Адвокат вольного города 11 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 48

— Сложного ничего нет. За исключением того… я впервые слышу, чтобы кто-то мог спокойно выделить пять миллионов на войну. С такими деньгами Вы сами можете купить себе статус хана.

— Он мне не нужен. Меня устраивает мой статус. И потом, в Степи же нет магазина, который торгует перемирием или возможностью заключить мир.

— Деньги многое могут. Но Вы выбрали дорогостоящий путь. У Вас есть вообще такие деньги?

— Есть. Даже до войны было пару миллионов. Русский царь дал мне на войну… Много денег.

— Вы их не экономите.

— А что делать? Знаете другой путь?

— Ну, я могу приехать в его стоянку, вызвать на ритуальную дуэль, убить.

— План-капкан. Вас завалят ещё на подходе. А даже если не завалят, Кувват просто скажет, что Вы какой-то самозванец и Вас вздёрнут на берёзке. Это политика. Желательно, чтобы Вы это поняли до того, как начнётся серьёзная игра.

Я был в Москве и в банке. В Российском земском банке и даже не в головном офисе.

Без помпы и без пафоса, прибыл в пригород серией перемещений Шила, затем доехал на сонном таксисте и высадился прямо под открытие.

Надо сказать, что когда я прибыл, то кому-то там немедленно сообщили и как чёрт из коробочки, нарисовался заспанный управляющий, который утянул меня в уютную «переговорную».

— Семён Георгиевич, — познакомился он со мной, протянув пухлую ладошку.

— Аркадий Ефимович. Ну, я подозреваю, что Вы обо мне и так всё знаете.

— О, конечно, Вы вообще местная легенда.

— Да? Не ставил себе задачей стать знаменитым.

— Ну как же, когда банк заставили принять платёж ночью? Уникальный случай. И сумма на Вашем личном счёте… Мы все знаем, что Вы персона, лично связанная с государем.

— Ага, «особа, приближённая к императору». Но я не буду тут пальцы веером разводить. Я человек подневольный, выполняю указания, в том числе Его. Ну, Вы понимаете…

Напустив тумана, я проследил, что управляющий принялся абстрактно рассуждать про то, что мы все люди подневольные.

— Я приехал распределить сумму на счёте. Надеюсь, у меня не будет с этим трудностей?

— Нет, что Вы, как мы можем возражать? Кстати, а мы можем возражать? Нашему банку приятно держать такую сумму…

— У себя?

— Да. Вы же пришли перевести всю сумму?

— Не совсем так. Для начала я хочу совершить один платёж. А потом распределить миллиард четыреста миллионов. В Вашем банке останется сто миллионов.

— О, это очень радует меня. Совет директоров ждёт развития ситуации по этой сумме.

— Передайте, что это Ваша личная заслуга, если что, я подтвержу. Но деньги будут перемещены на кросс-счёт нашего кустовского банка.

— Для оперативного управления. Это Ваше право. Но я надеюсь, что Вы не станете их сразу тратить.

— Не стану. Более того, передайте Вашему руководству, что ему стоит задуматься над тем, чтобы открыть в нашем банке аналогичный счёт. Таким образом мы могли бы проводить взаимные платёжные операции.

— Думаете? А что там у Вас за банк?

— Единственный в каганате.

— И большая у Вас оборотка?

— Пока нулевая. Но что-то мне подсказывает, что к нам потянутся торговцы… Видите ли, мы юрисдикция с нулевой системой налогообложения, по этому поводу наш местный монарх подписал соответствующий указ. Нет налогов, нет отчётности, и кроме того, мы — банк, проводящий торговые операции между Китаем, Россией, Степью и где-то там за горизонтом маячит Афганистан.

— Передам. Да, перспективы есть.

— Тогда можете проверить, открыт ли кросс-счёт, всё ли работает?

Документы по кросс-счетам были разосланы в четырнадцать банков. Итого, так я распределяю миллиард четыреста миллионов. Там остаётся весьма приличный на мой взгляд «хвост» в восемьдесят миллионов. Он упадёт в Bank Lombard Odier в Женеве, на мой личный счёт.

Да, я этот хвост, всё то, что останется от восьмидесяти миллионов после пары платежей и уплаты комиссий, а много на это не уйдёт, оставлю лично себе, как подстраховку на всякий пожарный случай. Кроме того, когда будут поступления, я собирался открыть пять счетов в североамериканских, турецких и японских банках, куда положить по миллиону рублей. Мало ли куда меня нелёгкая закинет?

Однако для начала управляющий проводил меня в кабинку для международных операций, куда специально пригнали операционистку, чтобы я не торчал в очереди.

Теперь раньше, чем раскидать «ярд» денег, я делал небольшой, но очень важный для меня платёж.

Который должен был уйти в Польшу.

Вообще-то я собирался оплатить его без всяких фокусов из Кустового, однако внезапно оказалось, что туда они перевести по каким бы то ни было реквизитам не в состоянии. Не было банков-комиссионеров для проведения операции.

Так что… Москва, без Златоглавой никуда.

Девушка переписывала и вбивала куда-то в свою систему данные с бумажки-черновика платёжки, которую мне передала Гадюкина для выкупа моей жизни у клана убийц.

Когда выкупаешь свою собственную жизнь, это очень волнительно и даже как-то одухотворяет.

Однако, как это часто бывает, платёж «не шёл», требовалось указывать какие-то дополнительные коды, реквизиты и так далее.

— А какие варианты кода для международного платежа? — я устало помассировал затёкшую шею.

— Одиннадцать дробь один. Расчётные операции резидента по предоплате нерезиденту за ввозимые в Россию товары.

— Говоря проще, аванс при покупке?

— Да.

— Не то. Есть что-то по физическим лицам?

— Нет, банк же коммерческий. А какова реальная причина, подоплёка оплаты?

— За отказ от проведения мероприятия, специально оговорённая комиссия по внутренним тарифам, — никакого желания объяснять посторонней девушке, почему я отправляю деньги польской общине, у меня не было.

— Какие ещё есть кодировки?

— Постоплата. Код одиннадцать дробь два.

— Ещё.

— А позвонить получателю, уточнить? — с усталой грустью предложила девушка-оператор.

Я представил себе, что придётся напрягать Гадюкину только ради кода и вся сделка вообще улетит в трубу и отрицательно покрутил головой.

— Ещё.

— Двадцать три, оплата за оказанные услуги и работы интеллектуального характера, так же подходит за создание предметов искусства, поэзии, литературы.

— Да, подойдёт. Будем считать, что поляки мне картину нарисовали. И в этой картине я живой и сравнительно здоровый.

— Правильно будет «писать картины».

— Правильно будет обойтись в своей жизни без поляков. Что-то ещё?

— Номер договора или указать в графе «б. д.», то есть, без договора?

— Пусть будет без договора. Всё?

— Ну, давайте попробуем. Уж больно необычный платёж, трудно оформлять.

— Со мной всегда трудно, но нескучно. Главное, чтобы дошло до Польши, там эти черти втянут бабло как вишню через соломинку, турбонасосом.

— Хорошо. Бланк заполнен. Подпишитесь тут, тут и тут, где галочки.

Я шустро расписался. Став Бугуйханом во многих документах, я сохранил и старую фамилию.

Эдакая у меня двойственность! Как правило, в каганатских документах я шпарил по новой фамилии, а в кустовских по старой.

Имперцы, например, не стали сильно забивать себе голову и документах указали обе, не через тире, а как одинаково применимые для идентификации.

В банке я был Филиновым и менять что-то не спешил.

Главное же, что? Главное в банковской системе то, что я сидел и раскидывал громадными платежами по десять миллионов за раз (у банка были какие-то лимиты на разовые операции по отправке) по четырнадцати банкам.

Таким образом десятью одинаковыми платежами (может быть они хотели срубить больше на комиссии за каждую платёжку) я заполнял по списку кросс-счета национального банка каганата.

Национальным он был только по названию, его единственным акционером был я, а одним из указов Юба запретил банку менять акционера. Каган вообще не понял, что за банк такой, но по моей просьбе подписал. Кстати, тогда я спросил его кого он назначил премьер-министром и оказалось что место вакантно.