Проклятие на наши головы (СИ) - Морозова Мария - Страница 39

– Бедняга, – вздохнул он.

– По крайней мере, ей не стало хуже, – попробовала обнадежить я. – Может, просто нужно время?

– Надеюсь на это, – тихо ответил мужчина.

Он взял лежавший на тумбочке шприц с лекарством и поднес к птичьему клюву. Надавил, как показывала госпожа Нодрак, и сойка, не сопротивляясь, приоткрыла клюв. Фрид нажал на поршень, стараясь, чтобы она не подавилась. Птица сглотнула.

Я поймала себя на том, что улыбаюсь. То, как этот большой, сильный мужчина заботился о попавшем в беду существе, подкупало. Ведь он делал это не для того, чтобы покрасоваться передо мной. Было видно, что Фрид неподдельно переживает.

– Вот так, – пробормотал он, возвращая птицу в коробку. – Поправляйся.

Я положила полотенце на место. Фрид вздохнул и сел на кровать, глядя куда-то в пространство.

– Знаешь, мы можем… – начала я, когда молчание слишком уж затянулось.

– Как ты, наверное, уже поняла, я был следователем, – проговорил он, перебивая.

– Да, это было несложно, – я чуть улыбнулась.

– Но вряд ли ты догадалась, что я был не просто следователем, а магом.

– Магом? – переспросила изумленно.

– Менталистом, – уточнил Фрид.

Его плечи опустились, словно ему было тяжело вспоминать. Хотя почему «словно»? Это явно не та история, которую можно рассказывать за ужином с друзьями. И видимо, она будет еще страшнее, чем мне казалось. Потому что за все то время, что мы знакомы, я даже не заподозрила в мужчине магию. Да, туманники менталистов не слишком охотно показываются посторонним. Но кьюр обязательно был бы рядом со своим человеком, когда тому становилось плохо. А Фрид переживал свою боль в одиночестве. Это могло значить только одно: никакого дара, как и кьюра, у него больше нет.

– Я был менталистом и работал в Центральном следственном управлении. В отделе особо тяжких.

– Тебя там явно ценили, – заметила я.

– Ценили, – эхом повторил Фрид.

Не удержавшись, я сжала его плечо.

– Я еще ребенком решил, что пойду в полицию, – признался он тихо. – А когда во мне проснулся дар менталиста, посчитал, что сами боги одобрили мой выбор. На отлично отучился в школе, потом в академии, быстро вырос от стажера до полноценного следователя, получил перевод в Центральное. И считал, что этом – вся моя жизнь. Пока не случилось последнее дело.

– Что за дело?

– Наш отдел занимался особо тяжкими преступлениями не только Карендорфа, но и всей Мерании. И этой весной мне пришлось расследовать такое преступление в Глиже.

– В Глиже? – переспросила, прокручивая в голове карту королевства. – Где это?

– Небольшой город на востоке, на трассе Швицк-Вельфильд.

– И что там произошло? – спросила я осторожно.

– Банда, – ответил Фрид. – Там завелась банда. Пятеро отморозков тормозили на трассе грузовики, убивали водителей и выносили весь груз. Может, ты читала об этом.

– Читала, – подтвердила я.

Как же было не читать, если об этом писали даже наши свишенские газеты? Жестокие, удивительно наглые нападения. Убийцы не оставляли ни следов, ни свидетелей, и за несколько недель умудрились погрузить в панику едва ли не всех водителей королевства.

– Следствие Глижа перед бандой оказалось бессильно, – Фрид вздохнул. – Трасса там проходит через горы и густые леса, где очень легко устроить засаду, но почти невозможно организовать нормальные поиски. К тому же местный следователь подозревал, что преступники были не просто отлично организованы, а имели подвязки в полиции или дорожной инспекции. Поэтому мне пришлось действовать очень осторожно. Не буду утомлять тебя подробностями, но за две недели мне удалось вычислить почти всех членов шайки. Оставалось только найти их логово, где они прятали награбленное перед тем, как отправить дальше, и где держали некоторых жертв, за которых хотели получить выкуп.

– Нашел? – спросила негромко, подозревая что-то очень нехорошее.

– Нашел, – улыбнулся мужчина немного горько. – Ночью проследил за одним из бандитов и вышел на логово. Они устроили его недалеко от Глижа, в ущелье. Глижский следователь, который мне помогал, отправился в город за подкреплением, а я остался караулить.

Фрид сделал паузу, собираясь с силами. Я затаила дыхание и молча ждала продолжения.

– В ту ночь бандиты поссорились, уж не знаю, почему. Кажется, кому-то показалась несправедливой дележка награбленного. Ссора переросла в драку, один достал нож и пырнул другого. И все бы ничего, но оказалось, что это было не просто ущелье.

– А что?

– То ли могильник, то ли место древней битвы, не знаю точно. – На лицо Фрида набежала тень. – В общем, под землей и камнями лежали трупы. Много старых трупов. Ты, как некромаг, ведь отлично знаешь, что бывает, если в таком месте проливается кровь.

Я медленно кивнула, похолодев. Старые покойники, да еще и не погребенные как положено, а если еще и погибшие насильственной смертью, – это бомба замедленного действия. Их энергетика держится веками. И достаточно крошечной искры, чтобы «полыхнуло». А там, под Глижем… Банда тварей, кого и людьми-то назвать было сложно. Добыча и оружие, хранившее на себе отпечаток зла. Свежие смерти, которые отлично подпитали смерти старые. Неудивительно, что очередная капля крови вдруг оказалась самым настоящим детонатором.

– Нежить поднялась, – сказала я, не спрашивая, а утверждая.

– Нежить поднялась, – эхом отозвался Фрид. – Ее было много, несколько десятков. Первыми пошли в расход сами бандиты. Никто не успел сбежать. А я мог бы уйти, но не стал. Потому что из ущелья был только один выход, и вел он на равнину. Туда, где в своих постелях мирно спали жители окрестных деревень.

Я прикрыла глаза. Обычно из таких могильников поднимаются не мертвяки и не упыри, а драугры. Сильные, ловкие, кровожадные. Спящие селяне стали бы легкой добычей, даже если бы среди них были маги. Неудивительно, что Фрид не отступил.

– И куда смотрел местный некромаг? – пробормотала я с досадой.

– Не знаю. Может, его в Глиже и вовсе не было.

– И поэтому ты решил задержать всю нежить сам?

– Да, – признался Фрид. – Перекрыл выход из ущелья и бил чистой силой.

– Чистой силой?

– Что еще оставалось менталисту? В схватке с человеком нам не нужно даже касаться противника, чтобы вырубить. Но нежить… Ни мозгов, ни разума. Я оказался почти так же беспомощен, как обычный человек.

Я только вздохнула. Да, считается, что именно кьюр определяет тип заклинаний, которые способен создавать маг. Но это не значит, что одаренный не может обращаться напрямую к своему источнику. Может, и еще как. Черпает энергию прямо изнутри и выбрасывает наружу, чаще всего разрушая то, что находится вокруг. Вот только это очень опасно не только для того, кто рядом, но и для самого мага. Потому что ему очень важно вовремя остановиться, чтобы не исчерпать дар до самого дна. Фрид, видимо, останавливаться не стал.

– Я бил чистой силой, – повторил тот, невидяще глядя в окно. – Не сомневаясь, не думая о том, к чему это приведет. Сначала перегорел дар. Потом растворился Адо, мой туманник. Потом отключился я сам. Последнее, что помню, – зубы и когда нечисти, которая как раз добралась до меня.

Наплевав на приличия, я подсела ближе и обняла мужчину за плечи, прижимаясь крепко-крепко. С другой стороны от него пристроился Мик, пытаясь заглянуть в глаза. Фрид судорожно вздохнул сквозь зубы, но накрыл мою руку своей.

– Как же ты выжил? – спросила я.

– Помощь все-таки пришла вовремя. Меня успели выдернуть из лап нежити. Две недели я провалялся в госпитале, не приходя в сознание. Потом очнулся, но радости в этом было мало. Я потерял друга. Потерял дар.

– Мне так жаль, – прошептала еле слышно. – Фрид, мне так жаль…

– Мне тоже, – горько ответил мужчина.

Потому что кьюр – не просто питомец и помощник, а настоящий друг, частица души. Терять его невыносимо больно. Не представляю даже, что бы случилось со мной, потеряй я Мика.

– Меня лечили, – продолжил Фрид, справившись с эмоциями. – Меня обеспечивали лучшими лекарствами и целителями – герой все-таки. Какой-то министр приехал в госпиталь, чтобы наградить, вручил орден и чек на круглую сумму, только мне было на это наплевать. Мне тогда вообще ничего не хотелось.