В теле пацана 7 (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 29

— Благодарю, — ехидствую и я.

— Ты не заслужил, — бросает проводница и уходит, виляя толстым задом.

— К полудню наружу соваться нельзя, светило сожжёт, — рассказывает Айлин, укладываясь на деревянную койку. — Поэтому мы должны успеть в Сердце до зенита.

Это она про столицу своего государства, как уже понял. А вот на счёт Ядра не понял. Их Платформа же дальше от него, чем Вита. Но на Вита так от солнца не прячутся. Видимо что–то с местностью, распространяет энергию, излучает под воздействием. Или дело в оболочке местной атмосферы? А может всё дело в близости планеты Гра? Что ж, работаем с тем, что имеем.

— А сколько лететь? — Интересуюсь.

— Триста комье, если по–вашему, — ответила.

Короче, четыреста пятьдесят километров.

— Часа два займёт, — говорю, являя себе матрац. — Тебе нормально?

Предлагаю ещё один подружке.

— Мне вполне удобно, — отвечает, вздыхая. — Мы проделали такой путь. Ещё немного, Крис. Ещё чуть–чуть. И ты увидишь то, ради чего всё это.

— И что же ты хочешь мне показать?

— То, что изменит твоё отношение к Мирам…

Глаза закрывает и почти сразу вырубается. Вот так просто, выказывая полнейшее доверие. Ведь мне ничего не мешает её сейчас прибить. Конечно, я не стану. Раз доверяет, значит, ничего сама не таит. Утешаю себя этой мыслью и вскоре тоже засыпаю.

С последней мыслью. А где всё–таки все мужики⁈

Разбудили нас, как Айлин и велела. Попил водички, явил копьё, собрался уже при всех строить дракончика, чтоб немного повыделываться, а Апельсинка дёрнула вглубь поселения, уклоняясь постепенно к пляжу без фортификаций. Что–то вроде внутренней бухты. По дороге оценил масштабы. Море бескрайним кажется, аж сердце радуется. Это не та лужа, что у нас в Тирсе.

Деревья здесь на пальмы смахивают, но погуще. Как раз под них и спрятались, чтоб аппарат состряпать. Волны плещутся, пенясь на бежево–золотистом песке. Чайки орут, шум стоит морской, как же хорошо.

Вспоминаю, как с Нелли купались и тискались. Эх кошечка моя воинственная… знал мой двойник, плут такой, чем тебя заманить. Генеральшей кошмарить местных, то ещё удовольствие.

Состряпал дракончика ещё быстрее. Залез, Айлин деловито в купальнике устроилась на коленки. Руку положил на голые бёдра и стал набирать высоту.

Чувствую, что между нами уже нет таких жёстких барьеров. Всего–то пара дней приключений, и мы уже, как две подружки.

Айлин показывает направление. Судя по Ядру, это северо–северо–запад. Если по аналогии с Вита, то, как в сторону Градира лететь. В ту часть Платформы, которая ближе к нам, если можно так выразиться. Мы ведь на соседних осях. Эти ближе к носовой части корабля, Вита — в центре.

Не пересекая бугристую вату облаков, ускоряю аппарат. С высоты птичьего полёта подружка рассматривает свой мир с таким заразительным восторгом, что улыбка невольная лезет и у меня.

Суша, куда мы недавно высадились, тоже оказалась островом, пусть и большим. Вскоре он остался позади. Дальше мелкие островки пошли двумя косами, соединяясь ещё с одним крупным. И так целая сеть идёт. С правого борта — вода до горизонта, с левого — вдалеке ещё островки через дымку проявляются. Пролетаем над скоплениями, минут десять сплошная водная гладь под пузом, затем снова островки. И одинокие виднеются, и группой. Местами только рифы гигантские торчат одним хребтом, будто динозавр окаменел и утонул, а спина под воду не ушла.

Парусников с парусами оранжевыми всё больше на море встречается, поселения на островах подмечаю. Всё яркое, море голубое на мели, синее в глубине, жёлтый песок, салатовая и зелёная зелень, речки на крупных островах, заливы всякие. Горы, пригорки, расщелины, скалы. Какая–то древняя Греция проклёвывается.

На половине пути уже не осталось сомнений, что вся Платформа номер семь — это море и клочки земли. По сути система из архипелагов.

— Так и всё–таки, почему одни женщины у вас границу охраняют? Проштрафились за разгульный образ жизни? — Спрашиваю, когда уже попривык к новой местности. — Где мужчины ваши? Вообще ни одного не увидел.

— Мужчины у нас не воюют, — отвечает с охотой.

— А чего так?

— Не способны. Сам всё увидишь.

— Ну блин!

— Большая часть рождается со скудным умом, их используют для семени. В редких случаях появляются слишком умные, такие идут в учителя и наставники.

— Ужас какой.

— Отчего же? Для нас это естественно, — ответила, поёрзав на мне чуток.

— Нормальных, получается, нет? — Уточняю.

— Что ты подразумеваешь под этим словом?..

Вскоре из разговора понял, что для неё вообще дико, что мужчина может стоять в обороне с женщиной на равных. Стрелять из лука, драться с мечом, защищать невинных. Рождаются в основном умственно отсталые и живут до старости, как дети. Всех своих самцов Либру держат в центральных городах, как фонд семени.

— Особо отличившихся самок Либру поощряют ручным оплодотворением и наделяют честью выносить ребёнка, — заявила Айлин, что я чуть в воду не спланировал.

— Это как, через трубочку?

— А ты знаешь толк, — усмехнулась, совершенно не принуждённо ответив.

Похоже, о сексе здесь у них вообще не в курсе!

Отклонились по дуге, по просьбе подружки, которая решила над крупным городом очередного острова не лететь. Чтобы не маячить.

Понеслись над открытым морем, судя по синеве, довольно глубоким. Минут десять спокойно шли.

— Зелёный парус! — Воскликнула Айлин вдруг, указывая ещё дальше на восток. — И как они проскочили мимо патруля⁈ Мгла!

Присмотрелся. Островок небольшой, на риф смахивающий, одиноко стоит посреди открытого моря, у которого кораблик и пришвартовался. И у него скорее не парус, а навес болотного цвета наполовину корпуса, смахивающего на удлинённую лодку без палубы.

— Наши планеры сюда не долетают, чем и воспользовались регекты, — комментирует подружка. — Ну заразы, если не вмешаюсь, они и повадятся.

— Туда? Ну давай заскочим, что ж.

Чтобы подкрасться незаметно, снизился заранее и помчал почти над самой водой, подкрадываясь с другой стороны островка. Так и приземлились на бережку с противоположной стороны от пригорка.

— Не высовывайся, — скомандовала Айлин, выскакивая наружу. Облачилась в броню и сразу перешла в незримость. Успел уловить блеск клинка, это стремительное положение тела. Уфф, какая же она боевая и наивная.

Замес пошёл почти сразу, ибо тут площади суши кот наплакал, на пару дачных участков.

Загалдели голосами рычащими звериными, визг поросячий добавил нот. Стоны какие–то бабские проскочили! Крики Айлин услышал!

Подскочил на горку с бешеным сердцем. А внизу трое здоровенных зелёных орка Айлин зажимают у какой–то помойной кучи или свалки из песка, камней и мусора. И ещё двое корчатся на земле уже подрезанных. Похоже, ею.

Все верзилы накаченные, с бугрящимися мышцами, как у бодибилдеров, метра под два, броня смахивает на панцири гигантских крабов, болотного цвета отдаёт бардовым отблеском, шипы на гранях. Тут и нагрудники, и латы. Головы с серо–жёлтыми волосами толстыми, будто дредами, только не покрыты. Двое орка с мечами, один с щупальцами, которые у него из пальцев тянутся метра на два, целых три штуки! Орудует ими, как кнутом. Айлин два удара его товарищей отбила, от кнута ушла, поднырнув, а затем перекатилась. Но тут её лежачий орк и зацепил, придержав.

А другой щупальца сразу и потянул к моей крошке, у которой такой ужас в глазах появился, будто она три члена увидела.

— Эй, уроды! Это моя самочка! — Кричу, отвлекая на себя. Нападающие и замерли в растерянности.

Спускаюсь деловито, явив клинки Сехмет. С щупальцами на меня оборачивается. Ну и рожа! Глаза чёрными каплями бездонные, клыки и вниз, и вверх, как бивни. Ноздри огромные, морда приплюснута, как у лягушки. В остальном, как человек: руки, ноги, только такое ощущение, что на цыпочках стоят. Пятки, как второй сегмент изгиба, выпирают назад высоко.