Лихие. Депутат (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 23

— Приятно было пообщаться, Сергей, — протянули руку цэрэушники, и я не стал отказываться. Говорить про мои сегодняшние дела они не стали, и это плохой знак. Черта с два я их в чем-то убедил.

Они ушли, а я набрал номер и сказал в трубку.

— Димон, братишка, мчи сюда, тема есть. И Любку с собой прихвати. Да, ту самую, из казино…

Сразу найти Любку не смогли — в офисе ее не было, в казино тоже. А выдать «крыске» сотовый, или хотя бы пейджер, никто не догадался. Настя позвонила девушке домой, а ко мне в кабинет заявился сначала Димон, потом Саня Троллейбус. Точнее, Александр Вячеславович — иначе называть респектабельного топ-менеджера в английском костюме тонкой шерсти за три косаря и часах Патек Филипп за десятку, язык не поворачивался. Впрочем, я сделал над собой усилие:

— Троллейбус, тебя стучать в дверь не учили⁈

— Извини, босс, Настя мне махнула рукой, мол, заходи. Какая-то она замороченная.

Санек пожал руку Димону, сел слева.

— Любку ищет. Срочно нужна мне. С чем пришел?

Саня начал долго и муторно рассказывать о проблемах магнитогорского завода, подсовывая попутно какие-то документы.

— Мне сейчас не до этой поебени, — осадил его я. — Разбирайся сам.

— Не тяну я в этом аудите, Хлыст, — развел руками Троллейбус. — Балансы, проводки… Поставки, отгрузки, даже плавка — еще туда, сюда. А как пошла квартальная отчетность — хоть вешайся. Ведь чую, наебут!

— Иди учись, — раздраженно ответил я. — Или найми кого-нибудь головастого, типа Йосика. А лучше и то и другое.

Я нажал на спикерфон, поинтересовался у Насти, нашлась ли Люба. Нет, не нашлась. Посмотрел на часы. Вечер пропадает. Ждать, не ждать…

— Что будем делать, Димон? — обратился я к Китайцу. — Ждем, или…

— А тема серьезная?

— Серьезнее некуда.

— До завтра ждет?

— Ждет.

— Босс, может вам развеяться? — Троллейбус достал какой-то разноцветный флаер со звездами, кольцами Юпитера, повертел его в руках. — Че такие грустные?

— Набухаться?

— Не просто так, — поднял палец Санек. — А культурно! С выдумкой, огоньком и задором! И девками…

Троллейбус начал описывать про какую-то «космическую» тусовку на ВДНХ, которая состоится этим вечером. Электронная музыка, лазеры, то, се… И честно я сначала хотел отмахнуться. Дел было по гланды, но он продолжал долбить: дескать, там все серьезные люди будут, необычное место, типа как в западном модном клубе. Да и развеяться не помешает.

— А по девкам что? — поинтересовался я, почти согласившись.

— Вызову двух чаровниц. Цепанул на том конкурсе красоты, где ты в жюри отсвечивал. Вам с Димоном.

— А сам?

— В этот раз обойдусь.

Я вяло поразмышлял, не позвонить ли Ленке. Хороший повод помириться. Потом вспомнил про лобненскую студентку. Нет, эту не надо. Опять скандал устроит. Хотя они все специалистки.

— Соглашайся, босс, — искушал меня Троллейбус, — они приличные. Но глотнув мартишки, дадут сто пудов.

— Неохота в общем зале потеть.

— Снимем вип-комнату, не проблема!

— Ладно, погнали, — я махнул рукой.

Подъехали к ВДНХ часам к одиннадцати. Уже издалека был слышен грохот музыки, которая доносилась из павильона «Космос». Площадь перед входом заполнили иномарки — BMW, Mercedes, и все свежие, не старше трех лет. Фейсконтроль при виде Рули, Китайца и сразу пятерых наших охранников мигом расступился, чуть ли не красную дорожку нам выкатили.

Внутри творилось что-то невообразимое. Я такого еще не видел, хотя повидал немало. Огромный зал павильона превратился в танцпол. Лазеры резали темноту, вспышки стробоскопов выхватывали из мрака сотни танцующих людей. Над головами парили космонавты в настоящих скафандрах, свисая с потолка на тросах. На стенах — проекции звездного неба и космических кораблей. Музыка била по ушам — что-то электронное, с повторяющимся ритмом, от которого вибрировал пол.

Толпа была странная, не те люди, к которым я привык. Рядом с нашими братками в малиновых пиджаках прыгали какие-то патлатые типы в широченных штанах, девчонки в блестящих топиках и с разноцветными волосами, художники, музыканты — публика, которую я обычно видел только мельком. Но все были в каком-то общем угаре, всем было плевать, кто ты и откуда.

— Накуренные, что ли? — поинтересовался Димон у Санька, кивая на тощего мужика с ирокезом на голове и стеклянными глазами. Он «танцевал», лежа на полу. Это больше выглядело, как человека плющит в ломке.

— А хуй знает. Кстати, можно тоже дунуть, — Троллейбус был в своем репертуаре. Он даже на зоне иногда умудрялся затащить косяк мариванны. Я взял.

— Вот примут тебя минтоны, придется бабки платить, — возмутился я. — Имей в виду — вычту из зарплаты!

Саня потащил нас наверх, в вип-зону. Там было попросторнее, музыка чуть тише, и можно было разговаривать. Столы ломились от закуски и выпивки. Официантки в серебристых комбинезонах разносили шампанское. За некоторыми столами шли серьезные разговоры — бизнес не дремлет даже на рейве. Я заметил пару знакомых лиц из бауманской братвы, кивнул им. Меня тоже узнали, покивали.

Уже спустя четверть часа к нам присоединились две фигуристые девчонки, Алёна и Жанна. Обеих я знал по конкурсу красоты. Меня тоже мигом опознали. Алёнка оказалось высокой блондинкой из Твери, с крупным бюстом и точеной талией. Похоже, она уже умела держаться в приличном обществе, знала, что такое столовые приборы, и пробовала шампанское дороже двухсот баксов. Если что, приличное общество — это я, Китаец и Троллейбус.

Жанна была жгучей брюнетка с огромными карими глазами, из Питера. Говорила, что училась в театральном, но похоже, врала — манеры у нее были так себе. Почти сразу набросилась на канапе, будто из карцера СИЗО вышла. На ней было короткое серебристое платье и туфли на умопомрачительных шпильках. Алёна выбрала чёрное мини и белый пиджак — по последней моде. Обе девушки регулярно нам демонстрировали подвязки на чулках в сеточку.

— Точно приличные? — поинтересовался я тихо у Санька. — Похожи на шалав средней ценовой категории.

— Зуб даю, Хлыст, — побожился Троллейбус. — Бабки любят, но на панели не стоят. Они просто неместные и хотят красивой жизни.

— Какую выбираешь? — также тихо поинтересовался у меня Димон.

— Ну точно не обжору. Пусть будет блондинка.

Утолив первый голод и приняв по паре бокальчиков шампуня, мы пошли на танцпол. Тут охрана освободила нам несколько квадратных метров, девки пустились в пляс.

Я огляделся. Там, где раньше стояли макеты космических кораблей, теперь извивались полуголые девицы. Под огромным панно с портретами советских космонавтов диджей крутил пластинки. В зале, где когда-то школьники, затаив дыхание, смотрели на скафандры и спускаемые аппараты, теперь бесновалась толпа под грохот электронной музыки.

— Саня, — дернул я Троллейбуса за рукав, — ты видишь, что они сделали? Это же «Космос»! Тут про Гагарина всё было, про достижения СССР… А теперь что? Бляди на папиков вешаются?

Как раз в этот момент блондинка Алена обвила мне шею сзади. И так многообещающе прижалась ко мне грудью.

— Да брось ты, — Саня похлопал меня по плечу. — Зато глянь, какой клуб забабахали. В Европе такого нет!

Алёна схватила меня за руку:

— Пойдём танцевать! Какая музыка классная! Я знаю, это хаус!

— Погоди ты со своими хаусами, — отмахнулся я, всё ещё разглядывая зал.

Под потолком болтался огромный макет станции «Мир», на него направили лазеры. В свете прожекторов она казалась каким-то космическим кораблём пришельцев. Народ внизу колбасился, размахивая руками, будто пытался до неё дотянуться.

— Не, не могу, — пожал плечами я. — Меня сюда в школе привозили. Это как в храме танцевать. Давайте без меня!

Я вернулся в вип-комнату, плеснул себе вискаря. «Космонавтка»-официантка притащила лед.

Спустя полчаса появились запыхавшиеся Саня, Димон и девчонки.

— Классно оттянулись! Сейчас еще пойдем.