Мертвецкий круиз 4: Бастион - Flow Ascold - Страница 12

Из сорока шести авианосцев, что существовали в мире, судьба тридцати – неизвестна. Из оставшихся шестнадцати, в Атлантическом океане было всего лишь три корабля. Все они принадлежат США. Два были в порту и теоретически всё ещё могут быть на ходу. Однако вопрос, остались ли они там – открытый. Третий же, что в составе флота находился в океане, по прогнозам Афины, с вероятностью семьдесят два процента должен быть унесён Гольфстримом… Искать его – практически тоже самое, что пытаться найти иголку в… даже не стоге сена. Будем откровенны – эти поиски могут занять недели и даже месяцы и оказаться безрезультатными, ведь корабль даже на дне морском может уже быть… Или разбиться о скалы, сесть на мель и так далее. Прошло слишком много времени, и Афина даже примерно не может сказать, где он должен оказаться в этот самый момент. А значит, если и рисковать, то надо идти искать тот авианосец, что был прописан в порту вместе с сопровождающей его эскадрой.

По сути – это полноценная война против обученных военных. И у нас на ходу всего лишь патрульные катера и мелкие пушки. А спецов, что смогут управлять кораблём – нет. Конечно, Афина поможет, но… Она не всесильна против человеческой тупости. А натупить в подобной операции, если только к ней долго и упорно не готовиться – очень легко.

С другой стороны, как же заманчива возможность усилить свой флот настолько? Тем более, что один из авианосцев располагался не у берегов США, а в Коста-Рике, охраняемой армией американцев, её флотом, авиацией и морскими пехотинцами. Своей армии у этой страны не было по политическим и культурным причинам, связанным с великой трагедией гражданской войны в далёком прошлом. Вот американцы и подсуетились своевременно. И на их новой, буквально в последние пару лет введённой в эксплуатацию военно-морской базе располагался один из самых последних авианосцев, сошедших с американских верфей… Звучит так, будто бы имеет смысл съездить в Коста-Рику… Я ведь вроде как в круизе, верно? Посмотрим, удастся ли забрать у потенциального врага этот «сувенир»…

Мой самый первый союзник, что до сих пор не изменил ни себе, ни данному мне слову, торжественно встречал меня в моём лагере. Если бы меня не предупредили, я бы даже удивился его присутствию на уже ставшем родным причале Мариэльского порта.

Дружеские объятия, военный оркестр, стакан рома и такой по-домашнему тёплый, свежеиспечённый хлеб. Для меня большая часть всей этой помпезности была лишней, но не для нашего лагеря. Генерал и оставшиеся в Мариэле старшие офицеры Круизеров, в том числе мэр Мариэля, мистер Алонсо, как могли в эти тяжёлые времена подготовились к долгожданному возвращению лидера тысяч людей, вставших под мои знамёна. Оказалось, у нас даже появились штатные фотографы и журналисты, а в Гаване уже печаталась газета «Лайнер победы». Слишком пафосно, как по мне, но если это надо людям для поднятия их боевого духа и для демонстрации наших побед и достижений – я не против. Даже на интервью небольшое согласился. Ну и снял таки свой шлем, оставаясь в красных, запоминающихся доспехах моего боевого костюма Берсерка. Попозировал для фотокорреспондентов, вскинув победно вверх кулак, и последовал за Алонсо и генералом Сантьяго.

– Должен признать, вы сумели меня удивить. Догадываюсь, зачем всё это, энергетика людей на портовой площади прямо зашкаливает. – негромко произнёс я, не убирая с лица улыбку, проходя в здание штаба.

– Вас должны были предупредить, команданте… – задумчиво произнёс Алонсо, а я удивлённо вскинул вверх бровь.

– Я не уверен, что это обращение мне подходит. – так же тихо произнёс я, следуя нога в ногу за ведущими меня по заставленным оборудованием коридорам генералом и мэром.

– Подходит, ещё как подходит. – заявил Сантьяго, открывая дверь комнаты отдыха и любезно приглашая меня войти внутрь.

Не стал отказываться, тем более что мне действительно имелось что обсудить с моими единомышленниками.

Дверь закрылась, активировались стальные запорные механизмы, и мы остались втроём.

– Среди прибывших офицеров я не заметил Наталью… Она осталась в Майами? – задал вопрос наблюдательный генерал.

– Не совсем… – улыбнувшись, ответил я ему. – И всё же, я думаю, мы сюда пришли не в карты играть и не ром пить. Давайте обсудим наши дела и планы. В пути я уже ознакомился с отчётами и запросами офицеров, глав поселений, скорректировал направления развития и приоритетность многих задач. Так что о происходящем в этом и многих остальных лагерях я более чем осведомлён. Больше меня беспокоит ситуация в Гаване. Я так понимаю, присутствие генерала Сантьяго напрямую связано с этим?

– Всё верно… Не знаю, насколько вы осведомлены о произошедших событиях, но для полноты картины, расскажу всё, что мы знаем благодаря нашим разведчикам. Уверен, вы поймёте мою тревогу и сделаете всё ради Кубинского народа, приютившего вас и ваших людей в эти тяжёлые времена. – издалека начал гость моего лагеря.

– Я весь во внимании, генерал Сантьяго. – удобнее сел я в кресле. – С вашего позволения, я надену шлем, чтобы Афина помогла с переводом ваших слов. Мой испанский ещё слишком далёк от идеала.

– И всё же вы действительно прекрасно овладели им за это время. В целом, я, конечно же, не против. – согласился мой союзник, и я вернул на голову шлем, получая доступ и к оперативным данным, присылаемым Афиной, и к параллельному переводу генеральских баек.

В целом, всё то, что он говорил, я прекрасно знал. Разве что некоторые детали, на которые он обращал пристальное внимание, я не замечал ранее, предпочитая не тратить драгоценное время.

Выходила прелюбопытная картина, в которой против человека, на которого я сделал ставку, выступал всего лишь один единственный генерал из тех трёх, что начинали свой заговор ещё в первые дни пришествия зомби. Всю военную власть он захватил в свои руки, и где-то сам, где-то при помощи американцев, он устранил своих конкурентов внутри Кубы. Под собой он объединил членов национального спасения Кубы – всех, кого сумел найти в живых, мэра Гаваны и некоторых других крупных городов, бывшего и нынешнего премьер-министра. Генерал Сантьяго тоже успел навести мосты и в свою команду забрал многих членов военного совета Кубы и других государственных деятелей, ну и бонусом он успел раньше своего оппонента восстановить связь с народом через те самые газеты и радио. Правда, тут больше заслуга Афины, нежели его собственная, но это уже всё вторично.

Из неприятных новостей – другие конкуренты умерли не своей смертью, и кое-где именно генерал Сантьяго приложил руку к гибели, при этом не оставляя за собой следов. Но некоторых устранил и его оппонент – генерал Марудо. Речь идёт не только о двух других генералах, но и о многих помощниках генерала Альберто Марудо. Борьба за власть – грязное дело. И все мы здесь испачканы этой борьбой, как животные на ферме после проливных дождей, валявшиеся в грязи. Марудо убил претендентов на гаванский трон очень грязно – взорвав автомобиль своего бывшего союзника, а уже через десять минут обратился к народу Гаваны и всей Кубы, обвинив в этом варварском теракте, естественно – генерала Сантьяго. Как уже было сказано, это грязная партизанская война. И если бы не Афина, не мои костюмы, шлемы и верные солдаты самого команданте, весомой части всей кубинской армии – вполне возможно, что один из многочисленных заговоров по убийству моего союзника был бы исполнен.

Сейчас Марудо активно наращивал численность резерва, отрядов ополчения и пытался всячески подрывать авторитет Сантьяго, обвиняя его чуть ли не в людоедстве. Но самым главным фактором, свидетельствующим о том, что настало время решительных действий, стало внезапное появление десятка МОИХ боевых костюмов у его верных гвардейцев. И тут у меня было лишь два варианта, как они могли попасть к нему. Предательство своих ребят и кражу я не допускаю – каждый комплект экипировки находится под строгим контролем.