В теле пацана 7 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 46

С этими словами подхожу к ней в упор и хватаю за крепкую талию.

— Не дёргайся, это приказ, — рыкнул, ощущая сопротивление.

Губами касаюсь сосочка и чувствую, как перехватывает у той дыхание. Девка слабеет у меня в объятиях быстро. А я целую, как умею. Посасываю, обрабатываю языком. Один сосочек… второй… По прерывистому дыханию и непроизвольным мелким дёрганьям вычисляю, как ей нравится больше. В процессе опускаю руки на упругие ягодицы, это уже для своего удовольствия.

В какой–то момент понимаю, что она дрожит. А затем кончает, успевая едва–едва скрыть стон в голос. Отрываюсь от ласк.

Позади народ, кажется, не дышит вообще. Неужели им такое в новинку? Или прежний препод не сильно наглел?

Оборачиваюсь к публике, успевая уловить, как сжимается теперь подопытная со своими вставшими, что скалы сосками. Девки быстро опускают глаза, все краснющие.

— На четвереньки, живо, — командую главной.

С недоумением смотрит, хмурится. Опомнившись, быстро падает на колени. Помогаю ей принять нужную позу, повернув её задницей к строю.

Спускаю лосины рывком, оставляя трусы, которые частично в булки впились. Обычные, серые трусы. Но уже мокрые в районе щёлки. И это несмотря на обилие кудрей, всё равно смазка просочилась.

— Спину прогни, — рычу, хлопая по пояснице.

Послушно выполняет. Усаживаюсь рядом у шикарной выставленной задницы. Крупные ягодичные мышцы — это всегда красиво, особенно если они чуток с жирком у молодухи. Опускаю ладошку на булку, по которой сразу гусиная кожа идёт. Собираю трусы к центру, оголяя роскошные ягодицы полностью, тяну назад ещё, больше пропитывая ткань.

Твою мать, какая же у тебя задница… Не могу удержаться, похлопываю слегка.

— Что и требовалось доказать, — комментирую для публики, показывая пальцем на мокрое местечко. — Сисек нет, а всё равно эрогенная зона сработала. Ученица кончила в трусики, увлажнилась. А дальше регект с помощью смазки проходит уже в ваши отверстия. Да вы не опускайте глазки, смотрите внимательно. Смотрите, я сказал.

Послушно начали пялиться. Эта стоит рачком покорно.

— А теперь обещанное наказание за то, что перечила, — говорю и начинаю шлёпать. Звонкие удары, колыхающиеся булки, член напрягается всё больше, упираясь в ракушку из золотой брони. Нельзя показывать свой стояк! Я же профи для них.

Девка стойко переносит удары, хотя я и не сильно бью. Жалко, не за что лупить по большому счёту.

— На первый раз слабенько, — комментирую, закончив.

Но не встаю. Подцепляю собранную середину трусов и отодвигаю цинично в сторону, обнажая обильные рыжие кудри и раздвигая чуток розовую всё ещё блестящую щель. Мдя, у неё даже на анусе всё во мхе.

Подопытная лишь слабо возражает мычанием. Но не вякает.

— Вот как с этим работать⁇ — Возмущаюсь громко. — Живо всё убрать. Полчаса времени тебе. И чтоб ни одного волоска!

Отпускаю главную, убегает быстро из зала, на ходу натягивая лосины.

— А у вас как дела, самки либру? — Обращаюсь к строю.

Молчат, головы опуская.

— Понятно, за ней идите и выполняйте приказ.

Стартуют с места, как на стометровке, меня оббегая, будто ураган прошёл. Ни одной не осталось, похоже, у всех там кудри.

Чисто из–за интереса засёк время. Прибежали дружно, ни на секунду не опоздав. Выстроились, посчитались. Вот это дисциплина! Главная, как ни в чём небывало, вышла из строя шагами строевыми. И доложила уже со вздрюченным взглядом:

— Ваш приказ выполнен, Мей Ран!

Машу ей, чтоб встала в строй. Живенько бежит обратно.

— К осмотру! — Скомандовал я браво, потирая ладоши.

Секунды три девки переглядываются, а затем спускают свои лосины с трусиками.

— На четвереньки, к лесу передом, а ко мне задом, курочки мои, — добавляю испытывающе. — На локотки, на локотки.

Встают рачком, выгибаясь. Пусть и нехотя, как ленивые коровы. И всё же, ни одна не ерепенится.

Твою дивизию. Вот это видок!! Двадцать семь выбритых, молодых щёлок. И, млять, ни в одну пихнуть нельзя.

Пошёл вблизи смотреть, начиная с первой. Не знаю, чем они побрили, но на коже практически у всех выступило сильное раздражение. Явил бипантен и стал кремом письки растирать, кайфуя от ощущений и интимного зрелища.

Первую же заколбасило от прикосновений в самых чувствительных местах, завыла, задрожала. Я и сам готов завыть от удовольствия.

— Терпи, — наставил сразу, скорее себя. — Держись стойко, самка либру. Меня уверили, что вы лучшие. Не разочаровывайте.

И помогло ведь.

Все письки нежные перетрогал, не забывая и на горячих сфинктерах размазывать. Сжимают их ученицы так зазывающе… Дёргаются, когда по половым губам вожу. Похоже, некоторые даже тихонько кончают под шумок. Хотя большая часть в конкретном таком напряге, ведь что на уме у дурака? Они ж по лезвию бритвы ходят.

И я с ними согласен. Ведь с каждым новым распахнутым карданом мысленная борьба идёт не на жизнь, а на смерть. Едва держусь чтобы в тугой анус палец не вставить. А что если и через него до кнопки отключения сознания можно достать? От этой мысли самому страшно.

Похоже, их вообще никто ещё не трогал в зоне бикини. Интересно, как их там прежний препод тренировал? Медитировали что ли? Членом по губам водил⁇

Закончив свои извращения, отпустил девок по графику заниматься. Убегали из зала с таким видом, будто их изнасиловали, половина, всхлипывая. Некоторые на меня напоследок бросали мстительные взгляды. О, а это уже интересно.

Поспешил уединиться куда–нибудь чтобы передёрнуть поскорее. Потому что член уже разрывает.

Но хрен там.

Только собрался телепортироваться в свои покои. Услышал через окно, что моё имя встревоженно выкрикивают снаружи. Похоже, уже какое–то время ищут.

Вышел полюбопытствовать. Лётчица в сером мундире мечется по группам на площадках. Свистнул ей, помахал. Стала озираться, как дура.

— Мей Ран Крис! — Из–за здания другая посыльная выскакивает. Эту я знаю, пассажирский планер до долины с Титаном вела.

— Говори, что случилось? — Спрашиваю.

— Касэн напала!

Определённо у нас с Нелли есть особая связь. Кошка чувствует, когда у меня намечается авантюра с красотками. И с удовольствием портит все планы.

Конечно, узнав о Нелли, я уже не думаю о всяких там сосках.

Получив донесение от лётчицы, я сразу переместился на аэродром в Монолите, куда мы должны прилететь на планере с посланницей лишь спустя час. А на взлётке уже собирают целый десант, куча боевых самок загружается в планеры, которые на старте, командирши орут, обслуга аэродромная бегает.

С одного из юго–западных остров, что в ста двадцати километрах отсюда, и пришёл сигнал. И вот мы стартуем туда.

Вопросов остаётся куча, но никто ничего толком сказать не может. Я могу на своих турбинах в четыре раза быстрее, но куда лететь не совсем понимаю. Хотя карту вроде как изучил хорошо. Но всё к полудню отблёскивает палящими лучами и слепит. А ещё дезориентирует неопытного путника, каким я здесь и являюсь. Поэтому приходится лететь на грузовом планете, забитом под завязку матёрыми бабами в ящера–броне. Которым я сам готов головы отвернуть, если пульнут в мою Нелли.

По большому счёту лечу, чтобы их проконтролировать. Но с учётом того, что всё произошло рано утром, маловероятно, что Нелли всё ещё там.

Хотя бы зафиксирую точку на острове для телепортации в будущем. И потом буду искать следы и направление по всему архипелагу. Уже без этих. Деятелей, мать их.

До нужного острова недолетаем, там, оказывается, негде сесть. Дальше мне предлагают уже плыть на лодке десятивёсельной. Целую эскадру собрали.

— Да не пошли бы вы, — хмыкаю под зонтиком, который заботливо подставила солдатка.

Все взмыленные, угрюмые. Зенит вот–вот наступит, а нам надо двигаться дальше. Делать нечего, поплыли. Двадцать лодок одной кучкой. Километра через три по воде стало палить так, что дышать практически нечем. Из парусин навес плотный вытянули и дальше пошли в два раза медленней.