Дионисов. За власть и богатство! – III (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 25

— Зато создали проблемы мне, — нахмурился Черепанов.

— Да бросьте, граф, разве вы не видели, что Феликс Эрнестович творит полную дичь? Вы были в курсе его экспериментов с некромантией? Теперь он обезврежен. Его рассудок повреждён. А я спас этот город от нашествия ходячих мертвецов.

Да, я присвоил себе подвиг Светланы — но, во-первых, моим долгом было отвести от неё подозрение на тему высокого ранга, потому что в этом случае её бы однозначно стали искать. Да и сама она прекрасно это понимала. Во-вторых — как-никак, эликсир был приготовлен мною.

— За это, Александр Платонович, вам большое спасибо, — отозвался Скальский, присевший поодаль. — Что не отменяет вашей вины в происходящем.

Какие у него чуткие уши! Надо бы быть поосторожнее с этим любителем клубничных пирожков.

А Черепанов, похоже, задумался. Нет, он не был идиотом, это я понял с первых наших бесед. Он был очень опасным человеком, влиятельным и очень рисковым. Опаснее и рисковеннее Гроссмейстера, Скальского, Замойского и остальных местных серьёзных ребят вместе взятых. Потому что человек с графским титулом не станет успешно управлять незаконным бизнесом целого княжества, пусть и небольшого.

— Вы утверждаете, что лишили Гроссмейстера рассудка… Вы разрешите мне переговорить с ним глаз на глаз? — сказал он и поманил пальцем Феликса Эрнестовича.

Это было требование, а не прошение получить разрешения — но я своё разрешение всё же дал.

— Разрешу, — кивнул я. — Но он теперь мой. Я отдам его на попечение князю и его законникам — кажется, именно это полагается за некромантию.

— Мы знакомы всего минут пять, а мне уже хочется вас пристрелить, — пробормотал Черепанов куда-то в сторону. — И, что самое удивительное, моё чутьё пока уговаривает меня этого не делать.

Я дал им поговорить с глаза на глаз. Очевидно, что первым вопросом от графа было что-то вроде: «Ты помнишь, кто я?», потому что профессор замотал головой. Говорили они в итоге недолго, Черепанов пренебрежительно махнул рукой воякам, и я услышал:

— Избавьтесь от него…

Солдаты взяли его на мушку. А байкеры с Рустамом взяли на мушку солдат. А потом солдаты завращали головами и стали целиться куда-то налево, где кто-то моргнул фарами.

Взглянув на дорогу, идущую вдоль контейнеров, я увидел, что там стоит Антилопа Гну, а пушка нашего пулемёта направлена не то на солдат, не то на катер.

Эх, Стёпка, эх, Вака Два Пера. Опять самодеятельность.

— Так, стоп! — сказал я. — Давайте сбавим обороты в нашей беседе.

— Давайте сбавим, — кивнул граф Черепанов. — Вы знаете, я готов оставить в живых и его, и вас, и даже господина Вторникова. При одном условии. При условии, если вы станете моим вассалом, де Онисов. Станете мне беспрекословно подчиняться. Станете управлять бизнесом в этой части княжества, но так, как я скажу. По рукам? Вы же знаете, что убивший дракона — сам становится драконом.

Я пару секунд думал, как бы так ответить графу, чтобы и отказать, и унизить, и одновременно чтобы тут не началась беспорядочная пальба. Но ответить не успел — позади, от раскрытого старого контейнера, где у Гроссмейстера была лаборатория, послышался знакомый голос:

— Что… ты, чертяга, сделал с профессором! Что вы натворили!

Граф Черепанов резко обернулся, а затем попятился куда-то за спины своих бойцов.

— Абрамов… сволочь! — воскликнул Черепанов. — Прикончите его!

В руке у доцентишки, ещё более похожего в темноте на высокорослого паука, появилась пробирка.

Очень, мать его, знакомая пробирка. Именно в ней был приготовлен эликсир из второй части моего экзамена, и именно из неё отлили половину.

Половину — ту самую порцию «Крови дракона», которую ещё несколько минут назад употребила Светлана, спасая наши жизни от орд зомбяков профессора.

И стрельба всё-таки началась.

Можно было бы подумать, что полдюжины стрелков тут же расстреляли в упор Абрамова, но нет. На его пальце светилось кольцо, а десятки пуль висели перед ним полусферой, словно увязая в невидимом песчаном куполе.

— Я… прикончу тебя, граф! Я прикончу вас всех! — взвизгнул он.

Я понимал, что скоро свершится что-то непоправимое. Нет, вероятность успешного выполнения «Крови Дракона» алхимиком низкого ранга была крайне мала. Как-никак, парень был бакалавром, да и эликсир был не вполне из тех ингредиентов… Скорее всего, он просто потеряет рассудок, если он уже его не потерял.

Но учитывая тот эффект, который именно наша «Кровь Дракона» произвела после выполнения эликсира Светланой — заставило меня усомниться в безопасности. Вино «Палец Ведьмы» было мощное, очень мощное, оно с лихвой перекрывало недостатки всех остальных компонентов.

Поэтому — надо было действовать. Я, не церемонясь, бросил меч, оттолкнул графа, доставая второй рукой последнюю оставшуюся пробирку, которую я так и не употребил во время дуэли.

«Кинетик-6». Выдержу ли после всего перенесённого сегодня? Смогу?

Вообще не стал раздумывать и сомневаться. Просто проглотил, скрючился, разогнулся. А затем приказал элементалю поднять ближайший контейнер и ювелирно уронить на Абрамова, раздавив его, как гигантское непослушное насекомое.

Не помогло Абрамову его кольцо против кинетической энергии падающего десятитонного контейнера. Все было кончено, я поставил жирную точку в этой истории. Точнее — лужицу, что когда-то носила фамилию Абрамов.

Затем я прилёг на землю рядом с контейнером и полежал несколько минут с закрытыми глазами, борясь с головокружением, пока графья совещались. Затем поднялся.

— Итак, я готов продолжить диалог. Разумеется, уже на новых условиях, учитывая, что я только что спас ваши за… ваши жизни, господа.

Черепанов скрестил руки на груди, вопросительно на меня взглянув — мол, продолжай. Я продолжил.

— Во-первых, никаких разговоров про вассалитет. Это абсурно. Можете считать, граф, что я отработал минуту назад весь ваш вассалитет за десятилетия вперёд, и теперь свободен. Во-вторых. Мне не нужны все шесть точек. Достаточно трёх. Одна в центре города, одна — здесь, в порту, и одна — та, под мостом. Что вы будете делать с тремя другими точками — меня мало интересует, пусть всё решит здравая конкуренция. Разумеется, методы конкуренции могут быть разными, и погром конкурирующих точек в них не входит. Но управлять я буду ими полностью самостоятельно. Что вы будете делать с оставшимися тремя точками — решайте сами. Я обещал их Вторникову, предполагаю, что его участие в конфликте на выигравшей стороне — тому способствует.

Граф засмеялся:

— Как же складно и логично вы говорите, де Онисов. Но позвольте мне спросить… С какой стати…

— Ну, и в третьих, — не дав ему договорить, продолжил я. — Вина с вашими торговыми марками из данайского сырья будут торговаться в моих магазинах с минимальной наценкой. Сколько вы забирали у Гроссмейстера? Девяносто пять процентов выручки? Или девяносто?

— Восемьдесят, — сказал граф, а затем добавил. — Вернее, он забирал половину за привозной товар из порта, двадцать — на мои вина, а другие мои поставки — по договорённости.

Я кивнул.

— У меня будет пять процентов на ближайшие полгода на весь ваш товар, с возможностью повышения до десяти процентов потом. С правом приоритетной выкладки на полках. Идёт?

Граф обдумывал моё предложение в течение пары минут.

— Вы же понимаете, что оставляете себе слишком много пространства для манёвра. Слишком много свободы. А не люблю, когда у людей, от которых зависит моё благополучие, слишком много свободы.

— Понимаю, — кивнул я. — Вы боитесь, что я стану мухлевать? В таком случае, я могу предложить вашему коллеге, его сиятельству Франтишеку Мстиславовичу, организовать независимый аудит моих точек… скажем, путём тайного покупателя. Я готов к этим проверкам, и уверен, что их результат вас не разочарует. Отвечать за соблюдение договорённостей буду я самолично.

Скальский, подслушивавший наш диалог, подошёл и хлопнул Черепанова по плечу.