Империя (СИ) - Чинцов Вадим Владимирович - Страница 17

Моя мать обращалась к своему второму сыну по имени Колакс, а ее саму соплеменницы звали Киркой. Я с трудом поднялся когда всех начали сгонять в колонну по трое и подошел к брату — Братишка! У меня от удара по голове память пропала, расскажи — как мы попали в плен!

Брат удивленно таращился на меня, но затем, присвистнув рассказал. Мне чертовски не повезло возродиться в теле парнишки, чья семья вместе с соплеменниками решили поселиться поближе к римским провинциям. В городище было почти три сотни семей, все мужчины и почти все женщины до сорока лет по призыву царя ушли в его войско для разборок с обнаглевшими римлянами, а эти людоловы напали на городище, в котором были только дети и старики, с ними трое воинов мужчин около сорока лет и те женщины, у которых были маленькие дети. Наша мама через год-другой так же должна была участвовать в походах воинственного царя, чье царство объединяло всех сарматов и скифов. Людоловы напали ночью, но все оставшееся население оказало им яростное сопротивление и перебило половину пришельцев, прежде чем те с помощью сетей смогли захватить часть сарматов. Подросткам от тринадцати до семнадцати лет удалось уйти, пробившись к загону с лошадьми. А остальных, кто не погиб, взяли в плен для продажи. Этот толстяк в том бою потерял своего любовника и потому вымещал на рабах свою ярость за потерю. Именно он, когда Завар, споткнувшись, упал, подскочил к нему и ударом ноги по голове вышиб из парнишки дух. А я занял его место и теперь Завар это я!

Я было подумал, что нужно устроить побег, перебив спящих людоловов, но когда я узнал, что мы уже почти месяц в пути и движемся по землям, которые уже давно находятся под властью Рима, то отказался от этой идеи — кандалы нам без кузнеца не снять. А в них мы далеко не уйдем, нас схватят в тот же день. Но из Рима уйти будет еще трудней!

Из истории я знал, что у римских рабов даже мысли не было бежать от своих хозяев. Рабы были полностью зависимы от хозяев для получения жилья, одежды, пищи и медицинской помощи. Если бы они бежали, то лишали бы себя доступа к этим необходимым ресурсам, а также подвергались риску быть пойманными и наказанными. В Риме были законы, которые запрещали насилие над рабами, а также обязывали некоторых владельцев обеспечивать их хорошими условиями труда. Сбежавшие рабы могли потерять эту защиту и стать ещё более уязвимыми. Если рабы трудились у своих владельцев долгое время и хорошо себя показывали, то они могли иметь мотивацию оставаться и работать до тех пор, пока не достигнут этой цели, вместо того, чтобы рисковать жизнью на бегство. В Риме, как и в других поселениях, все соседи знали друг друга, многие были родственниками. Любого чужака на улице примечали сразу. Кроме того, в поисках беглых рабов участвовали не только солдаты и городская стража, но и местные пастухи, хорошо знавшие округу.

Конечно, жизнь раба в Древнем Риме для большинства из них была крайне тяжёлой. А для попавших в рабство военнопленных — ещё и унизительной. Недавно он был гордым воином, отцом семейства или просто свободным человеком. А теперь он раб, вынужденный делать самую тяжёлую и грязную работу, покорно исполняя любую прихоть хозяина. Неудивительно, что рабы иногда сбегали. Не только личные рабы, но также муниципальные (принадлежавшие городским властям, чинившие канализацию, дороги и т.д.) и государственные (работавшие на рудниках). За рабами был присмотр — за домашними рабами присматривали не только сами хозяева, но и другие рабы. Предотвратившему побег рабу, который вовремя донёс хозяину на другого раба, полагалось вознаграждение и привилегии. А не донесшему и тем более помогавшему бежать — наказания, вплоть до самых жестоких. Там, где рабы содержались массово (рудники, латифундии) была своя отработанная система надзора за рабами. Рабам полагалось носить железный ошейник с табличкой, на которой гравировалось имя владельца. Это правило соблюдалось не всегда, ошейники домашних рабов могли быть чисто символическими, но вот рабы на латифундии действительно их носили. И за возвращение такого раба его владельцу полагалось вознаграждение, иногда превышавшее рыночную стоимость самого раба. Рабовладельцу было важно, чтобы остальные его рабы знали — бежать бесполезно, всё равно любой свободный римлянин их тут же опознает и вернёт хозяину. Ещё одна необходимая мера для предотвращения бегства — раб должен быть заметен. Их одежда была очень простой. Иногда рабы шили её сами, из лоскутов и обрывков старых вещей хозяев. Иногда рабам покупали за гроши подобную же «лоскутную» одежду из тряпок. В любом случае, рабы не могли носить некоторые виды одежды, полагавшейся только свободным римлянам, например тоги. Или войлочные шапки, полагавшиеся вольноотпущенникам. Такие шапки назывались «пилос», их порой носили и полноправные римские граждане. Ещё проще было узнать рабыню — им не полагались украшения и они, в отличие от римлянок, ходили на улице с непокрытыми головами. Свободная римская женщина на улице обязательно носила на голове хотя бы повязку. Римлянки носили платья под названием «стола». Рабыни — простые туники. Также рабыням не делали сложных причёсок. В общем, рабыню от свободной римлянки можно было отличить с первого взгляда.

Если раб сбегал, то хозяин заявлял об этом властям. При этом, разумеется, сообщались и приметы бежавшего. Всяких отловленных подозрительных личностей сверяли со списками таких примет и в случае совпадений, отправляли для выяснения по месту проживания хозяина. Кроме того, рабу было сложно скрыться из-за самой структуры римского общества. Пешком далеко не уйдёшь, на дороге любой встречный римлянин может если не схватить тебя, то донести о подозрительном беглеце. Морем уйти ещё сложнее, на это нужны деньги, да и капитан корабля неизвестно кого на борт не возьмёт — а вдруг ты бандит или того хуже, подосланный агент киликийских пиратов? Просто скрываться в окрестных лесах или прибиться к шайке разбойников? Но их вылавливали специальные отряды городской стражи. Пойманных рабов, пытавшихся сбежать, секли и часто казнили на кресте, что было самым унизительным из видов казни. Если беглого раба ловили, ему обязательно на лоб ставили клеймо, а для усмирения рабов ввели закон — если один раб убил господина, нужно казнить всех рабов этого хозяина.

В сельской местности рабы круглый год обрабатывали землю, собирали оливки и виноград, ухаживали за скотом. В городе рабы были секретарями, учителями, врачами в богатых домах. Преимущество городских рабов было также и в том, что они могли быть отпущены на волю по завещанию своего владельца.

Физически сильных рабов забирали в школу будущих гладиаторов. После нескольких лет тренировок их выпускали на арену для развлечения господ. Победителей отпускали на свободу или награждали довольно крупной денежной суммой. Другое дело, что больше десяти боев редко кто переживал, и мало кто получал награду в виде свободы.

Но вот грамотные рабы не использовались на тяжелом физическом труде, все сарматы по заведенному еще мною обычаю обязательно с малолетства учились грамотности и изучали языки врагов. Так все захваченные в плен неплохо знали латынь, даже дети хорошо говорили на ней и более-менее могли писать и считать! Нам всего-то на торгах нужно будет показать себя неопасными и продемонстрировать свою грамотность.

Заранее переговорив с женщинами своего рода, я на ближайшей стоянке подошел главе людоловов — Господин! Позволь с тобой поговорить наедине?

Звероподобный римлянин отложил в сторону один из трофейных сарматских мечей, захваченных вместе с луками в нашем городище — Чего тебе, щенок?

Я почувствовал зуд в волосах и вытащил вошь, раздавил ее и отбросил а сторону — Господин, позволь попросить тебя о той малости, которая принесет тебе много серебра!

Громила хмыкнул — Ну проси! Серебро лишним не бывает!

— Прошу тебя на рынке рабов объявить нас не сарматами, а греками, которых в свою очередь захватили сарматы и держали у себя в качестве рабов! Все мы грамотны и говорим и на латыни и на греческом, умеем писать и знаем счет. Выдай нас за ученых гречанок и их детей, не продавай отдельно детей от родителей и мы будем вести соответственно. Нам тоже не хочется погибать на арене или на каменоломнях. Ты же знаешь, что прибыль в таком случае будет намного выше, даже если семьи ты продашь целиком! Тем более все дети также изучают грамоту и из них вырастут хорошие экономы и приказчики! Тем более детей стараются не покупать, разве что в качестве довеска к семье какого-нибудь действительно стоящего раба или рабыни.