Ревизор: возвращение в СССР 32 - Шумилин Артем - Страница 13

Пока дело искали, появился и директор. Скорее всего, начальник отдела кадров его велела позвать. Вмешиваться не стал, поздоровался с нами, и присел неподалеку. Никаких вопросов, что мы делаем на его заводе, не задавал – помог наш недавний представительный визит с делегацией по линии Верховного Совета. Он был уверен, что это официальное его продолжение, а я не стал его никак в этом разубеждать.

Мне было интересно, насколько современное трудовое законодательство отличается от того, к которому привык в будущем. Поэтому сидел рядом с юристом и ловил каждое его слово. Он сразу обратил внимание, что в акте о нахождении работника в состоянии алкогольного опьянения все подписи проставлены одной ручкой, а в акте об отказе Черкашина в нём расписаться разными…

А расписываться он в нём не стал, так как вообще не знал, что его составляли. Зато сегодня он изучил оба документа вдоль и поперёк. Его заинтересовали подписи в актах. Помимо уже уволенного мастера Мурзина, в актах расписался бывший начальника цеха, который уже вышел на пенсию, как нам объяснила начальник отдела кадров Стрельникова.

Но больше всего Черкашина потрясла третья подпись. Третьим в обоих актах расписался второй мастер цеха Вдовин, который сейчас стал начальником цеха.

– Михалыч? – недоверчиво поднял на нас глаза Черкашин. – Но почему? Он же нормальный мужик…

– Вы эти документы раньше видели? – сразу заинтересовался этим фактом Альникин.

– Нет, конечно… Я б такого не забыл, – уверенно ответил Черкашин.

– На мой непредвзятый взгляд, – положил два акта рядом юрист перед начальником отдела кадров, – подпись товарища Вдовина в одном из этих документов подделана.

– В каком? – скрестив руки на груди, недобро взглянула на него Стрельникова.

– Может, у него самого спросим? – предложил я, хотя и так ясно было, что в акте об опьянении его подпись сделана той же ручкой и рукой, что и подпись Мурзина.

Дальнейшие разборки, что учинил адвокат, доказали эту мою догадку. Вызванный по приказу директора Вдовин открестился от первого акта с вполне искренним возмущением. Причём припомнил, что акт об отказе Черкашина расписаться в первом акте оформили позднее и он подписал его только потому, что сам видел, что Черкашин психанул и послал Мурзина по матери.

А тот опять разнервничался и вместо того, чтобы дать слово адвокату, начал ругаться, что тут работают одни жулики! Покрывают друг друга… Еле уговорили его с Альникиным помолчать немного.

– Борис Андреевич! Вы хотите продолжить здесь трудиться? – спросил он Черкашина.

– Да видал я этот завод! Ноги моей здесь не будет! – в ярости прокричал он.

– Тихо, тихо… Тогда предлагаю вам исправить статью в приказе об увольнении товарища Черкашина и запись в трудовой, – произнёс Альникин, глядя на директора.

Они сверлили друг друга глазами несколько мгновений, но в конце концов, директор сдался и нехотя кивнул.

– Когда товарищу Черкашину принести трудовую? – спросил Альникин.

– На следующей неделе, – ответила начальник отдела кадров, переглянувшись с директором.

На том мы и разошлись.

– А почему мы не стали официально оспаривать подпись Вдовина на акте о нетрезвом состоянии? – поинтересовался я, когда мы уже вышли с Альникиным и Черкашиным на улицу.

– А смысл какой? – ответил мне юрист. – Исправить статью они и так согласились.

– Можно же было восстановиться и получить зарплату за всё время вынужденного прогула? – предположил я.

– Нет. Оспорить увольнение на таких условиях можно было только в первый месяц после увольнения, – ответил он. – Сейчас уже ни один суд на это не пойдёт…

– То есть, мы сегодня выжали максимум из этой ситуации? – уточнил я для Черкашина.

– Да.

– И сколько мы вам должны за помощь?

– Времени потрачено немного… пятьдесят рублей, – ответил он.

– Спасибо, – схватил его руку Черкашин и стал благодарно трясти. – Вывели этих аферистов на чистую воду!

Он попросил у адвоката телефон и адрес работы, чтобы отблагодарить уже не только на словах. Явно с собой у него столько денег не оказалось. Я подумывал было сам тут же расплатиться с юристом, но понял по лицу Черкашина, что тот обидится. Даже если у тебя полно денег, ты не вправе считать, что каждый, кого ими облагодетельствуешь, будет тебе благодарен. Тем более советское время, деньги многими рассматривается всерьез, как зло, с которым разберутся, построив коммунизм. Даже те, кто уже не верит, что к 1980-му году он будет построен. Так что все, что связано с деньгами, вопрос уж больно щепетильный… Но ничего страшного. В принципе, все проблемы Черкашина с будущим трудоустройством по специальности я решил, так что да, полсотни он и сам может отдать. И его благодарность за помощь мне не будет омрачена воспоминанием, что я пытался еще и денег сунуть его же юристу…

Но странный все же человек, этот Черкашин. Пунктуальный, не запил, даже когда такой удар судьбы получил… А с другой стороны, если посмотреть, как он действовал, когда на него напраслину начали гнать? Ехал домой и думал, откуда у наших людей такая вера в русский авось? Неужели нельзя было просмотреть все документы, когда увольнялся и подписывал приказ об увольнении? Сразу бы пошёл к Вдовину и спросил, какого черта он на него засвидетельствовал то, чего не было? Тот сразу бы ему и сказал, что не расписывался в акте о нетрезвом состоянии, и уволили бы Мурзина за подделку подписи, а не Черкашина…

Получается, сам себя наказал… Меньше надо было психовать, а больше думать.

***

Москва. Пролетарский исполком. Комиссия по усыновлению.

– Вы серьёзно, Александра Мироновна? – с неподдельным изумлением уставился на директора детского дома председатель комиссии по усыновлению Исаков. – Отдать ребёнка цыганам?

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.