Продам свадебное платье (СИ) - Пашкова Ксения "MaryAllis" - Страница 2

— Дина сказала, вы приехали издалека, — прищуривается женщина. У нее прослеживается определенное сходство с пропавшей девушкой. Должно быть, родственники.

— Да, я из далёкого... далека.

— А поконкретнее? — недовольно вопрошает мужчина. — Вы даже имени своего не сказали.

— И не скажу. В моей жизни уже были сталкеры, ещё одного мне не надо.

Немного помолчав, добавляю:

— Слушайте, эм-м-м, мне жаль, что так вышло. Надеюсь, вы не сильно её любили. Потому что если так, то у вас сейчас, должно быть, разбито сердце. Но в любом случае, это всего лишь свадьба, так что не переживайте.

— И что, просто уйдете? — уточняет он, облокотившись о раковину. — У нас тут человек пропал, если вы не заметили.

— Сомневаетесь, что она ушла добровольно?

— Окно было открыто, а эта машина…

— Ой, ладно вам! Будете теперь сказки на ходу сочинять. Никто ее не похищал. У нее явно был план.

— И какая роль в этом плане отведена вам?

Сосредоточенное выражение лица и резко переменившийся тон заставляет меня задуматься, что из себя представляет этот человек. Может, он тот еще негодяй? А-ля современный Синяя борода. Да не. С виду очень даже милый.

— Ладно, — вздыхаю я и закрываю дверь, чтобы мы остались наедине. — Я скажу вам, как все было на самом деле, но только потому, что понимаю, каково вам сейчас.

— Премного благодарен, но вряд ли вы можете пон…

— Даже не сомневайтесь. — прерываю я его. — И вообще, меня оскорбляет ваше недоверие. Я уже настроилась на исповедальную речь, а тут вы.

— Может, вы просто перейдете к сути? Я, конечно, уже никуда не спешу, но и проводить остаток дня в этой ванной как-то не планировал.

— Правда в том, что мы с вашей невестой никакие не подруги.

— М-да. Это было очевидно. Дальше?

— Очевидно ему, — бубню я себе под нос и продолжаю: — Я приехала сюда, чтобы продать свадебное платье.

— Зачем Дине понадобилось еще одно свадебное платье? — хмурится мужчина.

— Она сказала, что ее платье пострадало во время девичника и что она заметила это только сегодня утром.

— Но она не устраивала девичник, — возражает он.

— Уверены? Она все-таки скрыла от вас свой план побега. Что ей стоило скрыть еще и девичник?

— Спасибо, что в очередной раз напомнили о том, как плохо я знаю свою невесту.

— Э-э-э… Я просто выбрала язык фактов.

— Ее платье хранилось в комнате, — говорит он и, открыв дверь, направляется к шкафу.

Платье действительно там. Разорванное, изрезанное и никому не нужное. Не знаю, чем оно так провинилось, но досталось ему крепко. Не представляю, чтобы я сотворила нечто подобное со своим.

— Что… почему? — Присев на корточки перед тем, что осталось от некогда прекрасного наряда, мужчина хватается за голову. — Она же сама его выбрала. Говорила, что в восторге от того, как оно смотрится на ней. Мечтала сделать как можно больше фотографий в этом платье. Наняла самого лучшего фотографа… Я не понимаю…

Отступив назад, я поджимаю губы и делаю глубокий вдох. Это не моя трагедия, вот и нечего так реагировать. Да и трагедией это назвать трудно. Сорвавшаяся свадьба — сущий пустяк по сравнению с тем, что порой подкидывает жизнь. Но ведь чувство, которое он сейчас испытывает… Оно такое приставучее. Никуда от него не деться, сколько бы времени ни прошло.

— Уничтожая платье, она собиралась все отменить, — предполагаю я, — но не смогла. Передумала, наверное. Поэтому написала мне и попросила привезти похожее платье, чтобы никто не узнал о ее сомнениях.

— Но она снова передумала, — заканчивает за мной мужчина, обернувшись. Мы встречаемся взглядами, и, кажется, оба приходим к выводу, что именно так все и было.

— Она точно скрылась на той машине. Есть идеи, кто мог быть за рулем?

— Думаю, это просто такси. В этом районе они повсюду, приезжают за пару минут.

— Что ж, кажется, все сходится.

— Спасибо за честность. Я бы все равно это выяснил, но вы сэкономили мне время.

— Да не за что, — отмахиваюсь я. — Что планируете делать теперь?

— О, у меня полно дел. Для начала обзвонить сотню человек и сообщить им, что свадьбы не будет.

— Я не об этом.

— Спрашиваете, собираюсь ли я ее искать? — Дождавшись моего кивка, он отвечает: — Еще не решил. А вы бы как поступили на моем месте?

— Постаралась бы отпустить, наверное, — говорю я, обхватив себя за плечи.

— Пожалуй, стоит попробовать, — кивает он, — но это все будет потом.

— Помочь вам с обзвоном?

— А вам что, заняться больше нечем?

— Я проявила обычную вежливость, — процеживаю я, готовая наброситься на него с кулаками. — Спасибо, что заставили меня об этом пожалеть. Все время забываю, что никто не ценит хорошее отношение.

— Да ладно вам, это просто шутка. Могу же я пошутить в такой момент?

— Вы правда хотите, чтобы я ответила на ваш вопрос?

— Не надо, — подняв руку, он слабо улыбается, — считайте его риторическим. Если ваше предложение еще в силе, я буду благодарен за помощь.

— Так бы сразу. Давайте список, кому нужно звонить.

— Сейчас найду блокнот. Дина обзванивала всех за неделю до свадьбы.

— Как предусмотрительно с ее стороны, — усмехаюсь я. Приходится напомнить себе, что, кроме того, что она купила у меня платье и бросила своего жениха, мне ничего о ней не известно. А вдруг у нее не было выбора? Ну, нет! Мало ли, что ей двигало, нельзя же вот так уходить, ничего не объяснив. Хотя, с другой стороны, все может быть не тем, чем кажется… Короче говоря, к черту это все. Меня это не касается. Но ведь мое платье… Она сбежала прямо в нем. А это значит, что я его больше никогда не увижу. Как будто мог быть другой исход, учитывая, что я решила его продать. И чем я только думала, давая то объявление…

— Нашел! — объявляет мужчина, протягивая мне розовый блокнот.

— Я уже устала про себя называть вас незнакомым мужчиной. Скажете свое имя?

— А вы свое? — парирует он. — Или все еще видите во мне потенциального сталкера?

— Вижу, можете даже не сомневаться. И тот факт, что ваша невеста сбежала, не добавляет очков в вашу пользу.

— Думаете, она ушла, чтобы спастись?

— Вполне возможно, — пожимаю я плечами. Несмотря на происходящую перепалку, мое тело расслабляется. — Вам ли не знать, что из себя представляют некоторые мужчины.

— Знаю куда лучше, чем вы можете себе вообразить.

— И как это понимать?

— Потом расскажу. Начинайте обзванивать гостей, хорошо?

— А вы что будете делать?

— Свяжусь с фотографом, ведущим, рестораном и так далее.

— Хорошо, — соглашаюсь я и, сняв рюкзак, сажусь в кресло-качалку у окна.

— Я — Федя, — вдруг представляется мужчина.

— Алиса.

— Спасибо, что остались, Алиса.

Только когда он выходит из комнаты, до меня доходит скрытый смысл его слов.

— Напоминаю, что при нагревании с реактивом Миллона метамизол-натрий образует темно-синее окрашивание, — рассказываю я студентам, которые, кажется, ни о чем, кроме грядущей сессии, думать не могут. — Есть шанс, что кто-то из вас знает, что из себя представляет реактив Миллона?

Ни перешептываний, ни застенчивых предположений. Только понуренные головы, да опущенные в тетради формата А4 глаза.

— Знаю-знаю, вам сейчас кажется, что нет смысла переживать об экзамене по фармацевтической химии, ведь он будет через полгода. Можно даже ничего не учить, пропускать занятия, заниматься своими делами, пока я тут распинаюсь. Но, поверьте мне на слово, когда придет время, вы пожалеете, что не начали готовиться к дню икс заранее.

Когда с дальних рядов раздается звонкий и очевидно мужской смешок, я приподнимаюсь на носках, чтобы разглядеть особо отличившегося. Но негодяй прячется за спинами однокурсниц, и мне ничего не остается, как подождать. Он все равно явит мне свой лик, когда закончится занятие. Тогда-то я их совершу акт возмездия. Точнее, сделаю мысленную пометку, которая пригодится в день экзамена. Когда доходит дело до вычисления невеж из толпы, моя память на лица работает безукоризненно.