Я приду за тобой! (книга #2) - Морале Антонио - Страница 3

– Сделки не будет. – покачал он головой. – Я не заключаю сделки с демонами. Но я могу пообещать тебе жизнь. В этот раз…

– Жизнь… – горько усмехнулась демоница. – Моя жизнь ничего не стоит, так что это не равный обмен…

– Говори! А потом я решу. – жёстко произнёс Каннингем.

– Как грубо! Мне нравятся сильные мужчины. И властные… У меня аж мурашки по коже. Посмотри! – баронесса привстала на цыпочки и подалась вперёд, распахнула полы лёгкого платья и беззастенчиво продемонстрировала герцогу тёмные торчащие соски. – Я не вру – я вся дрожу от возбуждения!

– Или ты заговоришь сейчас, или я найду кого посговорчивее… – осадил Каннингем демоницу.

– Ладно, ладно… Какие мы нервные! Слушай. – баронесса запахнула платье и села обратно на своё место. – Её первая жертва должна быть очень сильна. Очень!

– Жертва?

– Жертва. – кивнула девушка.

– Кто-то из Высших? Демон подойдёт?

– Не обязательно демон. Вампир, ангел, святой, паладин… – суккуба замолкла и красноречиво посмотрела на герцога.

– Паладин?

– Да.

– Она должна убить его?

– Убить? Нет, дурачок! – снова рассмеялась баронесса. – Жертва суккубы не обязательно должна умирать. Ты понял о чём я? Ты должен поделиться с ней силой.

– Поделиться? Как? – нахмурил лоб герцог.

– Она суккуба. Как, по-твоему, черпают силы и инициируются молодые суккубы?

– Секс?

– Бинго! Возьми с полки пирожок!

– Другие варианты? – отрицательно покачал головой Каннингем.

– Можешь напоить её своей кровью… – пожала плечами демоница, состроив кислое выражение на лице. – Тёплой кровью с толикой полыни, мяты, можжевельника и чёрной рябины.

– Это поможет?

– Нет. Но хуже не будет. Я слышала, этот состав помогает от весеннего авитаминоза и лечит запоры.

– Шутки шутишь?

– А почему нет? Смешно ведь. – улыбнулась суккуба, на всякий случай отодвинувшись чуточку подальше от собеседника.

– Есть другие варианты? – повторил Каннингем.

– Других нет! Да ты не бойся – ты не умрёшь. Скорее даже наоборот, тебе понравится. Да и ей тоже… Опять же, можешь найти ей демона, ангела, чёрта… Хотя, нет. Чёрта не стоит – эти твари слишком слабые. Если только не дать ей испить сотню чертей за раз. Но это слишком сложно… Ты пойми – чем слабее существо, тем дольше путь. Про людей я вообще молчу – тех вообще понадобится не одна тысяча. Хотя, если задаться целью…

– Это всё? – прервал слишком разговорчивую собеседницу Каннингем.

– Не всё. Даже получение метки не гарантирует того, что твой ручной зверёк станет Высшей Суккубой. Это долгий путь, а отметка – это лишь первая, самая маленькая ступень к вершине.

– Я так и понял. – вздохнул Каннингем. – Что нужно делать после получения отметины? Рассказывай всё, не томи…

Разговор был долгим и завершился почти под утро… Герцог Каннингем сидел за столом, задумчиво свесив голову, и размышлял о словах демоницы. Рядом с ним стояли четыре пустые бутылки, недопитый бокал вина, а свечи истлели уже на две трети.

– Пустая… – перевернув вверх дном бутылку и выжав из неё лишь три капли, вздохнула баронесса. Поднялась со своего места и нетвёрдой, пошатывающейся походкой двинулась за очередной бутылкой.

Лишь когда она миновала задумчивого Каннингема и очутилась за его спиной, когти на её руках заострились, из-под губ показались мощные жёлтые клыки, а тело преобразилось, приняв боевую форму…

– Прости, герцог. Но я не могу отпустить тебя с такими знаниями… – едва слышно пробормотала суккуба, и резко кинулась на широкую спину паладина, вонзая длинные когти точно между его рёбрами…

* * *

Батрасл застал Каннингема в столовой. На полу лежала его молодая обезглавленная жена, а старый друг допивал седьмую бутылку вина.

Барон опустился у тела супруги на колени, обхватил своё лицо руками и тихо зарыдал скупыми мужскими слезами, лишь изредка вздрагивая плечами и бесшумно всхлипывая…

– Она пила твои жизненные силы, барон. – произнёс Каннингем. – Ты бы сдох в течение года.

– Плевать! – отмахнулся хозяин замка.

– А сыновья? На них тоже плевать?

– Сыновья? Они тут при чём? – обернувшись в сторону гостя, барон непонимающе наморщил лоб.

– Она пила и их силы. Ты не понял? Ты посмотри на пацанов – они на тень похожи.

– Этого не может быть! Нет! Ты врёшь! – зло окрысился Батрасл, сжав кулаки.

– Возьми себя в руки, размазня! И включи голову! – сурово приказал Каннингем, но несмотря на приказ и тон, барон снова разрыдался как пятилетний пацан.

– Я не могу… Я любил её… Я догадывался… Просто… Просто не хотел признаваться себе…

– Подбери сопли, барон. – поднялся с места герцог, окинув старого друга сочувствующим взглядом и тяжело вздохнув. – Меня можешь не провожать, я найду дорогу…

За завтраком родители сказали, что на грядках поспел первый огурец. По традиции, чтобы был обильный урожай, первый огурец должна сорвать девственница. Ну и послали меня. Ха! Ну вы поняли, да? Такой засухи и неурожая, как в то лето, наша деревня не видала чёрт знает сколько лет… С тех самых пор, как моя матушка шестнадцать лет назад участвовала в точно таком же ритуале…*

*Из рассказа какой-то девственницы…

* * *

Всё ещё за три года до…

Кучер резко натянул поводья, выкрикнул громкое «Пр-р-р-р, скотины безмозглые!», и герцогская карета замерла на месте, словно вкопанная, выбив тучу пыли из-под колёс.

– Что там, Франк?

– Кажись, разбойники резвятся, господин. В сотне шагов впереди стоит чужой экипаж и разбросаны вещи. Вижу парочку трупов на дороге в одеждах графа Стэнли и полдюжины мутных личностей, занятых мародёрством.

– Значит, разбойники… Как раз вовремя – хоть косточки разомну. – обрадовался Каннингем, спрыгивая с подножки своей кареты на твёрдую, укатанную колёсами повозок землю.

Неторопливо снял свой пиджак, бережно сложив его вдвое и аккуратно разгладив на нём складки, расстегнул две верхние пуговицы рубахи на груди и неспеша закатал по локоть рукава, не переставая при этом поглядывать в сторону разбойников.

Расправил плечи, хрустнул костяшками пальцев, плотоядно ухмыльнулся и как-то неуловимо изменился, вмиг преобразившись из солидного изнеженного аристократа в матёрого и опасного хищника, излучающего силу, спокойствие и угрозу всему живому.

Хищник пригнулся и, спустя всего одно биение сердца, рванул в сторону самозабвенно занятых своим любимым делом кучки ничего не подозревающих людей…

Двое оборванцев потрошили багажник чужой прогулочной кареты, пытаясь найти что-то ценное. Чуть в стороне, третий добивал уже дохлого охранника, лежащего на земле, четвёртый стоял спиной к своим товарищам и отливал в кусты, насвистывая корявую мелодию и ужасно фальшивя при этом. А в траве на обочине ещё парочка мразей остервенело насиловала двух то ли служанок, то ли крестьянок, невовремя и неудачно подвернувшихся им сегодня под руку…

За долю мгновения Каннингем, так никем и не замеченный, стремительно приблизился со спины к первому из этой разношёрстной шайки, обнажил свой любимый клинок, и разрешил ему затянуть его кровавую песню…

Пять минут – и всё было кончено. Если бы кто-то вёл учёт этой короткой схватке, у него получилось бы следующее:

«Переломанных (отрубленных) конечностей – 5 штук.»

«Сломанных рёбер – 13 штук.»

«Выбитых зубов – 18 штук.»

«Свёрнутых шей – 1 штука.»

«Один герцог, недовольный несколькими каплями чужой крови, замаравшими его белоснежную рубашку…»

Ну и два трупа. Гнилой мужичок, пытавшийся пырнуть герцога заточкой в спину и получивший этой же заточной по горлу, и главарь банды. Без этого никак – главарь должен был ответить за всё!