Первая красавица двора (СИ) - Зиентек Оксана - Страница 43
- Предыдущая
- 43/46
- Следующая
Именно на вечере Слава и заметила, что герцог Моритц настойчиво ищет встречи. Не зная, что делать, она решила сначала спросить разрешения мужа. То, что Удо, несмотря на всю его галантность, ревнив, она уже успела заметить. И рисковать сложившимися отношениями не хотелось.
- Поговорите. – Улыбка графа получилась немного вымученной, но Слава оценила его порыв. – Думаю, он хочет просто извиниться за глупость. - Да, это была бы определенно хорошая идея. – Проворчала Предслава, чем вызвала новую, уже куда более искреннюю улыбку.
Место и время для разговора выбрал сам Удо, пригласив герцога на семейный обед. После он под каким-то благовидным предлогом отлучился ненадолго, оставляя Славу и герцога в гостиной. Иллюзия свободы или же знак полного доверия? Кто знает, с этим можно разобраться и потом, сейчас – герцог.
Выслушав подобающие случаю извинения, Слава пошла в решительное наступление. Уж ей было что сказать этому умнику. - Как вам вообще пришло в голову действовать настолько нагло? Я не узнаю вас, герцог! Где ваш пресловутый придворный опыт? Что на вас нашло?!
Предслава была вне себя. Своей затеей герцог Моритц поставил их всех на грань скандала. И только случай (не иначе, предки напоумили!) не позволил случиться беде. Такого она от опытного придворного совсем не ожидала, о чем и не постеснялась ему сообщить. - Графиня, я удивляюсь порой, насколько вы склонны недооценивать себя. – Герцог только покачал головой. - Неужели вам в голову не приходит, как легко может ваша красота заставить любого мужчину потерять голову, стоит только поманить?! - Ну, насколько я помню еще со времен Люнборга, - Предслава не удержалась от сарказма, - ваша голова вообще весьма склонна к ...потеряшеству (можно же так сказать?) - Можно. – Усмехнулся герцог. – Хотя я и не слышал, чтобы так говорили, но я, в общем, понял, о чем вы. Не верьте слухам, дорогая моя графиня, кому, как не вам, знать, насколько далеки они порой бывают от истины. - Ну, допустим, я – не «ваша дорогая», а именно что - графиня. – Слава вздохнула. – И, допустим, вы правы. Но что-то же заставило вас ожидать, что вам будет оказан теплый прием? - Да. – Герцог перестал паяцничать и нахмурился. – Собственно, я получил некое послание без подписи... Надушенную вашими духами записку, если быть точным. Где совершенно точно указывался день и час свидания. - А что заставило вас думать, что эту записку писала именно я? – Предслава с удивлением посмотрела на герцога Моритца. Что-то она не могла припомнить, чтобы они вели переписку или он каким-то еще образом мог хорошо изучить ее почерк. И, само собой разумеется, что подобного рода записки не запечатывают гербовым перстнем.
В ответ на ее взгляд герцог явно смутился. - Ну-у... Там было несколько моментов, которые наводили на мысль... - Ну же, смелее! – Подбодрила его Слава, уже понимая, что ответ ей не понравится. Слишком уж тянул бравый герцог с ответом. Впрочем, ей и сама история не сильно нравилась, чего уж там. - Человек, у которого заксонский – родной, написал бы иначе. – Нашел наконец-то более-менее дипломатичную формулировку Моритц фон Франкен и протяну Славе надушенный клочок бумаги.
Глядя, как подозрительно принюхалась молодая графиня, он начал подозревать, что попал просак. А когда графиня Злава в удивлении приподняла брови и зло недобро рассмеялась, Моритцу вдруг захотелось провалиться сквозь доски паркета. Похоже, его, бравого полковника и заправского серцееда, не просто провели, а провели, словно мальчишку. - «Дара-агой герца-аг!» - Нарочито упирая на «а» протянула графиня. – Возможно, вы, как и многие другие, пребываете в убеждении, что ум дан женщине лишь для того, чтобы компенсировать отсутствие красоты...
Она сделала резкий жест рукой, пресекая готовые вырваться у герцога возражения. И продолжила. - Однако, вы забываете где и для чего я воспитывалась. Смею вас заверить, подобных ошибок в заксонском я не делаю с восьмого года жизни. И в трех других языках – тоже. – Мстительно добавила она, переходя на франкский.
Слава и сама понимала, что это – чистейшей воды авантюра. Изо всех языков франкский давался ей хуже всего, да и выговор оставлял желать лучшего. Однако, цель была достигнута, герцог Моритц фон Франкен склонил голову, признавая поражение. - Осмелюсь сказать, графиня, - в его голосе больше не было привычной иронии, - что придворным дамам несказанно повезло с графом фон Биркхольц. Вздумай Ее Величество сосватать вам кого-то из придворных, спор о титуле первой красавицы двора был бы решен однозначно и навсегда. - Ой, идите вы, герцог... – Вопреки всем канонам этикета Слава отмахнулась, поморщившись. – Кому как не вам знать цену всем этим, с позволения сказать, титулам. Мое графство меня вполне устраивает. - И ваш граф. – Не удержался от подколки герцог. Вот же, неугомонный. - И мой граф.- Не стала спорить Слава.
Что поделать, если до иных вояк, похоже, доходит только прямая и четкая речь, вне зависимости от того, сколько бы придворного опыта у них не было.
После она пересказывала содержание этого разговора мужу. Это был один из тех вечеров, когда Удо мог позволить себе остаться дома. Новость о записке, казалось, не столько удивила, сколько огорчила графа. - Надо бы попросить кого-то перешерстить твое окружение. – Недовольно нахмурил брови он. – Кто-то же сумел достать твою почтовую бумагу. Кто знает, где он применит ее в следующий раз. - Не сумел. – На удивление мужа, Слава была спокойна. – С момента замужества я не заказывала новой почтовой бумаги. Не успела просто. Поэтому пользуюсь пока старой, там зашифрованы инициалы «Предслава из Вендланда, герба Вильк» (ну, то есть, волк по-вашему). И надушена она моими духами. А на том клочке от руки было написано «S», то есть, «Злава», как меня называет герцог, или «Зилли», как меня называешь ты, сама бы я в жизни так не подписала. И надушена записка была бергамотом. - А разве..?
К удивлению Удо Слава как-то неожиданно смутилась. - Мои духи пахнут розой и мятой. А бергамотом... Бергамотом пахнет масло, с которым ты так любишь, ну... Которое ты так любишь. Он у меня еще с первого раза напрочь связан с тобой.
Выслушав, Удо легко, от души рассмеялся. Надо же! Оказывается, его жена выбирает духи, чтобы думать о нем. А он-то столько подколок выслушал от своих рыцарей, что от бравого графа вдруг стало часто пахнуть духами жены. Ох уж эти женщины! Вечно они напридумывают себе всяких символов и тайных знаков.
Подумав, Удо решил, что уж столько-то честности Зилли заслужила. Иначе они и дальше будут тыкаться наослеп, пытаясь нащупать дорогу друг к другу и раня друг друга, не замечая того. - Зилли, наверное, я должен был рассказать это раньше. – Начал он осторожно. – Но, знаете, это не та тайна, которой гордится истинный рыцарь. - У вас есть... дама сердца? – О, Творец, почему у этих женщин все мысли об одном и том же?! - Зилли, душа моя, какая дама сердца? Точнее, когда? Я тут у законной жены, можно сказать, в постоянном долгу, - он хохотнул. – Опять же, разве любая из дам сравнится с первой красавицей королевства? - Тогда что? Вы разорены? Вы в опале? У вас где-то в поместье есть замок, полный бастардов? Или скелетов бывших жен?
Слава специально подбрасывала предположения, одно еще более идиотское, чем другое, чтобы заставить Удо наконец-то высказаться. А то опять замолчит на полуслове, как с ним не раз бывало. К ее облегчению он рассмеялся и немного оттаял. - Нет, моя дорогая, не замок. Всего лишь - фамильный склеп. Милый такой склеп белого мрамора, навечно заперший в себе одну (а может и больше, кто их, предков, знает) семейную тайну. - И что же там, в вашем склепе. - Мой покойный брат... Он, скажем так, был не совсем Биркхольц. - Вы хотите сказать..?
Так, кажется, граф Удо ревнив не без причины. Теперь понятно, почему о покойной графине в семье говорят «... или никак». - Да, именно. Матушка как раз стала снова выходить в свет. Отец тогда был моложе, здоровее и занимался отнюдь не архивными изысканиями... Он был герцогом. Каким-то третьим племянником второго кузена... В общем, как герцог Моритц, каким-то боком королевских кровей, только еще и с правом на трон. Впрочем, тогда никто не верил, что ему удастся когда-либо это право реализовать, так что он был просто герцогом на службе своему королю. Я не знаю, чем для него была мама. – Удо говорил отрывисто, словно это не графиня с герцогом, а он сам согрешил много лет тому назад. – Может, мимолетным увлечением, может – просто пикантной забавой. Но сама она тогда совсем голову потеряла (это, кончено, я уже потом, по рассказам собрал все воедино). Почему-то решила, что выйдя замуж за графа – сильно продешевила, рассорилась со своей семьей за то, что тетю - баронскую дочь – отдали замуж за «всего лишь барона», в попытках удержать свою любовь ринулась в соперничество с самой королевой Арианой... А в конце «осчастливила» отца новостью о том, что ждет от любовника ребенка. - Ох! – Вот это страсти-то какие! Либуше, Ее Величество, и половины такого не рассказывала, только намеками. Хотя, может и правильно. Некоторые вещи лучше узнавать внутри семьи. – И что - твой отец? - Ничего, как ты понимаешь. В том, что я – от него, он не сомневался, так что основной свой долг мама выполнила. Отец подумал и решил, что «молодости простительно ошибаться» (ему-то уже на тот момент было около сорока), а пятно на семейном гербе от сомнительного ненаследника гораздо меньше, чем от сосланной в орден неверной жены. В общем, историю замяли. Вот только отношения между родителями так больше и не наладились. Ну, и Ее Величество ясно дала понять, что при дворе графиню фон Биркхольц ждут только по официальным поводам и только в сопровождении мужа. - Наверное, это было для нее серьезным ударом. – Не сказать, чтобы Слава прониклась сочувствием к покойной свекрови. Скорее, к старому графу и Удо, которым, похоже, досталось за чужие грехи. Но что-то сказать было надо. - Еще каким. – Удо хмыкнул. – Ну и Творец с ними. Это все к тому, чтобы вы понимали, я действительно ревнив и никаких герцогов на горизонте я не потерплю. - Больно надо! – Совсем не по-придворному фыркнула Слава. – Да и когда? Тут с законного мужа долги требовать не успеваешь... - Да, я уже понял, что мне досталась очень требовательная жена. – В разрез со словами, голос Удо звучал скорее довольно.
- Предыдущая
- 43/46
- Следующая