Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 41

Брат с сестрой побледнели.

— Хулиганы или нет, но вы избивали людей, у которых не было к вам претензий, — жестко продолжал я, — А что потом? Вы уходили домой, в Аракаву, которую никто не смеет трогать. Это выглядит как издевательство над слабаками. За это запросто захотят отомстить.

— Брат, тебе не кажется это лицемерием? — угрюмо спросил через некоторое время Такао, — Ты постоянно кого-то бьешь…

— И у меня есть на то причины и повод, — нахмурился я, — Не избиваю на улицах мелкое хулиганье, не нападаю на тех, кто занят своими делами. У каждого моего боя есть обоснование, принимаемое обществом.

«Как и у каждой смерти», — мне вспомнился любовник нужной нам сукебан.

— Мы просто защищали тех, кто не может за себя постоять! — надулась уже Эна.

— Эти «жертвы» отделаются синяками, унижением и потерей карманных денег, — отрезал я, — Вы же будете рыдать в больнице, где окажется наша мать с проломленным черепом. Не верите мне — спросите у себя самих. Вы же просто об этом не думали, не так ли?

Конечно, они об этом не думали.

— А еще, — я показал на довольную собой Ману, — Она вас победила, почти не используя навыки в боевых искусствах, даже больно не сделала. Просто просчитала и свалила в кучу, как детей.

— Хотим реванша! — тут же воинственно заорала моя младшая сестра, вскидывая вверх руки. Такао, нахмурившись, кивнул.

Я вопросительно посмотрел на бывшую Шираиши.

— Хорошо, — легко встала на ноги она, — Только я тоже вооружусь.

///

Путь домой был длинным и горьким, в воздухе стоял запах поражения и крушения идеалов. Брат волокся, чуть ли не заплетая ноги, он пребывал в унынии, печали и потревоженном состоянии духа. Почему? Эна знала. Тако нравилось метелить хулиганов, он считал, что делает правильное дело, а заодно и тренируется. Дураками они были.

— Дурак я… — самокритично и справедливо пробормотал брат, сунувший руки в карманы, — Ни о чем не думал.

— Нас только что отметелила мокрым полотенцем самая тихая девушка в мире, — своеобразно согласилась с ним одна из первых красавиц Аракавы (по ее собственному мнению), пихая брата бедром в бедро, — Она даже не напрягалась.

Прически у брата с сестрой были дикими, но если у Эны таковая имела со времени легендарной драки с айдолами, то свою Такао приобрел буквально только что. Он выглядел так, как будто бы его полдня лизала корова.

— Она знала, что я её не ударю, а ты будешь бить слабо, — продолжал ныть Тако, — И пользовалась этим! А они-сан знал, что она знает, что мы знаем, он вообще…

— Мерзкий и гадкий тип, который всё знает, — поддакнула Эна, — Так всегда было. Только вот мне грустно. Мы шли к ним приободрить этих тихонь и зануд, а вышло так, что они нас отпинали, прочитали лекцию и выгнали… Как детей. А мы лишь на год… на два года… их младше! Татакао! Я должна умнеть ни по дням, а по часам в таком случае! Почему я не умнею?!! Почему эти двое дико крутые, а мы… ну, не настолько⁈ Это нечестно!

— Не называй меня так… — тихо попросил брат в ответ, — Сейчас это особенно обидно.

— Действительно. Хорошо, не буду! — Эна, встав перед братом, обняла его, как будто бы им было по семь лет.

Тот, немного помявшись, вынул руки из карманов, а затем обнял и сестру. Так они простояли несколько минут, не обращая внимания на пару зевак в виде мамочек с колясками, вышедших на вечерний моцион. В Японии не принято публично показывать чувства.

— Сложно без него, — тихо пробубнила в плечо брата сестра, — Вроде всё как обычно, но все стало сложнее. Даже родители собрались с духом и начали бегать. Сами. Теперь вот это…

— Вот так все живут, — брат погладил сестру по голове, — Я тоже уйду. Может, не так рано, но все равно. У нас с Савадой, вроде как, всё серьезно. Потом ты уйдешь. Нам всем нужно привыкать, особенно родителям.

— Хи-и… а им-то что? — фыркнула Кирью-младшая, наслаждаясь крайне редкой лаской от брата, — Они просто кататься будут, отдыхать, веселиться… ой!

Поглаживание превратилось в удар ребром ладони по макушке.

— Бака.

Онивабаши был бледнее обычного, часто прикладывался к пластиковой бутылке с водой, но в остальном выглядел вполне здоровым белоголовым мутантом, ничем не отличающимся от себя прежнего.

— Ты вообще готов? — осведомился я у него, когда мы уже ехали в электричке.

Тот лишь молча поднял вверх кулак с большим пальцем вверх, пока досасывал свою воду. Оторвавшись от опустевшей тары, Хайсо тихо рыгнул, не привлекая внимания немногочисленных окружающих, а потом ехидно прошипел:

— Поздно уже сдавать назад, Кирью. Готовы или нет, мы идём.

Действительно, так и было. Грузовики с отравленными товарами начали выезжать по адресам с час назад. У «заправки», которую подмешали в товары партнеры Коджимы, было отсроченное действие, так что определенный временной люфт у нас был. Возможности отступить — нет.

— Что в сумке? — в вагоне с нами было всего несколько человек, которым совершенно не было дела до пары парней, забившихся в угол, так что говорить могли без особых проблем.

— Костюм, салфетки, катана, — откликнулся я, — бутыль с горючей смесью, перчатки, зажигалка.

— Воды нет?

— Апельсинового сока тоже.

— Я тебя сейчас стукну.

Сойдя на станции, мы тут же закупились несколькими бутылками с водой, которую пришлось нести мне. Хайсо, постоянно прикладывающийся к бутылке, пропадал из виду то на разведке, то на облегчении мочевого пузыря. Шли мы по относительно дикой местности, пешком сокращая дистанцию к бывшей клинике, оплоту альянса Джакко. Кусты, деревья, дикая растительность, даже кое-какая живность. Ну и постоянные отлучки шиноби.

— Хочу уточнить — ты планируешь уссаться насмерть до операции, во время её или уже расстаться с жизнью после?

— Заткнись, умник. В отличие от твоего волшебства, врачи пичкали меня химией, она мешает, её нужно вывести.

— Это было не волшебство, а Ки хафу. Я ввел его тебе…

— Заткнись…

— Не скажу в какую дырку.

— Заткнись… заткнись…

— Полностью.

— Сволочь.

Несколько минут ходьбы, после чего я снова подаю голос:

— Хайсо?

— Ммм?

— Мне почему-то кажется, что вы с Коджимой поторопились. Ты мог проссаться и дома.

— … — поначалу Онивабаши замялся, но потом, злобно покосившись на меня, неловко пробурчал, — У меня есть дело, верзила. Срочное. Вытру тебе сопли и пойду доделывать.

— Прямо сегодня?

— Ну…

— Ясно, мне достался бракованный ушибленный шиноби на полставки. Еще и ссытся.

— Я тебя точно ударю.

Вокруг крепости Плаксы не было непреодолимого барьера, не могло быть. Вместо этого на ключевых точках местности были расположены наблюдатели. Гипотетическая банда конкурентов, приехавшая на своем транспорте или электричке штурмовать эту обитель зла, неминуемо попадала на их глаза, однако такие одиночки как мы с Хайсо могли, не таясь, дойти до клиники. Что логично.

Достав из кармана черную маску, похожую на стандартную медицинскую, я нацепил её на лицо. Требовалось приноровиться к ней, да и к старому костюму, который я надел на это дело. Пиджак сильно жал в плечах, руки еле влезли в рукава, так что без особых сожалений снял верхнюю часть костюма на ходу, засунув в сумку. Образ, конечно, страдает, но не планирую оставлять свидетелей.

— Почти ниндзя, — оценил мой внешний вид Хайсо, — Кланы Ига и Кога гордятся тобой, а Хаттори уважительно кивают вслед.

— Хаттори? — зацепился я за знакомую фамилию, — Они же, вроде, были просто благородным родом?

— Они пытались вырастить «государственных» шиноби, — поморщился перебирающий ногами Онивабаши, — но потерпели неудачу. Все, жди здесь, дальше я сам. Держи вот.

Мне была передан маленький наушник дистанционной связи, после чего Онивабаши пропал из поля видимости. Устройство тут же заработало, сообщая мне тихим голосом шиноби о всем, что тот видит.