Седьмой царевич (СИ) - Шаман Иван - Страница 3

С этими словами он, нисколько не стесняясь, достал уже подготовленный шприц с мутной жидкостью. Улыбаясь, подошёл ближе, и даже не понял, что произошло, когда я резко ударил его по голени ногой, заломил руку и, подхватив шприц, приставил иглой к горлу. Иногда навыки и фактор неожиданности важнее мускулатуры.

— Кто тебя подослал? — уперев колено в спину и выкручивая слуге руку, спросил я. — Отвечай, быстро!

— Что? Я не понимаю, о чём ты… — попробовал пойти в отказ мужчина, но, когда сустав начал трещать, взвизгнул словно последняя девчонка. — Никита! Твой старший…

— Думаешь, я совсем дурак? Кто послал? — рявкнул я ему на ухо, а потом понял, что меня поднимает в воздух. Да, всё же иногда мышечная масса важнее любого умения… Мужчина меня просто скинул, перевернувшись, но сыграл против себя — в процессе надавил на шприц, игла которого уже была воткнута в шею.

— Эй! Не смей дохнуть, пока не ответил! — вывернувшись, я ударил глупо улыбающуюся рожу по щеке. — Кто тебя подослал? Кто твой старший?

— Березов… — прошептал несостоявшийся убийца, а затем провалился в беспамятство. Не прошло и секунды, как из улыбающегося рта у него пошла кровавая пена, а ещё через пару мгновений он скончался.

Ненавижу наркоманов. Даже боевые стимуляторы всегда использовал только в самом крайнем случае, когда развитие мира ничего другого не оставляло. Всякие настойки, эликсиры и микстуры… если на тебя прёт легион демонов, а в мире не развито магическое или духовное восхождение. И технологий нет… в общем, иногда по-другому никак, но вот наркоманы…

Безвольные, стремящиеся уйти от реальности с помощью химикатов и ценой своего здоровья. Увы, они встречаются во всех мирах. И во всех мирах у них есть только один путь — в пропасть. На них нельзя полагаться. Их нельзя мотивировать или ставить старшими. Один наркоман в штабе может поломать всю цепочку командования.

В общем, из людей больше всего я ненавижу наркоманов. Хотя нет, на первом месте всё же наркоторговцы. Где-то на уровне с педофилами и прочими извращенцами, которых демоны так легко подкупают, делая культистами и предателями. Хотя, возможно, вечная война оставила на мне свой отпечаток. А сейчас я в отпуске!

— Отлично, просто превосходно, — пробормотал я отряхиваясь. — И куда я теперь тебя дену?

— Ваше высочество, разрешите? — раздался вежливый, но настойчивый стук в дверь. — Мы доставили новые документы и одежду.

— Заходите, — не став убирать тело, ответил я. Дверь распахнулась, и в покои вошло трое. Двое мужчин, судя по выправке и тому, как на них сидели неброские деловые костюмы — явно военные с огромным сроком службы. Третий скорее гражданский, но с цепким взглядом.

— Что здесь произошло? Ваше высочество? — сухо спросил один из безопасников.

— Покушение на убийство. Только вот неудачное, поскользнулся, упал на шприц…

— Ну, хотя бы не пятьдесят раз, а то и такое в нашей практике встречалось, — усмехнулся второй. — Не беспокойтесь, мусор мы уберём. Он сам так, или его кто подослал? Может, знаете?

— Так, в порядке бреда, звучали имена Никиты и Берёзова.

— Увы, проверить это, допросив, мы уже не сможем, — с сожалением сказал безопасник, проверив пульс. — И приказа вашего отца это не отменяет. Прошу оставить вас все личные вещи и предметы обихода, они вам не понадобятся. Не беспокойтесь, мы принесли новое.

— Не хотите вначале разобраться с покушением?

— Ваша безопасность всегда была нашим приоритетом, — тут же сказал старший. — Хотя проколы и случались… Однако ваше присутствие во дворце ничего не изменит, а с новой личностью, вдали от родственников и конкурентов вашего отца вы будете в большей сохранности. К тому же у нас приказ.

— Ладно, и как вы меня собираетесь загримировать, так чтобы на улицах не узнали? Не будете же вы мне делать пластическую операцию?

— Не беспокойтесь, для этого к нам прибыл господин Генри Жозеф. Он лучший в этом деле.

— Ви знакоми, — коротко бросил гражданский, для которого русский явно не был родным. Даже у меня он лучше. — Моншер, на зрите меня…

— Что вы планируете делать? — чуть нахмурившись спросил я, но затем мужчина достал скальпель. Я инстинктивно напрягся, готовясь к схватке, но вместо этого гражданский начал водить инструментом в воздухе. И всё бы ничего, если бы вслед за кончиком лезвия не оставались искрящиеся линии.

Магия! В этом мире была магия, и я видел её собственными глазами. И не просто видел — чувствовал. Ведь получающийся знак вспыхнул у меня в памяти. Я уже встречал нечто подобное в одном из миров. Символьный, рунический язык первых. Атлантов, что ушли в небытие тысячи лет назад.

И сейчас символ прожигал реальность, меняя её одним своим существованием и одновременно оставляя неизгладимый отпечаток на моей душе и теле.

И значил он лишь одно: Облик.

Моё лицо стало словно из пластилина, и точными движениями скульптора Генри правил черты, меняя их по своему разумению. Сопротивляться не было никакого смысла. В первую очередь, потому что символ, который он применил, я не просто запомнил, он отпечатался в памяти, горя пламенной буквой неизвестного алфавита.

Один символ, из многих тысяч. Словно иероглиф давно забытой цивилизации. Чёрт, я слишком мало знаю об этом мире. Сколько бы я их ни повидал за свои жизни, надо сказать довольно насыщенные, но каждый мир отличался от других. Какие-то были почти одинаковыми, в других история могла расходиться на тысячелетия и даже эпохи.

А после первой тысячи ты уже не отличаешь деталей, лишь общую канву, вычленяя базовые правила. И сейчас я как раз получил ещё один кирпичик в основу понимания этого мироздания. К счастью, пока всё, что я видел, слышал и ощущал, складывалось во вполне нормальную картину. И хранитель не обманул. Пока никаких катаклизмов на горизонте не маячило. А остальное — не мои проблемы, я тут в отпуске. За власть и прочие мелочи пусть сами дерутся, главное, чтобы меня не трогали.

— Дан. Можешь открыть ай, — грубо смешивая языки, сказал одарённый.

— Ваше преображение полностью записано на камеру, как видеодоказательство, в случае, если с господином Генри что-то случится, и он не сможет восстановить вашу внешность через пять лет, их будет достаточно, чтобы претендовать на все титулы и долю наследства, — развернув ко мне крохотный экран, сказал безопасник. — Мы сделаем три копии компакт-диска и сохраним оригинал.

— Хорошо. Могу я попрощаться с родными?

— Боюсь, это нежелательно. Император дал чёткий приказ — минимизировать количество людей, которые будут знать об изменении вашей внешности, для того чтобы сократить возможность стороннего вмешательства в ваше соревнование. Вас выведут под видом одного из сотрудников, после чего увезут на конспиративную квартиру, выдадут новые вещи и документы.

— И единственным доказательством того, что я это всё ещё я станет только диск?

— Конечно, нет! Ваша ДНК от этого не поменялась, как и фотография сетчатки. К тому же у вас будут наши показания. Да и дисков сделают несколько, для хранения как в отделе ФСБ, так и в СИБ, — сообщил он, показав мне небольшой, с ладонь, блестящий кругляш. — Носитель надёжный, не то что плёнка. Размагнитить не выйдет, можете не беспокоиться. Теперь прошу смотреть на меня, сделаем фото на паспорт.

— Здесь? — удивлённо выгнул я бровь.

— Ничуть не хуже, чем в любом другом месте. Улыбнитесь, — проговорил безопасник, наведя на меня дуло объектива. Ну я и улыбнулся, да так, что он вздрогнул. — Знаете, пожалуй, не стоит. Просто смотрите на меня. И, готово.

Раздался щелчок, затем противный писк, и через мгновение из устройства, которое он держал, появилась чёрная бумажка. Сибовец помахал ею в воздухе и на ней проявилась моя новая хмурая физиономия. Вторая за день, между прочим. Третья, если учитывать ставшее привычным лицо убийцы богов из мира крепости.

— Отлично вышло. Теперь нужно определиться с именем. Увы, под своим собственным мы вас отпустить не можем, сами понимаете.