнулся рыжий Лис, разменивая свою ладью.

Я только пожала плечами и двинула пешку.

— Шах.

— Вот как… — Олег глубоко задумался, глядя на доску. Благо на нас никто не обращал внимания, молодежь перебралась в переднюю часть маголета и азартно играла в карты на щелбаны и поцелуи. Даже Снежинский и Вьюжин отвлеклись. Собственно, они друг с другом и сцепились в поединке. Каждый уже отхватил по щелбану и теперь старался взять реванш.

Тетушка Серафима Платоновна тоже посматривала на карточный стол с искренним интересом. А на свою дочь, яростно болеющую за Игоря, — с беспокойством.

Мне как действующей затворнице в азартные игры вступать было невместно. А просто так сидеть скучно. Вот я и взялась двигать фигурки из слоновой кости по черно-белым клеточкам. По памяти изобразила одну из партий, которую когда-то учила в шахматном кружке. Кто ж знал, что Лисовский окажется таким внимательным?

Впрочем, прятать мозги здесь не принято даже у молоденьких девиц. И тем более затворницам без перспективы выйти замуж такое не пристало. Здесь общество четко знает, что гены — страшная сила. И от матери-дуры сложно получить смекалистое потомство. Хоть в этом повезло — не надо притворяться слабоумной бабочкой, как некогда было принято среди дам в моем прежнем мире…

К тому же, признаться, я соскучилась по хорошему противнику. На кордоне меня обыграть не мог никто. Только Петрович умел сопротивляться дольше всех, иногда выдавая интересные ходы.

— Мат. — Ферзь перешагнул с белой клетки на черную.