Мархарат. Свидание с демоном - Марук Майя - Страница 1

Погост

Луна поднялась высоко над погостом. Тусклый свет освещал покосившиеся кресты и свежие могильные курганы. Несколько ворон истошно ругались на вековой сосне, нагоняя ужас на ближайшие деревни.

Этот погост пользовался дурной славой жителей ближайших деревень. Местные крестьяне старались обходить заброшенное кладбище стороной, чтобы де дай Бог не подхватить какое-нибудь «Лихо» или «Нечисть» и не принести это в хату. Даже смотрителя на погосте не было. Никто не соглашался идти служить на эти могилы, несмотря на щедрое предложение местных старост и священников. А мне это только было на руку.

Я подошла к покосившейся ограде и посмотрела на старую церковь. Поговаривали, что когда-то давно здесь, как положено, велись службы, пелись псалмы и даже был установлен «заморский орган». Под словом «заморский» местные подразумевали что-то, что находилось километрах в ста от деревни, но сути это не меняет.

Сейчас церковь не была отягощена былым величием. Выглядела как обычный сельских храм в заброшенной белорусской глубинке: покрывшиеся мхом стены, висящие на честном слове ставни, заколоченные двери. Для полного сходства не хватало распятья, но здесь не использовали кресты и купола стояли голыми.

Отогнав от себя ностальгию по прошлой жизни, я собрала волосы в высокий хвост и разулась. Как бы то ни было, в прошлой жизни мне бы и в голову не пришло шляться по заброшенным кладбищам.

Чтобы не гневить местную нечисть, и не разгребать потом ворох неприятностей, достала из холщовой сумки глиняный горшок и сделала шаг назад.

– ЭЙ! Чаргавы! Пусти за круг!

Обычно кладбищенским хранителям было принято носить то, что дух любил при жизни. Но местного Чаргавага я не знала, поэтому взяла самое дорогое, что было в кладовой – мед. За этот горшочек я вполне могла бы запастись дровами на всю зиму, или полностью обновить гардероб, но пришлось пожертвовать сладким золотом ради дела.

– Чаргавы! – Снова крикнула я, призывая хранителя.

Стоять босой на сырой весенней земле было, мягко говоря, некомфортно. А мне еще нагишом под луной предстояло скакать в ритуальных конвульсиях.

– Чаво разоралась?! – Наконец-то откликнулся дух.

В лунном свете по ту сторону ограды появился сухой старик. Впрочем, был ли он стариком на самом деле, сказать было сложно. В реалиях Мархарата ты считался рухлядью уже в тридцать. Да местные жители и были этой рухлядью, чего уж там скрывать. Тяжелый физический труд, медицина на уровне каменного века, отсутствие базовой гигиены, здоровья людям не прибавляли. К сорока годам и женщины, и мужчины здесь выглядели хуже, чем привычные мне восьмидесятилетние бабульки на лавках у пятиэтажки. Пятиэтажек здесь тоже, к слову, не водилось. Только терема в три этажа. Но это у местных князьков и царьков, от которых простому люду лучше было держаться подальше.

Призрак внимательно смотрел на меня черными глазами и недовольно сжимал сухие, полуразложившиеся губы. Интересно, он прямо из могилы поднялся, или просто сил не хватило воспроизвести хоть какой-то, более приличный образ?

На обычных погостах и кладбищах духи – хранители время от времени менялись. По законам мертвецов хранителем становился последний усопший. Он застревал среди могил и не мог уйти в Колесо Перерождение до того момента, пока его не сменит новая душа. Смертность здесь была высокая. На некоторых кладбищах смотрители могли меняться несколько раз в неделю, устраивая между собой разборки за лидерство. Особенно забавно это смотрелось во время детских эпидемий, когда в день могли похоронить с десяток детей, а потом ночью, эти же дети выясняли, кто из них сильнее и заменит хранителя. Но этот погост давно не использовался по назначению. А хранитель, судя по дергающемуся глазу, тут задержался дольше, чем планировал.

– Пустишь на погост?

– Шо ты там забыла?!

– Демона.

– Какога демона?! – Беззубый рот хранителя открылся и тело мертвеца затряслось.

Я не так хорошо разбиралась в мертвецах, как хотелось бы, поэтому предположила, что он надо мной просто смеется. Ну, тут уж ничего не поделать. Надо мной многие здесь насмехались.

– Обычного, рогатого. Так пустишь?

– А коли не пущу?

– Так я прям тут ритуал проведу. Мне много места не нужно. – Сложила руки на груди и наклонила голову к плечу.

Чаргавы снова затрясся в немом смехе. Реберные кости ударились друг о друга, тряпки, имитирующие погребальную рубаху, заколыхались из стороны в сторону. Он сделал шаг вперед, в лунный свет и я поняла, что дела хранителя совсем плохи. Существовать ему осталось не долго, а как только погост останется без хранителя, вымрут и ближайшие деревни. Не сразу. Но нечисть, которая поселится среди старых могил, обязательно постарается избавиться от людей.

– Шо в дар прыне́сла, Веда?

– Вот так бы сразу, а то ноги уже задубели. – Пробормотала себе под нос.

Хранитель посмотрел на мои голые стопы, эти любят, когда все по правилам. А я подняла горшок и протянула ему в руки.

– Шо гэта?

– Мед. Попробуй.

– Мед? – Удивился мертвец.

И я его удивление понимаю. Тут многие этой сладости в глаза не видели. Я уже сама подумала завести пару ульев в хозяйство, вот только как этих пчел содержать, понятия не имела. А брать женщину в обучение ни один из пасечников не хотел. Все дружно говорили, где место бабы, и что ее ничему, кроме как детей калыха́ть да кашу варить научить нельзя.

–Мед. Сладкий. Попробуй.

– Целое состояние. Видать, сильна нада.

– Сильно. – Кивнула. – Можно?

Чаргавы опустил указательный палец в горшок, и намазал липкой жижей то, что когда-то называлось губами. Не знаю, почувствовал он вкус меда или нет, но кладбищенская калитка со скрипом распахнулась, и я смогла переступить невидимую грань между мирами.

– Ты такая малая. Демона не призовешь. Ведьмы ныне слабые. Раньше, когда я жил, им по пять надо было каб демона насытить. А ты одна. Тебя самый примитивный бес до дна высосет, и не спасешься.

Последнее наставление хранитель сказал, опуская второй палец в горшок. Снова вымазал губы в меду и продолжил:

– А так и хорошо, что высосет. Мое место займешь. А я уйду. Вишь, что уже осталось?

Покойник поднял ногу, и ступня осталась стоять на земле, рядом с гнилым кладбищенским яблоком. Хорошо, что эти со временем теряли не только конечности, но и эмоции. Иначе пришлось бы тратить время на истерики, а времени этого у меня было не так уж и много.

Я молча пошла в центр кладбища. Хранитель с медом остался стоять у церкви. А я шла между просевшими могилами, стараясь не наступать на чужие захоронения. Вообще, покойникам, когда-то нашедшим здесь покой уже было все равно. Они давно переродились и потеряли связь с Мархаратом, но уважение к могилам у меня осталось от бабушки. Так что я просто внутренне не хотела осквернять память неизвестных мне людей.

Сделав ровно три ритуальных круга по погосту, нашла более-менее подходящую площадку в самом центре и начала готовить ритуал, не веря, что решилась участвовать в этой дичи. Я, которая родилась в нормальном мегаполисе, сейчас всерьез собираюсь призвать демона на заброшенном кладбище! Эх, знала бы моя покойная бабуля – чернокнижница, во что встрянет ее внучка!

Вздохнула, поправила волосы, еще раз прокляла то утро, когда очнулась в этом средневековье, и начала выставлять свечи по углам импровизированного алтаря. Свечи были страшненькими, с проплешинами сухих трав, восковыми подтеками и царапинами от циновки. Сколько не пыталась сделать их красивыми, не получалось. К счастью внешний вид свечей на ритуал по вызову демонов никак не влиял.

Когда все было готово, сняла защитные амулеты, которые отлично работали с мелкой нечистью и посмотрела на луну. До начала ритуала оставалось минут пятнадцать или двадцать. Часов, естественно, у меня не было, приходилось ориентироваться по небу. К слову, большинство магических ритуалов проводилось под луной не из-за мистических свойств небесного тела, а просто потому, что ночью это самый простой способ ориентироваться во времени. По крайней мере, в Мархарате.