Барон Дубов 2 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 2

— Там что-то есть! — крикнула княжна.

— Да, вижу-вижу… — огрызнулась Агнес и снова заложила крутой вираж, развернулась и снизилась ещё.

Шасси биплана цепляли воду, брызги мерцали в лучах солнца, тёмный предмет быстро приближался. С огромной скоростью они пронеслись мимо, но Агнес успела заметить, что предмет почти чёрного цвета и напоминает двухметрового человека. Сердце радостно забилось.

— Неужели… — услышала она сзади, а потом княжна просто закричала: — Коля! Это Коля. Снижайся скорее!

— Куда? В воду? Мы же утонем!

— Точно! Я… я заморожу озеро! Только поднимись немного, чтобы нас не задело.

Агнес дёрнула штурвал на себя, и нос биплана задрался вверх. Кроны деревьев уплыли вниз, оставив только голубое небо. Агнес про себя пела от радости. Она снова развернула аэроплан. Из рук княжны вылетел поток морозного воздуха, в котором мельтешили кристаллики льда. Едва он коснулся воды, как по ней прокатилась волна, и поверхность озера сковал лёд. Агнес посадила аэроплан на синюю гладь и остановилась возле фигуры, вмёрзшей в лёд.

— Это ведь он? — спросила княжна, выбираясь на скользкую поверхность. Она первой подбежала к фигуре. — Точно! Это Коля!

— Цвет какой-то странный, — сказал Агнес, встав рядом. — Но это точно он.

— Но… как нам его вытащить?

— Есть одно средство… — Агнес позволила себе самодовольную улыбку. Надо же! Гоблинша может что-то, чего не может княжна! Спешите видеть, как говорится.

Она сбегала до биплана и достала из заднего отсека баллон с газом, на котором находилось самодельное сопло. Открыла клапан и щёлкнула поджигателем. Пламя вспыхнуло, чуть не опалив брови Агнес.

— Ты… ты уверена? Он же из дерева, Агнес! Мы можем его сжечь.

Агнес перехватила баллон поудобнее.

— Не ссы! Я сто раз так делала!

Через четверть часа они привязали статую к хвосту биплана и взмыли в воздух.

Лазарет Пятигорской академии

На следующий день. Полдень.

Николай Дубов

Я пришёл в себя в лазарете Петра Васильевича. Чувствовал себя ужасно слабым, даже рот открыть лень было. Фельдшер держал в руках большой бутылёк с фиолетовым зельем.

— А, Николай, как раз вовремя пришли в себя. Вы так долго пробыли в состоянии Инсекта, что ваши мана-каналы, скажем так, высохли. Да и в целом ваш организм сильно истощён, и ему нужно длительное восстановление. Но, памятуя о вашем нетерпеливом нраве, я решил дать вам одно экспериментальное зелье. Оно быстро восстановит силы и оживит мана-каналы. Не обойдётся, правда, без побочных эффектов, но, как говорил мой учитель алхимии, зелье не зелье, если нет побочек!

Нет. Только не снова! Я уже пил одно его зелье, и потом несколько дней мучался от этого самого побочного эффекта, по пути успел зае… то есть замучить ещё и Ларису Викторовну, учительницу по биологии. Больше мне такого счастья не надо!

— Да, вижу вы так слабы, что даже не можете говорить. Моргните дважды, если отказываетесь от зелья.

Я моргнул. И больше не смог открыть глаза!

— Ну, вот и хорошо, — услышал я фельдшера. А потом мне в рот полилась гадость, которую я с трудом проглотил!

Она была настолько вонючая и горькая, что меня сразу вырубило, и проснулся я только к вечеру. Зато относительно бодрым и полным сил. И снова увидел над собой Петра Васильевича. Он проходил мимо, но заметил, что я открыл глаза.

— Дубов, как самочувствие?

— Вроде неплохо.

— Вот и славно. А то к вам тут уже очередь выстроилась.

— Очередь? Из кого?

— Не знаю, кем они все вам приходятся, но больше похожи на разномастный гарем. Тогда я их впускаю и оставляю вас в клубничном обществе.

Он прошёл через лазарет к двери и открыл её. В итоге фельдшера чуть не снёс серо-буро-малиновый вихрь! Точнее, зелёно-голубо-бронзовый.

Мою койку, точнее, две сдвинутых койки, облепили Агнес, Василиса, Лакросса и… Лариса Викторовна? Она-то здесь что делает?

— Я так и не поблагодарила тебя за спасение! — гоблинша сразу бросилась мне на шею, осыпая губы и щёки поцелуями, а затем крепко обняла. Довольно сильно причём!

— Дубов, ты так долго пропадал, — говорила Лакросса, встав так, чтобы мой локоть касался её голого бедра. Сегодня она была в туго обтягивающих и в очень коротких шортиках. — Я решила, что ты решил продинамить меня на все три свидания.

— Девушки, не наседайте, Николаю нужен отдых, — попыталась остановить их Лариса Викторовна, встав в ногах. Одетая в чёрный костюм с белоснежной блузкой, через которую просвечивало соблазнительное бельё тоже чёрного цвета. Несколько верхних пуговиц были расстёгнуты, а волосы уложены в элегантную причёску с заколкой.

— Нет уж, — строго заявила княжна, — я мёрзла две недели! И сейчас… апчхи! Наконец, согреюсь.

А я молчал, с содроганием ощущая, как побочный эффект зелья подступает. Тот же самый, блин!

Онежская быстро скинула с себя одежду, оставшись в утеплённом белье, и тут же забралась ко мне под одеяло. Крепко обняла руку. Ну вот за что мне всё это? Где я провинился? Так, стоп! Какие две недели?

— Две недели? Меня не было две недели?

— Ну да, — хором ответили все четверо. Агнес, кстати, тоже изменила свой внешний вид. Привычный комбинезон сменила на кожаную куртку с подкладкой и джинсовые шорты, которые обтягивали её прелестную зелёную попку. А на ногах короткие кожаные сапожки.

— А сколько прошло по-твоему? — спросила Лариса.

Я почесал голову. Воспоминания перепутались и как-то смешались.

— Пару часов, — ответил я и вкратце пересказал, что помнил.

Агнесс присвистнула на том месте, где упоминалось о наёмнике, который мог делиться. А Лакросса завистливо закусила губу, когда я упомянул, как зубастая ракушка подавилась мной. А ещё я помнил, как меня тащат по воздуху, привязав к аэроплану! Ничего, я им это ещё припомню…

— Тёплый… — сладострастно простонала княжна и потёрлась щекой о моё плечо. Я аж вздрогнул.

— Любопытно, — Лариса задумалась и ухватилась рукой за отворот блузки, оттягивая его.

Вид открылся просто божественный! А я положил руки сверху на одеяло, чтобы сдержать растущую гору.

— Значит, в глубоком Инсекте скачкообразно меняется восприятие времени индивидуумом. — продолжила женщина, — Поэтому ты и не упомянул в рассказе своё возвращение. Для тебя оно пронеслось, как один миг. Я думаю, всё дело в обмене веществ. Твой Инсект полностью поглотил твоё тело, практически превратил тебя в дерево, а у них обмен веществ гораздо медленнее, чем у людей. Поэтому тебе не требовалось дышать, и организм медленно перерабатывал тот кислород, что оставался в твоей крови, когда ты превратился. А если обзаведешься листьями, то сможешь проводить реакцию фотосинтеза! Шучу, но кто знает… Когда вернёшь себе силы, пожалуй, проведём с тобой пару экспериментов, — Лариса взглянула мне в глаза и подмигнула украдкой. Видимо, эксперименты будут двух типов: сексуальные и не очень. — А о странном наёмнике не забудь рассказать директору, он обещал зайти завтра утром. Да, и полиция наверняка этим заинтересуется.

— Сам к ним схожу. Не хватало ещё, чтобы они сюда явились.

— Эксперименты, директор… — Лакросса села на край кровати, а её спина элегантно выгнулась, отчего оттопырился край шортиков. Белья она, похоже, не носила. По крайней мере сегодня. — Даже хорошему воину после тяжёлой битвы нужно восстановление. А я видела, как тяжко пришлось Дубову. Он чуть не погиб.

Лариса хмыкнула и окатила оркессу ледяным взглядом:

— Ты никак хочешь помочь ему в восстановлении, госпожа Морок?

О, Боже, две горячие девушки собрались из-за меня ссориться! Можно не надо? Мне и так всё тяжелее сдерживать побочный эффект зелья под одеялом! А если они ещё подушками драться начнут… Ох!

— А если и так? Мы, орки, весьма выносливый народ, и у нас верят, что лучшее исцеление воину приносит близость с женщиной. Или мужчиной, если воин-женщина.

— Поверь мне, ни одна оркесса не выдержит ночь с Дубовым, уж я-то знаю.