Андреа. «Начало» (ЛП) - Бринн Адриана - Страница 14

Люцифер.

Любимый, но самый испорченный ангел Бога.

Сейчас он идет в мою сторону, и я не могу перестать смотреть на него. Я, наверное, похожа на одну из неудачных Барби, которая пялится на него, как на божий дар человечеству.

Мой момент безумия закончился, как только он открыл рот.

— Sei bellissima stasera principessa¹¹. — Он говорит на идеальном итальянском, конечно же, черт возьми.

Почему эти люди продолжают говорить со мной по-итальянски? Я не понимаю и половины того, что они говорят. Моя мама учила меня испанскому, потому что ее мать была пуэрториканкой. Она также хотела, чтобы я была двуязычной и знала больше о ее культуре. Отца рядом не было, поэтому у меня не было возможности выучить итальянский, хотя с тех пор, как я приехала, я немного поднабралась от Бенедетто и горничных.

В основном, как просить о помощи, о еде и ругаться на кого-то. Вы знаете, основы.

— Тебе следует перестать называть меня принцессой, это ниже моего достоинства. — Я нахамила ему просто потому, что мне нравится выражение его лица, когда я бросаю ему вызов. Он не поддается на это и смотрит на меня с забавным выражением лица, но за его голубыми глазами тоже скрывается вызов.

Он наклоняется и шепчет так, что слышу только я.

— Думаю, ты хотела сказать «спасибо». — Мы теперь стоим грудь к груди, и я чувствую смесь запахов мяты и сигарет в его дыхании. — Я назвал тебя красивой и все такое… — усмехается он так высокомерно, что я подавляю желание смахнуть с его лица глупую ухмылку.

Какой наглый парень.

Он назвал меня красивой, и что? Неужели он ждет, что я упаду на колени или на худой конец на его член, потому что он сделал комплимент моей внешности?

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как он потянулся к моему лицу. Он так близко, что его мягкие губы нежно касаются моих. Его не устраивает расстояние между нами, поэтому он притягивает меня ближе и обхватывает обеими руками. Не знаю, почему я не останавливаю, что бы это ни было, но, очевидно, умная стерва во мне отходит на второй план. Я совершаю глупую ошибку, встретив его на полпути, но он отступает назад с самой наглой улыбкой на своем раздражающем лице. Лукан поворачивается и смотрит на всех присутствующих в комнате, которые прекратили свои занятия и теперь наблюдают за моим унижением. Его смех жесток, и он явно хотел, чтобы я выглядела дурой на глазах у всех присутствующих.

Он меня подставил.

— Ты действительно верила, что я тебя поцелую? — смеется он. Я сглатываю стыд и поднимаю голову. Я не хочу выдавать, насколько я смущена. Как я разочарована в себе за то, что позволила этому придурку сделать из меня идиотку.

— Как будто я когда-нибудь попробую губы бастарда, — говорит он с выражением отвращения на лице. — Твой собственный отец не хотел тебя, с чего ты взяла, что я захочу?

Вот оно.

Он пошел на убийство.

Я слышу позади себя вздохи и «Не круто, брат» от одного из близнецов. Я не уверена, кто именно.

Задевают ли его незрелые шуточки? Да, но я слышала и похуже, и это меня не пугает. Я не знаю, что я ему сделала, чтобы со мной так обращались, но в эту игру могут играть двое.

Периферийным зрением я вижу, как к нам приближается довольно взбешенная Фэллон. Я протягиваю руку, чтобы она остановилась, и даю ей понять, что у меня все под контролем. Я одариваю комнату своей лучшей улыбкой — той, которую я приберегаю только для своих врагов.

Они никогда не увидят меня разбитой или истекающей кровью.

Только, блядь, через мой труп…

— Может, я и незаконнорожденный ребенок Деметрио Николаси, но я была светом в жизни Валери Тернер. Она любила меня так сильно, что я никогда не сомневалась в ее любви ко мне, ни на секунду. Я никогда не чувствовала себя хуже других детей, у которых были отцы. Она показывала мне свою любовь каждый день до самой смерти. — Я говорю ему с жестокой улыбкой. — Теперь ты, Лукан. Мне жаль. Твоя мать уехала из города и больше не возвращалась. — Следующее предложение я произношу шепотом, чтобы слышал только он. Нет смысла причинять боль его сестрам. Держу пари, он этого не ожидал. Эту ценную информацию я узнала от Фэллон. Девушка любит сплетни так же сильно, как и супергероев. Я благодарна ей за это, потому что информация пригодилась мне сегодня вечером. — Она даже не захотела остаться, чтобы увидеть, каким человеком ты вырастешь, а я лучше буду внебрачным ребенком, чем нежеланным. — Я усмехаюсь, а затем откидываюсь назад и снова смотрю на его разъяренное лицо. — Я выиграла, любимый. — Я подмигиваю ему, поворачиваюсь спиной и присоединяюсь к Фэллон, где она сейчас сидит, стараясь избегать всех. Его комментарий о моем отце был неуместен, но я могу быть такой же жестокой, если не больше.

— Что-то случилось, bambina? — спрашивает обеспокоенный Бенедетто.

Я даже не заметила, как он вошел в комнату. Его ледяной взгляд переходит с меня на Лукана. Не знаю, чувствует ли он напряжение в комнате, но его трудно не заметить. Неважно, чувствует ли он или предпочитает не вмешиваться в ситуацию.

— Нет, все в порядке. Просто узнаю всех получше. — Я говорю ему с триумфальной улыбкой на лице.

— Bene, ora andiamo nella sala da pranzo e mangiamo mentre discutiamo di affari di famiglia. — Хорошо, давайте пройдем в столовую и обсудим семейные дела, — повторил он на этот раз по-английски, чтобы я могла понять.

Он смотрит на меня, потом на Фэллон. Ему не нужно говорить это вслух, потому что я понимаю, что он хочет сказать то, что нужно сказать, но Фэллон не может этого знать.

Моя новая подруга понимает намек и выходит из комнаты. Она направляется вверх по лестнице, чтобы подождать меня в моей комнате. Я не упускаю из виду, что Валентино провожает ее взглядом всю дорогу, прежде чем она исчезает из виду.

— А теперь следуйте за мной. — Бенедетто обращается к залу и направляется в свой домашний кабинет. — Пришло время мне уйти в отставку, а одному из вас подняться и продолжить наследие Святой Троицы в этом городе. — Я думала, что прожить в этом месте целый месяц будет легко и я смогу выбраться невредимой, но, возможно, я заблуждалась, думая, что все будет так просто. С каждым днем становится все яснее, что это будет совсем не так.

Черт.

Теперь мне придется пережить этот вечер с людьми, которые считают меня врагом общества номер один, и никто не будет в моем углу, потому что единственный человек, который оказал мне поддержку, сейчас находится наверху и ждет, когда я закончу с этим вечером.

Притворяться становится все труднее и труднее.

Я просто хочу домой.

ЛУКАН

БУДУЩИЙ ДОН

«О, я поупражняюсь в реверансах». — Шрам

Капо собирает нас девятерых в своем домашнем кабинете. Здесь немного тесновато, но его лицо не оставляет места для споров или жалоб. Это семейный бизнес, и, судя по тону его голоса, я уверен, что сейчас все будет по-настоящему. Глава Святой Троицы города Детройта сидит за своим столом, а все остальные стоят перед ним, как будто мы находимся на каком-то судебном процессе, чем это, собственно, и является. Скоро будет выбрано следующее поколение Святой Троицы. Трое самых безжалостных из нас станут главой каждой семьи. Я — будущий босс семьи Вольпе. Семья Паризи будет выбирать между двумя старшими сестрами, так как младшая не сможет руководить… никогда.

Семья Николаси еще не выбрала босса, как в игру вступил новый соперник. Появление Андреа все усложнило. Интересно, понимает ли эта избалованная девчонка, во что она ввязалась? Боссом Николаси был Деметрио, но после его смерти Бенедетто снова стал боссом после десятилетий отсутствия дона. Он не хочет делать Кассиуса боссом Николаси, потому что тот — предатель, хотя никто не знает, какое преступление он совершил против семьи. Кассиус — старший, и он должен был стать боссом, но что-то случилось. Никто не знает, кроме дона, сына-предателя и еще одного… но поскольку мертвые не говорят, мы, наверное, никогда не узнаем.