Мархарат. Свидание с демоном - Марук Майя - Страница 7

Гала подалась в лес. Бабушка и мама с детства учили девочку, что деревья укроют, а лесные духи не дадут пропасть. Так и получилось. Через несколько дней пути Гала нашла старую избу, а вокруг избы бегал растерянный домовой, и не мог попасть в дом. Прямо как Нафаня.

«Связь домового с домом не должна рваться. Но она рвется. Почему? Этого мне пока неведома, но дух от этой оказии сильно болеет, сохнет и лютует. Сначала домашний дух пытается войти в хату, а та не пускает. Потом он ищет новый дом. Но новый дом его тоже не пускает, как будто у духа стоит запрет и он начинает терять силы»

Домового, которого встретила Гала звали Афанасий. Она ласково звала его Фаней. Он на удивление быстро пошел на контакт с ведьмой. Рассказал, что хозяйка заброшенного дома покинула этот мир лет тридцать назад, и он следил за тем, чтобы никто другой его не нашел. Чтобы звери сюда не ходили, и растения не разрушали стены. Афанасий, если верить Ведьме, хорошо заботился о доме. Даже пыли внутри не было, когда она зашла внутрь, и очаг был чистым. Вот только сам дом домового пускать отказывался.

Ведьма долго билась над тем, как помочь домовому. Сначала она пыталась понять почему порвалась связь духа с жилищем. Искала ведьминские артефакты, руны, проводила очистительные обряды, но ничего не помогало. И в тот момент когда она почти отчаялась, случилось по меркам духов невероятное. Сама Гала описывала это происшествие так:

«Афанасий сидел на траве и горько плакал. Я не знала, что низшие духи могут плакать. А он плакал и бубнил, что виновен, что не уберег, что плохой дух»

В своих записях Гала предполагала, что причиной всех бед домового стало именно чувство вины. Депрессия, будь она неладна. Что дух сам себя убедил в никчемности, и сам себя наказал. Вот такая вот психосаматика, будь она неладна. Только разговоров по душам с домовым мне сегодня не хватало.

К тому времени, как мои глаза дошли до исцеляющего обряда, чай в кружке успел остыть. Я сделала глоток и снова пошла к печи, готовить новую порцию кипятка. К счастью, древняя ведьма нашла способ исцелить своего домового без затяжной психотерапии, а с помощью ритуала очищения. Ритуал был довольно простым, без крови девственной лягушки, убитой на Лысой горе в ночь второго солнцестояния. Это уже было хорошо. Но вот провести его было нельзя до тех пор, пока не убедишься в том, что причиной разрыва связи с домом было действительно чувство вины.

Я заварила новую порция трав, оперлась спиной о теплую печь, и попросила мироздание, чтобы Нафаня действительно мучился какой-нибудь психологической проблемой. Потому что других упоминаний нашей проблемы в книге не нашлось.

К тому времени как я разобралась во всех тонкостях «всепрощающего» заклинания солнце уже поднялось высоко над горизонтом. Сложного там ничего не было. Заварить отвар из семи трав, которые по чистой случайности висели на чердаке в качестве защиты от паразитов, прочитать заговор и напоить зельем домового, после того, как он раскроет тебе душу. В общем, проще простого, казалось бы, если бы я чувствовала себя бодрее. Сейчас сил на задушевные разговоры у меня просто не осталось. Нужно было признать, что в таком состоянии колдовать не стоит. Ворожба и магия были довольно точными науками. Одна ошибка, и разгребаешь еще больше проблем чем было до того. Два лишних часа проведенные Нафаней в сарае погоды не сделают, поэтому решила сначала дать себе время на отдых.

Только закрыв бестиарий, я поняла, как сильно устала за эти дни. А последние трое суток вообще показались бесконечно долгими: найти нужное заклинание, наварить свечей, соорудить алтарь. В общем, единственное о чем я сейчас могла думать, был сон. Даже голод отступил на второй план, потому что любой перекус подразумевал под собой целый ряд мероприятий. Даже для обычного бутерброда нужно было печь хлеб, потому что купить его было просто негде!

Деревенский быт не предусматривал готовых продуктов, холодильника и элементарных удобств, к которым я привыкла в прошлой жизни. Вообще, с бытовыми удобствами у крестьян были особые отношения. В классической деревенской избе Мархарата не было даже кроватей. Ночевали люди где попало. Летом на сеновалах или просто под открытым небом, зимой все ютились в избе, кто на лавках, кто на полу, кто на печи. Правда, печь была местом привилегированным. Женщин туда пускали только в случае болезни. А так на каменной полке спали старики, или отец семейства, или кто-нибудь из больных детей.

Одеял и подушек в избах тоже не держали. Эту роскошь можно было встретить разве что в домах торговцев, князей, магов и прочей знати. Простой люд даже не задумывался о том, что спать можно комфортно. Максимум удобств – матрас набитый соломой.

Вместо одеял использовали теплую одежду, вместо полотенец хлопковые отрезы ткани, вместо мочалок связанную в плотные жгуты солому. Баню топили раз в неделю, в утро воскресенья, чтобы к обедне чистыми пойти на службу. Как дела с гигиеной обстояли в другие дни, я даже представить боялась.

У меня во дворе тоже была небольшая баня. И топила ее я тоже в воскресное утро, чтобы не выделяться из толпы. В остальные дни воду приходилось греть на печи, чтобы принять душ. А шампуни, мыло и крема делать из того, что дала природа. Единственное промышленное средство личной гигиены, которое мне удалось здесь раздобыть, был зубной порошок. Три коробки этого заморского чуда, вместе с дрянными щетками, я купила у одного купца за три медных монеты. Бедняга отчаялся объяснять горожанам, для чего предназначен этот странный порошок, и был готов отдать его хоть за какие-нибудь деньги.

В своем доме я старалась создать настолько комфортные условия для жизни, насколько это было вообще возможно. К счастью, изба мне досталась просторная. Получилось тяжелыми шторами оградить зону кухни от спальни, а чердак приспособить под работу. Краснодеревщик, за страшные деньги и ящик фруктовых наливок сделал для меня кровать, два скрипучих шкафа и трюмо. Матрас пришлось мастерить самой, а подушки и одеяла с боем отбивать у хабалистой купчихи на ярмарке. Чего только не сделаешь, чтобы спать в нормальных условиях.

Я стянула с ног кожаные ботинки и босыми ногами пошлепала к кровати, по пути пытаясь расшнуровать мягкий корсет. Получилось это не сразу. Но когда удалось стянуть с себя одежду, сдержать облегченный выдох не получилось. Я разделась догола и залезла под одеяло. Тяжелая ткань мягким коконом укрыла тело, волосы рассыпались по подушке, глаза тут же налились усталостью. Мысли притупились, мир вокруг будто погрузился в сонный туман. Краем сознания я еще чувствовала, как расслабляются мышцы и как будто проваливаются в мягкий матрас.

Где-то возле печи послышались шорохи. Мне бы в этот момент насторожиться и выпрыгнуть из дремы, но я была настолько уставшей и измотанной, что просто не смогла этого сделать. Подсознание как будто забыло, что кроме меня в доме никого быть не может и не забило тревогу. А сон, между тем как будто засасывал сознание в теплое болото. Так было всегда после тяжелых, или новых ритуалов. Психике нужна была перезагрузка.

В этот раз подсознание решило не напрягаться со снами и не показывать замысловатых картинок. Я видела собственный дом. По полу стелился густой серый туман, а в воздухе витал запах серы. Видимо, так мой мозг решил отрефлексировать встречу с демоном. Я сопротивляться не стала. Во-первых, нечистый чисто визуально радовал во мне эстета, во вторых, даже во сне я понимала, что все происходящее не реально. Только сон. Обычный, яркий сон. Возможно, чуть более яркий, чем раньше. Но я и демонов раньше не вызывала.

Туман на полу становился гуще, плотнее, поднимался к потолку, заполняя собой пространство избы. Минуты через три я уже не могла рассмотреть даже очертаний печи, не то, что мелкие детали интерьера. Но даже это не заставило меня проснуться и вернуться в реальность. Этот сизый туман казался если не добрым, то вполне себе безвредным явлением.