Директива: Расширить! (СИ) - Нетт Евгений - Страница 20

Тем не менее, Сергон отключаться не торопился ни через пять, ни через десять минут. Под конец он так и вовсе начал поглядывать на непосредственного командира с какой-то насмешкой во взгляде, а уж когда не знающая сбоев машина сообщила о том, что дальнейшее повышение концентрации препаратов в крови пациента будет чревато летальным исходом, Ян отбросил последние попытки найти происходящему разумное объяснение.

Они вновь столкнулись с какой-то странной аномалией, на этот раз поставившей под угрозу ментальное и физическое здоровье единственного человека во всём огрызке флота, способного замечать «странности» на внушительных даже по космическим меркам расстояниях. То же прибытие судов Альянса Сергон заметил как бы не раньше сенсорных систем корабля.

И о перемещении, чем бы то ни было, врага из-под удара тоже сообщил он, но этого не удалось увидеть с орбиты…

Размышления мужчины прервал исходящий вызов с мостика, ответив на который Ян тут же оказался погребён под целым ворохом сведений.

«Помяни черта — он и появится. Так, кажется, говорили когда-то…» — подумалось капитану, покуда его взгляд скользил по сухим строкам отчёта, перепрыгивая с них на довольно цветастую, пусть и не слишком детализированную картинку, запечатлевшую момент удара по точке, в которую несколькими минутами ранее ткнул пальцем Сергон.

Снова световое шоу, но на этот раз — стационарным пурпурным щитом накрывшее небольшой клочок земли посреди огненного ада, в котором даже колонна бронетехники не уцелела бы. На момент удара там были и цийенийцы, и пурпур, а после, когда улеглась пыль и ушёл в сторону дым, не осталось ничего кроме почти нетронутого круга-«заповедника» посреди перепаханного под ноль леса.

— Больше ничего такого?

— Ничего, капитан. Удалось подтвердить уничтожение трёх групп, и, предположительно, промах по четвёртой. Пятая… с ней вы сами видите, что произошло. — Ян кивнул своим мыслям. Уж он-то видел, да и понимал произошедшее чуть лучше, чем остальные просто за счёт своего разговора с Сергоном. — Проводить залп по другим предположительным маршрутам четвёртой группы мы не стали: шансы угадать и попасть невелики.

— Продолжаем вести наблюдение. План тот же: выждать как минимум сутки, и только после этого приступать к зачистке поверхности. Если будет что-то новое — вызывайте. — Сбросив вызов, мужчина вернулся к своим тяжким думам, требующим принять достаточно тяжёлое и неоднозначное решение. Неоднозначное тем, что бездействие сейчас могло привести к гибели Сергона, а активные шевеления — к смертям многих других его подчинённых.

Как? Всё просто: гоняться за сверхмобильной уцелевшей, и растворившейся в лесах группами враждебных сил Альянса, располагающих сверхъестественными возможностями, было бы слишком расточительно и опасно, даже если именно «одарённый» врага обеспечил Сергону все эти проблемы с головой.

А такие мыслишки в голове капитана нет-нет, да мелькали, ведь это было логично.

Кто-то из недругов умел творить ужасающих масштабов вещи, условно, силой мысли, а Сергон всё это каким-то образом ощущал. Так почему не могли ощутить уже его, учитывая хотя бы тот факт, что сам каюррианский офицер во всей этой каше был, мягко говоря, совсем зелёным? Проводя аналогии с космическим флотом, перехват радиообмена вполне могли засечь, и «загадить» приёмники направленным потоком информационного мусора. Хотя, с учётом невозможности уснуть, это скорее задействование орудийных систем…

Ян поморщился из-за того, что его собственный разум упрямо пытался умчаться в столь далёкие от реальности дебри предположений и домыслов. Ими делу было не помочь, в отличие от других вариантов. Ведь помимо медикаментов существовали и менее мягкие, но куда как более действенные способы лишить человека сознания.

И не все из них несли угрозу, если знать, что и как делать. Нужно было лишь отдать приказ, взяв на себя ответственность. Но не ради этого ли нужны командиры? Бояться и колебаться может кто угодно, и только лидер способен решиться на что-то, понимая, что последствия этого решения могут быть весьма далеки от идеала.

Хороший лидер это понимает инстинктивно, действуя в соответствии с этим пониманием. Яну приходилось заставлять себя осмысленно, борясь с природным стремлением лечь на землю и прикинуться ветошью, заложенным в подавляющем большинстве разумных.

Даже амбициозных, умелых и закалённых в горниле жизни.

Так что Ян, передав через наруч соответствующее сообщение Системе эсминца, с тщательно скрываемым напряжением на лице пронаблюдал за тем, как мед-дроид реализовывает задуманное, а Сергон, так ничего и не заметив, обмякает на койке. Показатели приборов при этом не бьют тревогу, а значит за жизнь и здоровье товарища можно быть спокойным.

Только тогда Ян позволил себе облегчённо улыбнуться и сползти спиной по стеночке, отдавшись этому краткому моменту слабости там, где его не видел никто кроме равнодушного машинного разума, «руки» которого сейчас порхали над уникальным пациентом.

У мужчины был лишь один вопрос: почему сложные медикаменты сплоховали там, где помогло банальное физическое воздействие?

Очередная загадка, ответ на которой, впрочем, в их ситуации не нёс абсолютно никакого смысла…

Экзодия, Храмовый Мир, Альянс Ззод.

05.01.0000 , 23:22:21 от Точки Отсчёта.

Первопроходцам всегда тяжело, даже если они ступают на земли, за которыми до этого могли наблюдать веками и тысячелетиями, опосредованно направляя их жителей туда, куда требовалось. Без личного контроля невозможно добиться точного результата, и последствия этого «Велий» сейчас наблюдал воочию.

Цийенийцы, раса, которая должна была за тысячи лет стать отражением культуры иной вселенной, дабы в ключевой момент органично принять над собой новую власть, пошла по другой, отвратительной Первопроходцу дороге.

Вместо высокой культуры и стойких идеалов — фанатизм и ненависть ко всем, не разделяющим их веру. Вместо стремления к самосовершенствованию каждого индивидуума — низведённая до нуля ценность жизни как таковой. А взамен уважения и почитания их как наставников, «Боги» получили страх и раболепие, с которыми, впрочем, ещё можно было работать.

Но наихудшим из грехов подконтрольного ему народа Первопроходец считал двуличие: на словах презирающие технологию, цийенийцы не только этими самыми технологиями активно пользовались, но и выжили когда-то лишь за счёт технологических достижений своих предков. Клонирование, поставленное на поток автоматическое обучение «продукта», генетические модификации — всё это в освоенных цийенийцами масштабах оставалось недостижимым во многих частях этой огромной галактики, стагнирующей и истлевающей в бесконечном, практически лишённом прогресса цикле.

Сам Первопроходец был далёк от пути, по которому шёл взятый под контроль народ, ибо даже на эту роль его избрали потому, что занимающиеся галактикой-целью изначально кураторы сгинули все, как один, поддавшись любопытству и уподобившись носителям греха вместо того, чтобы завершить свою миссию и стать их спасителями.

Как тогда решил «Велий», Старшие просто не стали вникать в произошедшее слишком глубоко, посчитав, что сами исполнители были слабы духом. И, приняв этот нелепый домысел за факт, назначили нового кандидата.

Кандидата, у которого было не так много времени на подготовку и изучение того, что должно было стать его плацдармом в новом мире.

Теперь же «Велий», оказавшись в этой галактике не только лишь взором и мыслью, но и телом, начинал понимать, что послужило причиной безумию сородичей, и отчего столь почётной ролью одарили именно его, далеко не самого достойного кандидата из всех изъявивших желание стать кирпичиком в фундаменте величия своей расы.

И почему старшие не отправили сюда кого-то из своих, удовлетворившись его кандидатурой.

Провал. Чудовищный провал, который отчаянно пытались исправить, лишь усугубляя положение. Первая попытка протянуть в эту галактику тончайшую ниточку Эфира — провалилась, ибо тут незваным гостям воспрепятствовал совершенно чуждый им разум, воплощённый в лишённом жизни металле. Разумные машины не потерпели вторжения на свою территорию, уничтожив расу, руками которых Вечные действовали в этой галактике, и тем самым свели на нет весьма долгую подготовку длиной в тысячи и тысячи лет. Вторая попытка потребовала немногим меньше времени, и представляла она из себя робкие попытки собрать воедино осколки того, первого плана, пошедшего крахом из-за безжизненного разума. Те из сородичей Первопроходца, которым была поручена эта работа, пытались исправить свои ошибки, не ставя в известность никого из старших.