Знамена хаоса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич - Страница 48

Когда дело было сделано, я валился с ног. К ране на животе добавились глубокие кровоточащие порезы на предплечье, и от потери крови меня откровенно мутило. Сознание подёрнулось дымкой и норовило погаснуть. Так хотелось поддаться слабости, ведь я заслужил отдых. Заслужил же? Или я что-то упускаю? В голову даже начали лезть странные мысли, навроде того, что что-то подобное уже было. Близость экзаменационного круга, в который я вот-вот шагну. Победа из последних сил. Вытекающая из меня вместе с кровью жизнь. Закрытая дверь, ведущая наружу… И я даже слышу приглушённые звуки боя за ней. Всё как тогда, на том самом экзамене в Греше. Да **#*#**, это же всё не по-настоящему! Этот древний артефакт испытывает меня на прочность, чтобы понять достоин ли я очередного возвышения. А кучка магов во главе с этим хитрым распорядителем Орусом глазеет сейчас на меня, целые и невредимые. На слабого и беспомощного. А вот хрен вам! Смотрите, ко ли так хочется, только я не сдамся. Возьму и выйду!

Найдя силу в упрямстве и в собственном раздражении, я поднял своё измученное тело и заставил его двигаться в сторону массивной двери. Только сейчас я заметил, что она закрыта изнутри на засов. Тот в свою очередь крепился на скобах и был закрыт металлической плашкой с замком, ключ от которого я видел у одного из экзаменаторов. Связка с ними очень уж гремела, когда я тащил его к общей куче. Доковыляв до двери, я трясущимися руками вставил металлический штырёк с замудрёными нарезками в замочную скважину и повернул. Тот на удивление легко сделал оборот и дважды щёлкнул, отмыкая скобу. Ещё одно усилие и засов сдвигается в сторону, а я, навалившись плечом, толкаю дверь наружу.

Ну вот он я, встречайте вашего победителя!

Звуки боя стали громче, и почему-то никто не улыбался мне как в прошлый раз. Внутренний двор был усеян телами и залит кровью. В дальнем от меня конце, под сводами надвратной башни ещё шёл бой. Кто-то держал оборону, а наседали на них уже знакомые мне изломанные силуэты не до конца трансформировавшихся демонов. Тех, кого уже спасать было поздно.

Что, для 4-й ступени этого мало⁈ Нужно проявить решимость до конца? Ну так я покажу, на что способен!

«Прилив» подпитывал тело и не давал сознанию угаснуть. Той странной силы, что досталась мне от Багрового ужаса, ещё хватит, чтобы разметать этих недобитков. Только бы до них добраться. Те 30, а может 40 ударов сердца, которые мне понадобились, чтобы пройти весь двор, забрали ещё толику крови. А потому свои удары я наносил уже по двоящимся в глазах целям. Чтобы не промахнуться, бил «плетью», которая буквально отсекла несколько крупных кусков от ближайшего демона. Завидев меня, он, наверное, решил переключиться на раненую, и от того менее колючую цель, но не угадал. Второго я впечатал «прессом», а когда он застыл на месте отрубил ему ноги «серпом» и уже лежащего добил «градом» в голову. Последний и так был не жилец, валялся на земле с копьём в районе брюха и топором, застрявшим в черепушке. Его добил один из защитников, уверенным ударом шестопёра проломив угловатую голову.

— Командир вернулся, — сказал Колтун. — Кажись, всё теперь будет хорошо.

Я видел его усталое лицо, на котором тем не менее расплывалась искренняя улыбка. Да и остальные Зайцы, из тех, кто был ещё на ногах, приветствовали меня и что-то облегчённо друг другу говорили. «Вот, теперь точно всё как в прошлый раз», — подумал я, чувствуя, как меня подхватили сильные руки. Теперь-то можно и награждать.

Я сидел на одном из крупных булыжников, раскиданных по берегу того самого озера, отражением заката в котором любовался ещё пару дней назад. Ветер по-прежнему колыхал это природное зеркало, заставляя причудливо подёргиваться перевёрнутые с ног на голову пейзажи. Словно уснувшая на противоположном берегу цитадель Ордена так и вовсе теперь росла и вверх, и вниз, что в общем-то, как оказалось, было правдой.

Я невольно сжал в руке перстень, на котором была выгравирована заветная четвёрка, и который по какой-то причине так до сих пор не решился примерить на свой палец. Будто ещё не верил, что всё закончилось вот так, а может просто ждал, когда эта история получит более понятный финал.

— Вот ты где, — услышал я голос распорядителя Оруса. — Не против, если я составлю тебе компанию?

— Не вижу причин для отказа, — ответил я. — Вот только удобный камень здесь один. Боюсь, на нём мы вдвоём не уместимся. А если вы сядете на соседний, то нам придётся очень постараться, чтобы перекричать ветер.

— Тогда вместо этого я предлагаю прогуляться. Если, конечно, твоё самочувствие это позволяет.

Состояние организма я и впрямь пока оценивал как средней паршивости, но всё-таки поднялся со своего нагретого места, демонстрируя мастеру свою готовность идти за ним. Тот в ответ позволил себе одобрительную улыбку и неторопливо направился в сторону цитадели.

— Что ты знаешь о Расколе? — спросил Орус, когда до ворот оставалось уже совсем немного.

— Ровно то, что написано в общедоступных трактатах о Слове, которые можно купить в любой книжной лавке королевства. А если лень читать, то можно посетить проповедь в ближайшем церковном приходе, чтобы послушать, как тамошний жрец рассказывает то же самое.

— Но ты же имперец, и в эти догматы вряд ли веришь?

— Я не рассматриваю их как единственно возможный вариант. События те произошли давным-давно, и мнений в мире уж точно больше, чем одно. Зато я вижу, что все они так или иначе перекликаются меж собой, что указывает на наличие общего зерна.

— Из одного и того же зёрнышка разные народы взрастили собственную веру?

— Скорее из одного зёрнышка выросло дерево со множеством ветвей, на каждой из которых теперь зиждется своя правда. Эдакая крона, которой обрастает ствол истины. И чем больше времени прошло, тем сильнее она разрастается.

— И ты, Мазай, думаешь, что правды уже не знает никто?

— Почему же? Её знает тот, кто посадил зёрнышко.

Мастер на какое-то время погрузился в собственные мысли. Когда же он прервал молчание, в его словах я скорее услышал философа, нежели ревностного хранителя веры.

— В чём-то ты прав, время и человеческая природа может исказить даже однозначную правду. И искренняя, и даже порой фанатичная вера её последователей не поможет это исправить. Напротив, сделает только хуже.

— Не знай, где я нахожусь, господин Орус, и мог бы подумать, что вы сейчас бросаете тень сомнения на однозначное трактование Слова. Уж вы-то не имперец.

Но распорядитель на мой укол не ответил, продолжая мерно шагать по тропинке, огибающей озеро.

Так в тишине и молчании мы подошли к воротам крепости, ещё незапертым в это время. Миновав весь открытый двор, мы вошли в пустующий сейчас аттестационный зал. Близился вечер, но масляные фонари ещё не зажгли. Оттого в каждом тёмном углу мне чудились искорёженные скверной силуэты притаившихся там демонов. Они словно замерли там в ожидании, когда мы ещё больше увязнем в этой ловушке, чтобы после броситься на нас и растерзать. А затем снова были тёмные, древние и будто бы заброшенные коридоры, ведущие в неизвестность. И лишь иногда встречающиеся на нашем пути рыцари напоминали мне, что это место вполне себе обитаемо и живёт по своим законам и правилам.

Маршрут сильно отличался от уже известного мне и на этот раз вёл не только вниз, но и сильно уходил в сторону. По моим внутренним ощущениям, мы уже давно вышли за пределы крепости. Ещё через четверть часа блуждания по тоннелям, я увидел слабый свет. И хоть он показался мне приглушённым, но вполне естественным. Такой не может дать ни масляный фонарь, ни магические камни, тоже встречающиеся в некоторых подземных залах цитадели. Так светит только дневное светило. А ведь мы дважды спускались вниз по лестницам. А ещё я почему-то чувствовал запах солёного моря.

От мыслей и предположений меня отвлёк голос идущего впереди меня Оруса, который неожиданно решил продолжить наш диалог: