ИЗМЕНА. Развожусь! - Гуляева Евдокия - Страница 5

Сама разберусь.

Без интереса, скорее машинально я листаю страницы фотоальбома. С губ срывается несколько коротких смешков. Невесёлых, скорее нервных.

Вздыхаю, уставившись в потолок. И провести бы мне так всю ночь, если бы взгляд не наткнулся на распахнутый шкаф и свадебное платье в нём.

Первые несколько секунд не происходит ничего. Только оглушающе бьётся моё сердце и шевелится в душе что-то давнее. В голове мелькает мысль, что происходящее сейчас – просто дурной сон. Стоит мне всего лишь крепко зажмуриться, а потом вновь открыть глаза, как наваждение исчезнет и оставит после себя смутные воспоминания чего-то странного. Но, увы… Всё остаётся на своих местах.

Вспомнила? Нет. Однако сознание как будто двоится. А я подхожу и снимаю платье с вешалки, вынимаю его из чехла и раскладываю на кровати. В целом оно в полном порядке: белоснежное, идеально отглаженное; но если приглядеться получше, то я замечаю отсутствие нескольких жемчужных пуговиц, вдобавок порванный кружевной край от стойки воротника и вдоль всей спинки.

От того, что вижу, мне становится больно. Невыносимо.

И тогда я вспоминаю.

***

Три года назад.

В спальне было темно. Только свет от уличного освещения проникал в окна. Его было достаточно, чтобы я смогла видеть силуэт Игоря.

Он отдёрнул шторы и прислонился спиной к подоконнику. Вытянув и скрестив перед собой ноги, пил джин известного голландского алкогольного бренда Nolet, бутылка которого оценивалась минимум в 10 тысяч долларов за экземпляр. Прямо из горла.

Он ни разу не заговорил со мной. Ни до того, как мы приехали на церемонию росписи в арендованный роскошный панорамный ресторан на крыше отеля The Carlton, ни во время банкета, ни даже после того, как мы, по обычаю, покинули гостей первыми.

Сейчас он тоже молчал.

Не раздевался, но несколько пуговиц его рубашки были расстёгнуты, поэтому ворот оказался небрежно распахнут. Пиджак смокинга валялся рядом, а развязанный галстук-бабочка атласной лентой болтался у него на шее, будто он раздражённо сорвал его, отчаянно пытаясь глотнуть побольше воздуха.

Нет, Игорь не просто разгневан, он был в ярости.

К своим двадцати пяти годам он самостоятельно достиг небывалых высот: миллиардер, владелец одной из крупнейших IT-компании, если он не возглавлял рейтинга Forbes, то уж точно входил в его первую десятку. Красив. Независим. Холост. Игорь Бессонов мог и имел всё, был способен на хую вертеть планету, вот только отказать в пустяковой просьбе моему отцу для него оказалось невыполнимо.

Мне двадцать, и я слепо была в него влюблена. А до этого момента, ещё и по-идиотски счастлива.

На ватных ногах я замерла напротив него, нервно перебирая пальцами тонкое кружево свадебного платья:

– Я сделаю всё, чтобы ты полюбил меня. Обещаю, что не буду больше давить! Я никогда не вмешаю папу, – еле выговорила, стараясь, чтобы не дрожал голос: – Всё будет так, как ты захочешь.

Игорь опять приложился к бутылке и сделал ещё один большой глоток. Слегка откинув голову назад, он будто бы на мгновение задумался, а потом снова внимательно посмотрел на меня с высоты своего роста:

– Я хочу, чтобы ты открыла окно и выпрыгнула на хер.

– Игорь… Пожалуйста… – сорвалось с моих губ. – Я люблю тебя!

– Вскройся, повешайся, утопись, – что угодно на твой выбор, только исчезни из моей жизни.

Я и впрямь надеялась, что после свадьбы смогу всё уладить… А теперь дёрнулась, словно он чуть не сшиб меня одним резким ударом ладони по лицу.

Я осталась стоять. Игорь резко замолчал, словно обдумывая новое невыполнимое.

Тишина резала по нервам. Хотелось заткнуть уши ладонями.

– Раздевайся, – он сказал лишь это.

Я судорожно сглотнула и облизала губы.

После небольшой паузы, начала робко шаг за шагом двигаться к нему, до тех пор, пока не остановилась максимально близко. Так, что при желании Игорь смог бы протянуть руку и прикоснуться ко мне. Но он предпочёл сделать ещё один глоток джина и поставил частично опустошённую бутылку на подоконник: стекло глухо стукнулось о камень. Я вздрогнула.

Даже в полуметре перед лицом, я могла видеть лишь один его силуэт. Жутковатыми двумя тёмными пятнами выделялись впадины его глазниц, в полутоне – нос и скулы. Честно говоря, его вид немного пугал. И всё же я настроилась быть смелой, только дрожащую губу прикусила.

Меня всю ломало. Совсем не так я видела в своих мечтах свою первую брачную ночь. Однако мысленно я нашла Игорю тысячу и одно оправдание.

Да, самообманом я занималась с такой регулярностью, что моему упорству можно было позавидовать. Или посочувствовать.

Завела руки за спину и попыталась расстегнуть пуговицы на платье, но они не поддавались. Как на зло! Проталкивала их и дёргала – безуспешно. Они были очень маленькими и казались намертво пришитыми к петлям.

– Блять, ты специально меня злишь?

Я вспыхнула, как спичка. И сколько мне осталось? 45 секунд, до полного сгорания.

Игорь дёрнул меня к себе так, что я упала на подоконник: обе моих руки скользнули по холодному камню и упёрлись в раму закрытого окна. Я задохнулась от неожиданности и грубости, а ещё от смеси нахлынувших смешанных чувств и болезненных ощущений, увы, совсем невозбуждающих.

– Пожалуйста… Игорь. – На этом месте мой голос постыдно дрогнул. – Только не так!

Абсолютно не слышал. Он рванул ворот платья. Ткань затрещала, и шов разошёлся до середины спины, обнажив острые лопатки. Несколько крошечных жемчужин запрыгали по подоконнику, другие – разлетелись в разные стороны.

Я закусила губу.

Интуитивно дёрнулась в сторону, но реакция Игоря была мгновенна: он схватил меня за шею и силой вернул обратно, снова поставив в позу «грудью на подоконник»; другой рукой он не без труда задрал ворох фатиновых юбок мне на спину.

Даже не снял, а немного приспустил мои трусики, особо не обращая внимание на отчаянное сопротивление изящного кружева.

Трогал. Рвал. При всём этом он старался касаться меня по минимуму.

От обиды и отчаяния слёзы всё же закапали из глаз. Нет, я не всхлипывала. Беззвучно терпела. Отстранённо наблюдая за своим и его отражением в тёмном оконном стекле.

Неужели он не заметил элегантный пояс для чулок и подвязки? Я ведь так долго их выбирала! Ажурный, с длинными регулируемыми пажами и атласными фиксаторами. Девственно-белоснежный, широкий, с игривым декольте и маленьким бантиком на талии. Даже не посмотрел… жалко.

Мысли о том, что происходило со мной прямо сейчас ускользали. Подсознание пыталось защитить психику. Логично. Хоть и странно это. Он меня членом собрался рвать, а я о нижнем белье переживаю!

– Запомни, жена, за все хорошее нужно платить. – Я услышала, как звякнула и расстегнулась пряжка его ремня. – За всё плохое – переплачивать. В том числе за исполнение желаемого.

Холодная дрожь пронеслась по спине, почти до удушения сжалось в груди.

А потом исчезло всё, кроме жаркого, агрессивного давления его члена. Игорь без всякого предупреждения на сухую врезался в меня одним жёстким толчком.

Он вошёл не полностью и даже не на половину, однако весь воздух вылетел из моих лёгких.

Боль адская. Мне показалось, что меня разорвало надвое.

Но это было только начало!

Несильным ударом он расставил мои ноги в стороны ещё шире, поудобнее устроился между ними и раскрытой ладонью припечатал мою поясницу к подоконнику, вынуждая меня прогнуться до хруста в позвоночнике.

Я скулила в кулак, прикусывая его до крови.

Почувствовала, как он вытащил член и провёл пальцами по моим складкам внизу, смачивая их своей слюной. А потом снова, подведя к ним крупную головку, раскрыл меня и вдолбился настолько сильным толчком, что из моего горла вырвался надсадный крик.

Ни с первого, ни со второго раза глубоко проникнуть ему не удалось, но он, несмотря на мое отчаянное сопротивление, едва отстранился и опять грубо вошёл.