Викториада (СИ) - Осипов Игорь - Страница 7

Мой спринтерский забег с утяжелением плохо отложился у меня в памяти. Помню, что бежал… Быстро... Наверное. Что-то просвистело возле уха. Постоянно хотелось оглянуться, но страшно до усрачки. Когда осознал себя, голова шумела, как трансформатор высокого напряжения. Я сижу, прислонившись спиной к бетонной стене, а в рот мне суют бутылку, из моей же, между прочим, сумки.

Я поперхнулся и закашлялся.

- Ну, что, псих, Какого черта тебя на проспект понесло, и прямо во время утреннего прохода? Тебе что жить надоело? - Голос у пацана, был высокий и мелодичный. Грязное лицо с большими серыми глазами смотрело удивленно и немного с жалостью. Бейсболка, перевернутая козырьком на нестриженый затылок, была старенькая и выцветшая, а джинсовая куртка размера на два больше, словно снятая со старшего брата. - Ты мне должен две стрелы.

Я поковырялся в сумке и достал одну, ту, которую с большими приключениями вытащил из водителя и протянул парню. Забрал из рук спасителя бутылку и снова приложился к горлышку. Пил жадно, словно сейчас польется из ушей.

- Я эту не считала. Еще две потратила… на двух ходунов, которые за тобой кинулись. Так что еще две. - Показав демонстративно два пальца, мой спаситель мило улыбнулся, словно только что кинул меня на круглую сумму.

На этой милой ироничной улыбке я и переполнился. Вода потекла через нос, вызвав приступ кашля. До меня только что дошло, что мой спаситель это и не спаситель, а спасительница.

- Считала?.. Потратила?.., - я пытался унять кашель. - Так ты девчонка?

Она обиженно вскочила, подхватив свой арбалет. - Для кого-то девчонка, но не для тебя. Для тебя, псих, я - Екатерина Сергеевна, которая, между прочим, спасла твой зад от мертвяков. - Она гневно посмотрела на меня сверху вниз. - Две стрелы! - Сказала, как отрезала. Как приговор вынесла на суде. Словно я буду должен на ней жениться, причём, два раза, показав два пальца, больше напоминающие знак «Виктория», а не стрелы.

- Так я не отказываюсь. - Я тяжело поднялся и встал рядом с ней. Ноги тряслись от пережитого напряжения и чрезмерного волнения. Екатерина Сергеевна едва доставала мне до плеча. На вид ей было лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Моя покорность в отработке двух стрел смягчил ее взгляд.

«А девчонка ничего так… Глазастая. Конечно, приодеть, поднакрасить…». Мой оценивающий взгляд бесцеремонно был погашен легким ударом приклада по лбу.

- Э-э-э, доминирующий самец, слюни подбери, а то я не постесняюсь и третью стрелу потратить. - Екатерина Сергеевна, демонстративно вставила принесенную мною стрелу в желоб арбалета. - Откуда ты взялся такой?

- Долго рассказывать.

- А я не тороплюсь. Все равно, пока эти ходуны обратно в центр не уберутся, мы никуда отсюда не сдвинемся.

Я пугливо обернулся на шоссе, откуда так торопливо, совсем недавно убегал. С чего начать? Да и поймет ли девчонка, если я сам толком не понимаю, как это произошло. И я начал… сначала начал… с будильника. К моменту, когда я дошел до троллейбуса, Катя уже рыдала от смеха. Я ничего веселого в своем рассказе не находил, да и в том, что со мной произошло грустного, да и страшного было намного больше. Короче, я очередной раз обиделся и замолчал.

Катя, просмеявшись, посмотрела на меня с недоверием, сочувствием и некоторым уважением. Попасть в незнакомый опасный мир и выжить - это надо иметь просто потрясающее везенье.

- Ладно, я почти поверила в твою сумасшедшую историю. Хотя, почему у психа должна быть другая история.

- Я не псих, меня Виктор зовут… Между прочим, - я окончательно обиделся. «Не такая уж она и красавица. Тощая и хамка. Только глаза ничего, но когда она так ржет… надо мной… то и глаза мерзкие».

- Виктор?.. Вик-тор…Виктр…- Она посмаковала имя. – Не, Псих, тебе больше подходит.

Я не стал спорить с обладательницей заряженного арбалета. В конце концов, мне все равно, как меня будет звать грязная девчонка из другого мира.

- И куда я попал?

- В каком смысле?

- Где я?

- Стоишь рядом со мной, - она немного задумалась, - на проспекте Строителей… В городе. Черт! Я посреди дня в городе. Отец убьет меня! И все из-за тебя, придурок. Еще и две стрелы потеряла.

- Почему убьет?

- Потому что нельзя днем в городе. Потому что мертвяки собираются в стаи и… - Она сделала глаза, будто ее кто укусил за задницу. - Как ты можешь этого не знать?

Я пожал плечами. - Не знаю. Наверное, потому, что я не отсюда. - Я наклонился и поднял свой дротик. Открытая сумка лежала в двух шагах. Опираясь на посох, (снова разболелось колено) я с трудом сделал эту пару шагов и поднял сумку. - Приятно было познакомиться, Катя. И… спасибо, что спасла.

Я развернулся к ней спиной и медленно похромал в сторону проспекта. «Сейчас она испугается, что я уйду, и закричит… Постой… Родной… Дорогой… Милый…». Тут вариации у меня были множественные.

- Псих, постой, куда ты собрался?

«Какие бабы все предсказуемые».

- Ты, что забыл, что мне две стрелы должен? И своей «спасибой» ты тут не отделаешься!

«Ну, не совсем, то, что я ожидал, но все-таки».

Она бесшумно подбежала ко мне и заглянула снизу вверх мне в лицо.

- Во-первых, Псих, идти еще рано, обратный проход только начался. Во-вторых, куда ты без меня пойдешь - не дальше того троллейбуса. Ну, и в-третьих, раз ты пришелец, ты должен меня слушаться.

Аргументы ее были более чем убедительны. Я снял с плеча сумку и, бросив ее на землю, уселся рядом. Екатерина устроилась напротив, положив арбалет возле своих ног.

- И сколько еще ждать?

Она пожала плечами, хотя этот жест в мешковатой куртке скорее угадывался. - Час, наверное.

- А что такое проходы?

Она посмотрела на меня как на неразумного ребенка, который спрашивает прописную истину. Но потом в ее взгляде прочиталось: «Ну, что с Психа взять», начала свой рассказ.

- Я не помню, когда это началось. Еще маленькая была. Отец говорит уже лет десять прошло. Люди начали болеть. Много умерло. Вначале их хоронили, пытались лечить, а потом умирать стало столько, что хоронить стало некому. Живых осталось очень мало, и мы переселились на окраину в воинскую часть. Там, где мой папа работал. Я сколько себя помню, живу в этом объекте. Город опустел. Вначале мы ходили в город за припасами, никто нам не мешал. Но потом, отец говорит, приблизительно через неделю, мы стали встречать ходунов, мертвяков или зомбаков. По-разному их зовём. Это мертвые встали и начали бродить по городу. Ночью еще ничего - бродят по одному или сидят в своих квартирах, а днем собираются в огромные стаи на широких улицах. Вот под один такой проход ты и попал. – Она замолчала и усмехнулась. Наверное, у меня было очень выразительное лицо. - Днем мы в город стараемся не соваться, безопасней ближе к вечеру или ночью. Вот я когда возвращалась домой, и так задержалась дальше некуда, вижу, ты от толпы убегаешь. И стало интересно. Я то своих всех знаю. А куда ты шел?

- На работу, - ответил я устало и неопределенно махнул рукой в сторону центра города.

- А что такое работа?

- Это место, где я зарабатываю деньги.

Видимо, это еще больше запутало Катю: - Деньги?

Настала моя очередь удивляться.

- Ну да, деньги, бабки, бабосы, - и видя, что синонимы не добавили ясности, махнул рукой, - не вникай. Короче, я подумал, что там я смогу вернуться назад… к себе.

- Не, ну ты точно псих. Как можно вернуться назад, пойдя куда-то в другое место?

Простота логики меня обескуражила, но почему-то мне казалось, что я делаю все правильно. Правда, объяснить даже себе, а не то, что Кате, почему это правильно, я не мог.

Романтическое путешествие.

Еще час мы сидели в каком-то дворе. Болтали, как старые друзья. Я ей рассказывал о своем мире. Для девчонки - это было, как сказки о принцах и принцессах. Она слушала с распахнутыми от удивления глазами и, по-моему, не очень то и верила. Сказки, они и есть сказки. С тем же успехом я мог рассказывать о гномах, эльфах и драконах. Но к концу моего повествования взгляд ее смягчился, и в нем было больше сочувствия и доверия.