Последний Паладин. Том 10 (СИ) - Саваровский Роман - Страница 31

Лекса вздрогнула от касания моих холодных пальцев, но не отстранилась.

Ее пульсирующий стихийной энергией взгляд через зеркало встретился с моим взглядом, который впервые был не прикрыт иллюзией, отчего глаза ярко пульсировали темным-перламутром.

— Если пытаешься напугать меня своей Тьмой, Маркус, то не выйдет, — не отводя глаз, улыбнулась Лекса.

— Как скажешь, — беззаботно ответил я, — а почему тогда плечи дрожат?

— Потому что балкон открыт, а на улице зима. Холодно, — мгновенно нашла ответ Лекса, после чего грациозно выскользнула из-под моей руки и, взяв юбку, произнесла, — а что касаемо «Миротворца», в обществе лучше пока помалкивать, что он стал твоим.

Прическа на Лексе была идеально уложена с помощью украшений из золота и узкой ленты с россыпью бриллиантов в нитях, которые появились на ней как по волшебству.

Нравится же Лексе меня дразнить. Ведь астральные фокусы позволяли ей легко менять образы хоть каждую секунду, но вместо этого, она не преминула лишний раз покрасоваться передо мной своим идеальным телом.

Вот и сейчас, надевала юбку в недвусмысленной соблазнительно позе, и делала это с абсолютно невинным и спокойным выражением на личике.

— Помалкивать про «Миротворец» не сложно, учитывая, что, когда ты начала эту тему, я вообще молчал, — улыбнулся я, наблюдая за обратным стриптизом с не меньшим интересом, чем за стриптизом обычным.

— Вот так и продолжай, — не глядя на меня, произнесла Лекса, — «Миротворец» неприкосновенный лакомый кусочек. О власти над ним грезили поколения аристократов, и он стал своего рода недостижимой мечтой. Как сесть на трон Императора, например. В общем, тебе не позволят распоряжаться заставой, даже если узнают кто ты такой. Сделают все что угодно, чтобы этого не допустить. Самолюбие и все естество аристократов просто не позволит им с этим смириться. Никогда.

— Вот как, — вздохнул я, — даже с твоим обаянием не удастся их убедить?

— Даже если я подключу все обаяние мира, их не удастся убедить, Маркус! Мир видит в «Миротворце» не заставу и возможности, а власть. Власть сравнимую с Императорской. Позволить кому-то одному заполучить ее в обход всех правил и законов, значит поставить остальных в уязвимую позицию и обесценить поколения их предков. Аристократы такого не любят, и, как показывает история, не терпят.

Произносила эту пылкую речь Лекса, соблазнительно натягивая колготки на выставленную на кровать ножку. Похоже ей было действительно весело.

Удивительно.

Пусть голос Лексы и слегка дрогнул пару раз, но страха в ней я действительно не ощущал.

С тех пор, как она узнала, что я Паладин Тьмы, мы практически не разговаривали.

Лексе потребовалось время, чтобы переварить эту новость, и сейчас ее разум не испытывает страх. Уверенность, преданность, похоть, желание, немного стыда… это читается в голосе, взгляде и поведении.

Но страха нет.

А ту легкую дрожь, что я видел, дает лишь инстинкт самосохранения, который работает неосознанно, когда разумный так близко сталкивается с чистой стихией Тьмы и осознает ее суть.

Однако инстинкт, это просто инстинкт. Лексе уже удалось за столь короткий срок свести его воздействие к минимуму, и при таких темпах, не исключено, что она сможет побороть его полностью.

Даже любопытно, удастся ли ей это. Настолько любопытно, что я неосознанно усилил ауру Тьмы, общаясь с ней наедине. И это не в первый раз.

Так или иначе, уже сейчас Лекса куда лучше держала себя в руках и практически стала прежней.

Вернее, не так. Не прежней, а новой.

Знание того, что я Паладин Тьмы заставило Лексу переосмыслить все события, мои поступки и слова. Посмотреть на них под другим углом и с поправкой на то, кем я являюсь, и чем для меня является Падший Орден.

Собрав все это воедино и оставшись рядом со мной с прежней преданностью, это возвело компетентность моей помощницы на принципиально новый уровень и заставило обновить план наших дальнейших действий.

И одним из первых результатов действий «обновленной» Лексы, стал сегодняшний день.

День спровоцированного ей самолично внеочередного собрания Совета Великих Князей, единственным вопросом повестки которого буду я.

Солнечные лучи лениво пробивались сквозь стеклянный купол крыши, одаривая просторное помещение естественным светом.

Древний зал привык проводить дневное время в одиночестве, ведь его единственные посетители, члена Совета Десяти, собирались тут преимущественно в полночь.

Даже во время срочных и экстренных собраний, незримое правило «темного неба» не нарушалось, хоть никто и не знал с каких пор и по какой причине это вообще началось.

Однако этим солнечным днем древний зал не пустовал и сегодня за его огромным столом была занята ровно половина тяжелых кресел.

— Все здесь, или кого-то еще ждем? — с интересом осматриваясь, подала голос девушка в ярко-красном платье и пылающим огоньком в глазах.

Впервые присутствующую на собрании Великого Совета Валерию Огневу буквально распирало изнутри от эмоций. А гнетущая тишина и тухлая обстановка, словно время вокруг замерло, ее угнетали, из-за чего усидеть молча было настоящим испытанием для официального регента и нового представителя Клана Огня.

— Надеюсь, никого больше не будет, — отвлеклась от своих мыслей сидящая в задумчивости Виктория Луговская и косо посмотрела на пустые кресла Князей Света, Смерти и Земли.

Со времени установки экономической блокады, эта троица так и не появилась ни на одном из официальных мероприятий, но технически они все еще числились легитимными членами Совета и, в отличие от Клана Теней, который не имел своего представителя в Совете, эти могли заявиться в любой момент.

— Ладно эти… а как же Князь Металла? — поинтересовалась Валерия Огнева.

— Его не будет. Слишком занят где-то на передовой, — пожала плечами Княгиня Природы.

— Осуждаешь? — поймала недовольные нотки в голосе Лера.

— Нет, скорее, завидую, — вздохнула Виктория и подруги синхронно улыбнулись.

— Дамы, зал Совета — это не место для праздных разговоров! Проявите уважение к предкам, — раздался в помещении тяжелый строгий голос, от которого у девушек улыбки сошли с лиц, а две недовольные пары глаз уставились на хмурого мужчину в темно-синем деловом кимоно, — у вас есть возражения? — выдержав укоризненные взгляды, меланхолично спросил Князь Воды.

— Никаких, уважаемый председатель, — мило улыбнулась Виктория, — разве что пожелание, для нас, новеньких. Если существуют запреты на поведение внутри этих стен, сделайте какой-нибудь список, или табличку повесьте на входе.

— Табличку? Эх, молодежь, — с усмешкой покачал головой старый Князь Молнии, приоткрыв голубой глаз, — это называется традиции, дамы. Традициям не нужны никакие таблички.

— То есть разговаривать до объявления повестки это нерушимая традиция, верно? — ожидая такого ответа, подалась чуть вперед Виктория Луговская, и, сделав небольшую паузу, с легким вызовом спросила, — точно такая же древняя нерушимая традиция, как не собираться при свете дня?

— Подловила, — по-доброму засмеялся старый Князь Молнии и повернул свой цепкий взгляд на хмурого водника, — какие у тебя будут оправдания, председатель? Зачем ты собрал нас так спешно? Что такое произошло, что не могло подождать возвращения Князя Металла или хотя бы захода солнца?

— Собрать совет днем было моей идеей, — подняла руку Камилла, пятая и последняя из присутствующих в помещении.

Рыжеволосая девушка сидела с краю и постукивала пальчиком по лежащей на столе перед ней княжеской диадеме Клана Астрала.

Так как официально Камилла еще не вступила в статус Княгини, надевать Клановые символы власти ей запрещалось, но она показательно носила их с собой, да и на Великом Совете она присутствовала уже второй раз.

И второй раз ввела всех в недоумение своим внезапным вмешательством в разговор.

— Это была не идея, а ультиматум, — недовольно подметил Князь Воды, — наша многоуважаемая исполняющая обязанности Княгини Астрала заявила, что в случае моего отказа, свернет все программы информационной помощи Совету и перенаправит все свои ресурсы на эксклюзивную поддержку Клана Огня.