Некромант Империи. Том 2 (СИ) - Гримкор Иван - Страница 3

— Добрый вечер, — я сделал шаг вперед, внимательно изучая мужика. — Дмитрий Волконский. Не потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Он медленно поднял глаза, и я почувствовал… полуживчик. В нем одновременно пульсировала живая сила и некротическая энергия. Твою ж мать… видимо, какая-то тварь из иномирья.

Генералиссимус издал утробный рык, от которого завибрировали стекла в окнах. Одним движением он поднялся с кресла. Его клинок ожил в руках, и я невольно залюбовался техникой владения. Каждый взмах, каждый поворот выверен годами практики. Меч в его руках двигался как живое существо, описывая сложные восьмерки и спирали в воздухе.

А он действительно хорош. Я позволил себе легкую улыбку, наблюдая за его техникой. Наконец-то достойный противник. Похоже, придется даже слегка напрячься, чтобы надрать ему задницу. Это будет… интересно.

Мой черный клинок материализовался в руке, отозвавшись на мои мысли. Я решил тоже продемонстрировать умения… несколько молниеносных выпадов, пара сложных перехватов, классическая «мельница» в финале.

Клинок пел в моих руках, оставляя в воздухе размытые черные следы. Пусть знает, что легкой победы не будет.

По его оскаленной улыбке было видно — он тоже предвкушает хорошую драку.

Я внимательно изучал противника, анализируя каждую деталь. За небрежной позой и показным спокойствием скрывалась потрясающая техника. Каждое его движение, даже самое незначительное, выдавало годы изнурительных тренировок.

В прошлой жизни я был неплохим фехтовальщиком, но сейчас этого явно недостаточно. Тело подростка, каким бы тренированным оно ни было, не сможет тягаться с матерым бойцом в чистой силе. Значит, нужно использовать все преимущества.

Так, стандартные приемы с диареей отпадают. Манипуляции с внутренними органами бесполезны — судя по энергетическому фону, его организм работает иначе. Желудок пустой. Похоже, в его нынешнем состоянии еда ему без надобности.

Мужик сделал первый выпад — молниеносный, почти неразличимый для человеческого глаза. Я успел уклониться в последний момент, почувствовав, как его клинок рассек воздух в миллиметре от моего уха. Движение было настолько отточенным, что я невольно залюбовался.

Его техника была безупречной — каждый удар рассчитан, каждый шаг выверен. Клинки сталкивались, высекая снопы искр, воздух звенел от скорости наших движений.

Какая потеря… я парировал особенно коварный выпад. С таким опытом, с таким мастерством… Мы могли бы многому научиться друг у друга.

И тут я заметил то, что искал — фиолетовый стержень, пульсирующий рядом с его мозгом, точно такой же, как у гоблинов. Момент идеальный — он как раз закончил сложную комбинацию и на долю секунды потерял равновесие.

Я мгновенно потянулся энергетически, хватаясь за эту нить чужеродной силы. Один точный рывок — и стержень исчез.

Но что-то пошло не так. На месте исчезнувшего стержня хлынул поток ослепительной оранжевой энергии — яркая, живая… совсем другая. Я инстинктивно попытался ухватиться и за нее, но…

Мужик с утробным рыком отбросил меня к стене. Его тело начало трансформироваться — мышцы вздувались, кости трещали, перестраиваясь.

Костюм разлетелся в клочья, обнажая кожу, стремительно покрывающуюся густой черной шерстью. Из спины одна за другой вырвались дополнительные конечности — сначала вторая пара, потом третья, четвертая… Лицо удлинилось, превращаясь в волчью морду с внушительными клыками.

Я не удержался от смешка, заметив, как вместе со штанами лопнуло и нижнее белье, явив миру впечатляющих размеров волчью мошонку. Всё-таки есть что-то уморительное в том, как величественная трансформация в чудовище может быть испорчена такой вывалившейся деталью.

Восьмилапый монстр сделал угрожающий шаг в мою сторону, скаля клыки. С его пасти капала вязкая слюна.

— Сидеть! — я строго поднял палец, едва сдерживая рвущийся наружу смех. — Место, я сказал! Фу!

Вспышка памяти ударила внезапно, яркая и острая, как лезвие ножа…

…Хвойный лес, укутанный снежным саваном. Мороз пробирает до костей, но я продолжаю идти по следу. Чёртовы волчьи следы петляют через болота, заросшие чахлыми елями.

Я вижу их магический след. Местные называют эти места гиблыми — топи даже зимой не замерзают до конца, а чёрная вода под тонкой коркой льда с радостью примет любого неосторожного путника в свои объятия. Навсегда.

— Ну и погодка, твою мать, — я перепрыгиваю через поваленное дерево, покрытое инеем. — Хотя для охоты на оборотней в самый раз.

След свежий — не больше суток. Я точно знаю, за кем иду. Эти твари, уничтожившие целое поселение — не обычные волки. Волки убивают ради пищи, это закон природы. Но то, что я видел в разорённой деревне…

Тела, разорванные на куски и разбросанные как тряпичные куклы. Дети, старики — им было всё равно. Они даже не жрали свои жертвы — просто убивали. Так поступают только оборотни, ублюдочные выродки, застрявшие между человеком и зверем.

— А ведь поначалу местные пытались их серебром травить, — усмехаюсь я, вспоминая россказни деревенских. — Вся эта хрень про серебряные пули — выдумки, сказки для впечатлительных. Серебро, золото, платина — любой драгметалл просто оставляет ожоги. Неприятно, конечно, но не смертельно. Чтобы завалить оборотня, нужно кое-что посерьёзнее…

Воспоминание растворяется, возвращая в реальность. Восьмилапый монстр передо мной скалит клыки, готовясь к прыжку.

Отслеживаю его ауру — ни следа той воздушной магии, что пульсировала в нём минуту назад. Пока он в волчьей форме, вся его человеческая сущность заблокирована, включая магический дар. Неплохой размен — получить восемь лап и клыки, но потерять способность управлять ветром.

Я направляю целительскую энергию по телу, усиливая каждую систему. Сердце начинает работать на повышенных оборотах, разгоняя кровь по сосудам с утроенной скоростью.

Мышцы ног наливаются силой, связки укрепляются до состояния стальных тросов. Поток маны циркулирует по энергетическим каналам, увеличивая выносливость до нечеловеческого уровня.

Монстр бросается вперёд. Без магии воздуха он стал заметно медленнее. Уклоняюсь от первой атаки — его клыки клацают в пустоте там, где секунду назад была моя шея. Отражаю удар когтистой лапы, одновременно уходя от второй. Третья и четвёртая проходят мимо — я уже не там, барашек!

Но он всё ещё чертовски быстр для своих габаритов. А я… я только начинаю разогреваться.

Мой клинок раз за разом находит цель — то отсекая когтистую лапу, то вспарывая шерстистое брюхо. Особенно забавно монстр реагировал на повреждение хвоста — его вой в такие моменты становился прямо-таки оскорбленным.

Но эта тварь регенерировала с невероятной скоростью. Только отрубишь конечность — она уже отрастает обратно. Разворотишь брюхо — рана затягивается на глазах.

Так, эта оранжевая энергия… Похоже, именно она отвечает за трансформацию и регенерацию.

Конечно, можно вечно наслаждаться жалобным скулежом этой псины, когда очередная конечность отправляется к собачьей матери, но… мана не бесконечна. Пора заканчивать.

Улучив момент, я запрыгнул монстру на спину. Он попытался сбросить меня, извиваясь как припадочный, но я вцепился намертво. И тут я почувствовал её — некротическую энергию, разлитую по всему его телу. Кто-то явно постарался, внедряя в него эту силу.

— Ну что ж, раз не твоё — значит, моё, — я потянул эту некросилу на себя, впитывая каждую каплю. С каждой секундой я чувствовал, как растёт мощь некроманта, которой, между прочим, я дал волю…

И тут произошло что-то странное — при движении я начал оставлять за собой шлейф чёрной дымки. Но да ладно, с этой хернёй разберусь позже…

При каждом ударе я пытался дотянуться до его затылка, чтобы убрать эту оранжевую дрянь, превращающую его в монстра. Но эта зараза словно играла со мной в салочки — то перескакивала в мозг, то пряталась в сердце. Однако постепенно мне удавалось её вытеснять.

Регенерация замедлилась, волчья морда начала приобретать человеческие черты. В его глазах появился проблеск разума — похоже, человеческое сознание начало возвращаться.