Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 37

Ситуация для Котару складывалась интересная. С одной стороны, он мог многое выяснить для себя, с другой стороны, даже с возможностями Коджимы нельзя найти и нанять человека, который легко справится с «надевшим черное». Огнестрел? Вариант, но перебор, потому как Котару честный бизнесмен, пусть и с огромными связями, но эти связи отнюдь не гарантируют надежных и преданных исполнителей. А дело надо было провернуть так, чтобы никто ничего не узнал.

Как тут появился я? Всё просто. Отец Рио очень тертый калач. Ему достаточно было упомянуть, что некий Кирью Акира как-то спас его дочь, да и все дело, выведя на чистую воду его же, Коджимы, жену, пытавшуюся за спиной мужа торговаться с корейцами, так что мой дорогой тайный дед, и так знающий о моей дружбе с этой семьей, решил приоткрыть своему чрезвычайно полезному знакомому немного тайн о своем дорогом родственнике. Разумно? Вполне. Общие интересы, как говорится. Объединение ресурсов.

По этой же причине Коджима-старший не стал развивать тему с улучшением здоровья Онивабаши. Куда выгоднее молчать, чем пытаться влезть в тему с неясными и опасными перспективами.

— Идемте, — позвал я отца своего лучшего друга, — Нам нужно обойти здание. Видите машину? В ней подруги этой Йоминори.

— Там один вход, Кирью.

— Зато окна везде.

Аккуратно выдавить стекло, забраться в пустующую квартиру, помочь Коджиме, удерживающем вместительную сумку, забраться внутрь, было делом нескольких секунд. Шаткий замок тоже не стал преградой, так что мы попали в здание, полностью миновав возможное наблюдение.

— Я вам позвоню, когда будет можно заходить, — сообщил я кивнувшему мужчине, приготовившемуся ждать.

Йоминори и её любовник выбрали себе гнездышко с умом, крайней квартирой на последнем пятом этаже этого старого дома. Окна были завешены плотными занавесками, на двери красовались совершенно нетипичные для японцев два новеньких замка. Изнутри звучала довольно громкая музыка, но недостаточно громкая, чтобы заглушить даже звуки секса, не говоря уж о возможном грохоте, реши я выбить дверь. Да и тогда «надевший черное» успеет среагировать.

Что же, придётся действовать иначе.

В соседнюю квартиру вела самая обычная дверь с самым обычным стареньким замком. Японцы, несмотря на последние несколько лет далеко нелегкой жизни, остаются одной из самых законопослушных наций, поэтому не особо следят за безопасностью своих квартир. Дверь сдалась моим усилиям без особых хлопот, пропуская меня в чужое жизненное пространство, лишенное малейших следов пребывания хозяина. Середина дня, кто будет дома сидеть?

Сняв пиджак и рубашку, я прислонился голой спиной к нужной стенке, закрывая глаза и сосредотачиваясь. Музыка и стоны любовников были слышны прекрасно, так, как будто бы они со мной в одной комнате. Очень тонкие стены. То, что нужно.

Источник послушно принялся разгораться, насыщая тело эфир… нет, Ки. Именно Ки сейчас наполняла мой организм, проходя по крови, органам и костям. Эфир — нечто другое, нечто приходящее из Пустоты, из космоса, очищенное и обезличенное. Энергия, в прошлом обжигавшая моё тело, а теперь струящаяся по нему теплыми податливыми волнами, отличается от эфира, она наполнена мной, моей жизненной силой. Она способна укреплять, усиливать, улучшать даже без заклинаний и жестов.

Сейчас она, лишь слегка обострив мой слух, позволяет узнать, где находятся любовники. Почти «увидеть» то, как спортивного телосложения мужчина, разложив свою дородную женщину на полу, увлеченно входит в неё раз за разом мощными, совершенно не нежными движениями. Как сказал бы Рио: «дерёт только в путь». Йоминори Савада от такого обращения пребывает в чистейшем восторге, несмотря на то что парочка занимается сексом минимум уже час.

Я продолжал ждать. Варианты исполнения задуманного мелькали перед глазами один за другим, но каждый из них демонстрировал некий фактор риска. «Надевший черное» разгорячен, пусть он не готов к бою, но его состояние к этому довольно близко, а бой мы себе позволить не можем, слишком шумно. Поэтому, вместо того чтобы проломить стену своим телом, а затем попытаться нейтрализовать опытного тридцатилетнего бойца, я подожду, пока он решит сменить позу. Мужчине для достижения каждого последующего оргазма требуется все более мощная стимуляция…

Так и случилось. Перевернув женщину и поставив на четвереньки, мужик сделал ей излишне больно, дёргая за тазовую область, поэтому, недовольно проворчав, вынудил встать так, чтобы она согнулась, опершись руками на стену. Тут у них дело пошло куда бодрее, а мне нужно было именно это. За тонкой стеной, я уже готовил свою «иглу», концентрируя Ки в руке.

Мне не хотелось убивать этого человека, я не знал о нем ничего. Только варианты каковы? Никто не должен увидеть ни меня, ни Коджимы-старшего здесь. Никто. Если бы во вскрытых мной квартирах были свидетели… они бы умерли. Импровизация лишь для тех, кто готов жертвовать другими.

Рука ударила вперед, почти не заметив тонкую содрогающуюся перемычку стены, её пронзило резкой жгущей болью от прошедшей по конечности свернутой в спираль энергии, чей путь был лишь на несколько сантиметров дальше раскрытой ладони. Она, эта спираль Ки, вышедшая за пределы плоти, тут же начала раскрываться во внешнее пространство, ей суждено было прожить меньше секунды, но гораздо раньше, чем рассеялся хотя бы гран этой вращающейся силы, она столкнулась с чужими кожей, мясом и костью. И «развернулась» уже в них.

Голова человека моментально взорвалась, лишая его жизни быстрее, чем он что-либо осознал, а я тут же двинул вперед коленом, пробивая несчастную перегородку еще раз и впечатывая его прямо в лицо Йоминори Савады. Несильно, лишь так, чтобы та потерялась, пока я доламываю себе проход, хватаю её за горло и чуть-чуть душу, гарантируя, что никто и ничто не издаст ни звука, пока я вытираю с себя капли крови и мозга, чтобы надеть рубашку и дать сигнал Коджиме-старшему подниматься. Ведь нужно еще проконтролировать, чтобы он ни с кем не встретился на лестнице…

— Это… не совсем то, что я ожидал, — тяжело сглотнув, поведал мне Котару, глядя на забрызганную кровью комнату и обезглавленный труп мускулистого обнаженного человека, лежащего в позе «звезды».

— Слишком хорошие замки. Надо было все сделать как можно тише, — пожал я плечами, забирая у него рулон полиэтилена и две канистры с химикатами, — Приступим?

Йоминори Савада, грузная молодая женщина с несколькими неряшливыми татуировками, была ярко-выраженной садисткой. Этот тип людей очень нервно относится к перспективе, что боль принесут именно им, а бояться умеет не так, чтобы сильно. Проще говоря, будучи крайне преданной Плаксе, Савада не боялась свою начальницу, но, с другой стороны, её преданность никогда еще не подвергалась серьезным испытаниям. Несколько сломанных пальцев не оказали достаточного воздействия, но вот демонстрация эффекта жидкости, что мы принесли с собой, ввергла сукебан в полный ужас. Она раскололась.

У моего спутника оказалось удивительно много вопросов, а у этой женщины, на вид чрезвычайно далекой от любой интеллектуальной деятельности, удивительно много ответов. Большинство из них мне были непонятны. Котару щедро сыпал спецификой сукебан, спрашивая, кто что держит, кто кого «пасёт», откуда лучший набор рекрутов. Савада, захлебываясь слюнями и соплями, отвечала, то и дело косясь на канистру. Её аж трясло от желания быть полезной.

Затем настала моя очередь. Я задал всего один вопрос.

— Что за люди со стороны прикрывают логово Плаксы?

— Оки… окинавцы, — стуча зубами, поведала сидящая в душе бандитка, — Опо-опора её власти. Он-на собирает деньги, платит им, только она. Поэтому Ири-с у руля, в-вс-сегда у руля! М-мы…

Некоторые из приближенных Плаксы пытались «пробить» этих неразговорчивых, но очень влиятельных людей, доставляющих им продукты и наркоту. Узнать, не рассматривают ли они возможность смены предводительницы. После этих разговоров девушки пропадали, а Плакса вызывала офицеров, угощая их якинику, чуть ли не насильно заставляя им обжираться. Никто не хотел знать, какое именно мясо пошло на жарку.