Вик Разрушитель 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 1

Интерлюдия

Мало кому понравится поздний звонок, особенно в одиннадцать часов вечера, когда за окном густая темнота разбавлена светом фонарей соседних особняков. Но что делать, захотелось романтического общения. Великая княжна, услышав мой голос, с осторожностью спросила:

— Что-то случилось, Андрей? Или… соскучился? Только сегодня виделись в лицее, мог бы и там сказать.

Сразу послышались кокетливые нотки.

— Да я по другому делу звоню, — развалившись в кресле, вглядываюсь в монитор и читаю досье на некоторых нехороших людей. — Просьба у меня. Очень и очень большая.

— Ну… говори, — Лида чем-то зашуршала, по звуку — похоже на фольгу.

— Шоколад на ночь вредно есть, — заметил я и усмехнулся, услышав, как она поперхнулась.

— Мамонов, откуда….

— Опыт, моя дорогая, опыт, — придав голосу хрипотцы, ответил я.

— Осадите, сударь, я вам ещё не «дорогая». Точнее, вы сами не пытаетесь приблизить этот момент.

— Так как же я его приближу, если вы, сударыня, в Крыму увлеклись неким молодым человеком, а обо мне и забыли.

Напиши мне письмо хоть две строчки всего

Чтобы я иногда прочитать мог его

Чтобы спеть о любви просто так для души

Напиши мне письмо хоть одно напиши [1], - дурашливо пропел я. — А я так и не дождался этой самой строчки.

— Не паясничай, Мамонов! — засмеялась Лидия. — А что за песня? Кто её автор?

— Ты же знаешь, что я люблю отыскивать неизвестные таланты? Ну вот, хочу раскрутить альбом с такими ребятами.

— Понятно… Я просто скучала там, а меня развлекали всякими разными способами.

— Скучала просто так, не по мне?

— Дурак! — а голосок-то дрогнул. — Ладно, чего хотел?

— Мне нужно встретиться с твоим отцом или дедом. Срочно, без всякой записи в Канцелярии и прочей лабуды. Желательно, в ближайшие дни. Даже согласен на завтра или, край, послезавтра.

Лидия замолчала, переваривая услышанное. Я уж подумал, что она сбросила вызов.

— Мамонов, ты наглец. Как вернулся из своей Якутии, так и понесло тебя, словно ретивого коня. Лексикон дворовый появился, нахальство в глазах так и сверкает, — наконец, ответила она.

— Я такой заряд бодрости получил, что до окончания лицея хватит, — ухмыльнулся я, крутя колёсиком манипулятора, чтобы прочитать следующую страницу. — Так поможешь со встречей?

— Как ты себе представляешь такую просьбу? Захожу я в кабинет отца и говорю, что княжич Мамонов хочет встретиться с тобой в обход всех положенных процедур. Или позвоню деду. «Ваше Императорское Величество, не соблаговолите ли найти время для аудиенции некоего нахала»? Сразу могу тебе передать их ответ, чтобы ты не парился.

— Теоретически и я могу предугадать. Но мне очень нужно, понимаешь?

— Да что случилось-то?

— Разве не слышала, как меня хотели завалить?

— Ой… Ты серьёзно? — Лидия заволновалась. — И откуда бы я узнала об этом⁈ Так, ну-ка, рассказывай!

— Не-не, милая! — рассмеялся я. — Сначала я хочу обсудить одну серьёзную проблему с Юрием Ивановичем. Мне нужна индульгенция.

— Че-ееегоо? — протянула княжна. — Андрей, у тебя с головой всё в порядке? Какая ещё индульгенция? Куда ты вляпался, да ещё накануне подписания договора?

— Слушай, ты просто поинтересуйся у отца насчёт меня. Я не займу много времени, всего полчасика, не больше.

— Наглец, — фыркнула Лида и отключилась.

Не понял! Ни «да», ни «нет». Ох, эти женщины. Наплачусь ещё с ними. Ведь не простые барышни маячат на горизонте супружества, а очень амбициозные, да ещё с шилом в одном месте. Я вздохнул и снова покрутил колёсико, читая досье по диагонали. Да и так понятно, что Диковы являются связующим звеном между Куракиными с одной стороны, с Исаевыми и Козулиными — с другой. Бить нужно именно по Дикову, имеющему, по всем признакам, свой Источник. А это уже уровень, не простая пешка в княжеских руках. Говоря про индульгенцию, я имел в виду одно мероприятие, которое должно показать Алексею Куракину, чтобы он прижал задницу и перестал исподтишка гадить.

Запел телефон. Я покосился на высветившуюся фотографию улыбающейся Лиды. Усмехнулся. Всё-таки совесть проснулась? Или уже с отцом поговорила?

— Привет, милая, я уже расстроился, что ты бросила трубку, — шутливо откликнулся я.

— Рад, что ваши отношения переходят на более качественный и правильный уровень, — иронично произнёс Юрий Иванович.

Опаньки! Я сразу выпрямился, проклиная себя в душе, что позволил подобную вольность. Мог бы и догадаться, что княжна подстроит пакость.

— Добрый вечер, Ваше Императорское Высочество, — кашлянув, ответил я. — Рад слышать вас.

— Ну-ну, заёрзал, — хмыкнул Мстиславский. — Дочка сказала, что ты нагло просишь аудиенции, и очень срочно. Не кажется ли вам, Андрей Георгиевич, подобными просьбами вы переходите некую черту, за которой маячат санкции?

— Виноват, слегка переборщил, — я и не думал сдаваться. — Одной мне хватило с лихвой, спасибо. Но мне действительно нужно с вами поговорить. Уверяю, это не займёт много времени. Скажите только, когда и куда подъехать?

— Всё настолько серьёзно, что именно ты, а не твой отец может решить некую проблему?

— Это моя проблема, не отцовская.

— Даже так? — цесаревич, слышно было, простучал пальцами по столу. — Ну что ж, раз тебе так важно, подъезжай через полчаса в кафе «Незабудка». Буду там ждать тебя. Учти, ценность информации, которой ты хочешь со мной поделиться, обратно пропорциональна твоему наказанию. Удиви меня.

И он отключился. Я вскочил как ужаленный. Кафе «Незабудка» находилась в Зарядье, вернее, неподалёку от резиденции Мстиславских. Если гнать тачку по трассе из Сокольников, не обращая внимание на светофоры, то успею. Вот ведь жук этот цесаревич! Ведь специально дал всего полчаса! А потом разведёт руками и влепит свои санкции. Не знаю, что он подразумевал под ними, но получить предупреждение на ровном месте не хотелось. Хватило запрета на участие в официальных соревнованиях! Все эти мысли пролетели у меня в голове, когда я выскочил на площадку и заорал:

— Никанор! Готовь «Фаэтон», живо! Эд, двух ребят для охраны выдели!

Сидевшие в гостиной телохранители всполошились. Слава богам, никто не стал спрашивать, что произошло. Сказал хозяин «надо» — значит, вперёд, исполнять приказ. Я тем временем лихорадочно ворошил гардероб. Натянул джинсы, рубашку, сверху — чёрную водолазку. В парадной надел начищенные к завтрашнему учебному дню туфли, куртку — и выскочил на улицу. Мой автомобиль уже стоял возле крыльца, нетерпеливо пофыркивая движком. Увидел Куана, занявшего место рядом с водителем. Когда успел?

Василий с недовольным видом, что его оставили на охране особняка, распахнул ворота и выпустил нас на улицу. Следом вылетел внедорожник. Вот же Эд паразит! Зачем мне такая охрана? Я махнул рукой. Пусть едут. Посмотрел на часы. Прошло уже десять минут. Катастрофа. Вот же Лидочка удружила!

— Куан, передай парням, чтобы ехали в Зарядье к кафе «Незабудка», — сказал я. Раз сопровождение едет со мной, значит, по протоколу должны быть первыми. — Нам нужно быть там через двадцать минут. Пусть выжимает как только может.

Куан передал мой приказ, а Никанор пропустил внедорожник, и началась гонка по вечерней Москве. Удивительно, что на всём протяжении пути нас ни разу не остановил красный светофор. Как только мы подъезжали к нему, включался зелёный. Не иначе — магия.

Через двадцать девять минут после того, как мы выехали из усадьбы, я выскочил из «Фаэтона» и, прежде чем зайти в «Незабудку», прошёл проверку у двух могучих гвардейцев, торчавших возле дверей. Один из них провёл металлоискателем от шеи до пяток, удостоверился, что я не прячу под одеждой оружие (знали, паразиты, что магией не балуюсь!) и кивком разрешил зайти в «Незабудку», уже пустую, за исключением двух занятых столиков. За одним сидели трое молодых парней, чей внешний вид прямо говорил, что они здесь не просто кофе с пончиками угощаются, а бдительно присматривают за парочкой, примостившейся за самым дальним столиком подальше от входа и панорамных окон.