Адвокат вольного города 11 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar" - Страница 35

…

— Господин… Не знаю, кто Вы, — ко мне подошёл немолодой невысокий доктор, тот, кто руководил процессом и по сути, главный в операции.

— Граф. Зовите меня графом, не будем усложнять. Как мой друг? Ставки Вы знаете.

— Мы лечим людей не из страха и не ради денег.

— Мне плевать, доктор. Ваши жизни, чтоб ты понимал, для меня ничего не стоят.

— Вы угрожали моему человеку, мы вызвали полицию, — доктор за операцией явно не заметил, что полиция уже своё «отработала».

— Ваш человек… Если мой друг не будет жив, вам понадобится новый ассистент.

— Я обещаю его отругать за проявленный расизм.

— Вы собирались дать человеку умереть только потому, что он китаец. Поругайте, уж будьте любезны.

— Ваш подельник будет жить. Он лишился одной доли печени и сорока сантиметров тонкого кишечника, ему придётся полгода провести на диете. Повреждены мышцы пресса, ему придётся заново учится ходить.

— Ничего, он живучий, справится.

— Мы отправили его в реанимацию на неделю. Его родственники могут забрать его после выздоровления. А Вы отправитесь в тюрьму.

— Не отправлюсь, у меня дипломатический иммунитет.

— Не понимаю.

Я встал.

— Прошу прощения, док. У Вас. Не у Вашего хмыря.

Я положил на окровавленные инструменты десять тысяч рублей.

— Мне не нужны деньги, — насупился доктор. — Я спасаю людей, потому что это моя роль, моё предназначение, мой долг.

— Как скажете. Деньги Ваши. Не нужны, можете их сжечь. Мне на них плевать. Почти всё, что мне нужно, очень трудно купить за деньги.

Я вышел и за мной гурьбой вышли студенты, кровь двоих из них теперь циркулировала внутри Танлу-Же.

— Пошли на воздух, молодёжь.

— Да это самое, граф… Мы ж вроде того, ровесники, — насупился рыжий.

— По формальным годам, да, — они вывели меня во внутренний двор, где среди лавок и газона сидели и курили (курить повсеместно в этом мире ещё не запретили, в том числе врачам и пациентам) довольно много людей, пациентов, а двое из них, как мне кажется, не совсем здоровы психически. Ну, таким тоже курить надо.

— Слушайте, молодёжь. А айда ко мне?

— Куда это к Вам? — спросил самый высокий.

— Каганат Южный Алы Тау. У меня есть пара фельдшеров, которых мы произвели в доктора.

— Так нельзя.

— Когда война и полное отсутствие медиков в каганате, то очень даже можно. Это я вам как министр говорю. Так что? Я больницу создам, вы все вместе будете людей лечить.

— Мы ж ещё студенты, братишка-граф.

— Доучитесь удалённо. Ну, в общем, я не шучу. Я завтра приду проведать друга, готов забрать с собой.

— А я дантист, — поднял руку рыжий. — Вы уверены в своих словах?

— Я не отказываюсь от своих слов, не имею такой привычки.

Достал деньги и расплатился с ними.

— Видите ли, убить человека у нас много кто умеет, а вот починить почти никто. Так что вы подумайте. Как и говорил раньше, я не шучу. Да, вы там как-то за моим приятелем присмотрите! Потому что, если он помрёт, я свою угрозу по доктору тому выполню.

Бригаду китайцев, которые прибыли как громадный цыганский табор встречали без Танлу-Же.

Пока что были наготове, сидя в штабе: я, парочка китайцев в качестве переводчиков, Филипп с Бульдогом и атаман.

Атаману я уже дал задание и даже самую малость поругал, хотя и понимал, что вины его в произошедшем нет. Он никогда не брался охранять насыпи и вообще что-то за пределами земель вокруг города. И даже она не считалась безопасной. Формально горожан просили за пределы города не выходить, а если уж выходят, никто гарантий их безопасности не даёт.

И тем не менее они с де Жерсом послали несколько отрядов и изучили путь к Бийску на предмет возможных опасностей.

Вопрос был деликатный.

Я привлёк сторонних, то есть непривыкших к нашим реалиям, китайцев строить железную дорогу при помощи других китайцев, в частности пекинцев, с которыми у Танлу-Же были свои, достаточно сложные тёрки и в задании «построить комплекс как железной дороги, так и инфраструктуры к ней» не было сказано о риске нападения степняков.

Да они могут просто офигеть от таких раскладов, сказать пару ласковых и умчать в туман на своих кибитках.

Поэтому мы, и я больше всех, стояли с со слегка натянутыми лицами и отслеживали движение сотен кибиток как у самого большого на свете цыганского табора.

— Фёдор Иванович, ну что? — спросил я, когда потому что с третьей попытки дозвонился до пилота по мобилету.

Общаться по мобилету было удобнее, чем по массивной рации, но удобнее для меня. Его средство связи было упрятано в шлем, он разговаривал, просто переключая кнопку по шлеме или тумблер на панели (работали оба варианта, тут как-то Иван Иванович пошаманил). Мобильник приходилось держать, а для этого отвлекать руку, что для действующего и единственного пилота в самолёте не совсем здорово.

— Что-что… Есть что-то. Кто-то. Там стадо козлов прошло по тракту по направлению к казачьей башне.

— Ногайцы? — влез в разговор атаман, буквально дыша мне в трубку.

Я поморщился, ибо в последней партии поставок торговцы стали возить не только крупу, соль и табак, туда попали специи и чеснок. Дмитрий отведал какого-то варева с чесноком и теперь выдыхал его как дракон.

— Нет, козлы, — недовольно пояснил Федор. — Натуральные козлы. Козлища, жвачные, животные такие с рогами. Что непонятно, Дим?

— Ну, я подумал… У нас, например, есть свои рабочие обозначения.

— А китайцы? — перебил их я.

— Да, тоже есть. В восьми километрах на подходе к проходу в долину, на Степном тракте длинная как кишка колонна.

— Конники?

— Нет, колонна на сотни кибиток или крытых телег на лошадках. Ну, если это не китайцы, то вас ждёт день охерительных сюрпризов от армии вторжения. Я отсюда вижу то, что вижу, а вы выводы делайте сами. У вас там должности выше, черепа толще, делайте, как хотите. Я человек простой, куда мне с моим средним против ваших двух высших.

— Не, Фёдор Иванович, ну не заводись.

— Что не заводись? С одной из кибиток мне машут.

— Флагом?

— Ну каким ещё флагом? Руками машут. Типа приветствуют. Короче, я слетаю по тракту подальше, посмотрю, что там, если что будет, напишу голубиной почтой. Всё, не дергайте меня, наземные жители. Конец связи.

— Это не обязательно, — буркнул я, а потом обратился уже к тем, кто был в штабе. — Кто знает среднюю скорость движения кибиток?

Когда обращаешься к группе людей, ты как бы обращаешься ни к кому. И чтобы не выглядеть глупо, надо свой возглас направить более конкретно.

Поэтому я ткнул пальцем в середину силуэта ближайшего китайца.

Тот сделал такое выражение лица, с которым китайцы обычно заводят свою стандартную шарманку «я не понимаю по-русски», несмотря на то, что эти определённо шпарили по-русски будь здоров.

Второй спас положение первого:

— Мы, босс, конечно, точно не знаем, но считается, что они топчут со скоростью семь километров в час.

— По степи?

— Ну да.

— А по трассе, то бишь, Степному тракту, все десять. Хорошо, ходко. Иваныч сказал они на отметке минус восемь до башни.

Мы все наклонились над картой.

— Кто поставил кофейную кружку на карту, мать вашу? — побагровел атаман. — Лично морду набью!

— Так, — меня мало волновала кофейная лирика, карта была копией, я мог их сколько угодно наплодить, просто не считал это нужным делать, ибо нефиг. Сделаю копию, потом отметки и схему алтайского метро перенесу. — Не паникуем!

— Сьйееекунду, — уже поддавший де Жерс, махал рукой, придавая большое значение своим действиям.

Ну да, француз был мальца позёр. Он, прознав, что Тайлер не является настоящим англичанином (де Жерс англичан не любил вполне искренне), скорешился с ним и находил в нём поддержку во всех делах. Даже сейчас Тайлер принёс рацию.

— Что там, господин генерал? Так сказать, ля женераль? — с легким сарказмом спросил атаман. — Лягухи атакуют? Готовим пулемёты?