Артефакт острее бритвы (СИ) - Корнев Павел Николаевич - Страница 18

Сосредоточившись, я вобрал в себя небесную силу и сразу выплеснул вовне сияющим облачком. Беляна быстро подалась вперёд и успела втянуть в себя часть призрачного мерцания, прежде чем оно померкло и погасло.

— Осторожней! — запоздало охнул я, но черноволосая пигалица только рассмеялась.

— Ещё!

Я заглянул в явственно засветившиеся девичьи глаза и предупредил:

— Ты только не вздумай так небесную силу вдыхать, когда способности вернутся, а то лёгкие спалишь!

— Учту, — кивнула Беляна и повторила своё требование: — Давай ещё!

А только я втянул в себя энергию, она вдруг приподнялась на цыпочки, закинула руки на шею и приникла своими губами к моим. Выдох стал вдохом, впустую не рассеялось даже малой толики небесной силы.

Какое-то время мы стояли, прижимаясь друг к другу, а затем Беляна отстранилась и негромко рассмеялась.

— Знаешь, я так окончательно в тебя влюблюсь!

— Прям уж окончательно? — хмыкнул я. — Что-то не верится!

Девчонка лукаво улыбнулась.

— Помешать сойтись вам с Заряной я могла, и не кидаясь в твои объятия. Ведь так?

Мне приходило это в голову, но я предпочитал на сей счёт не задумываться. Не желал брать на себя никаких обязательств, поэтому и сейчас попытался перевести всё в шутку:

— А как же Дарьян? Ты так трогательно о нём заботишься!

— Как о ребёнке, — кивнула Беляна. — И это напрочь убивает любое романтическое влечение. — Она вздохнула и потянула меня в каюту. — Ладно, идём!

Внутри девчонка сразу же занялась Дарьяном, а я развязал мешочек с амулетами и вытряхнул их на кровать. Пересчитал зачарованные раковины — тех набралось ровно дюжина.

— Смотрите сюда! — позвал я парней. — Тут у меня двенадцать амулетов. Надолго их не хватит, но Огнеяр говорит, седмицу они точно протянут. Это не все скопом, а каждый по отдельности. Хотите — продайте, хотите — сами пользуйтесь. Обошлись они мне…

— Нам! — вставила Беляна.

— В пятнадцать целковых. Мне чужого не надо…

— Нам чужого не надо! — вновь перебила меня вздорная девчонка.

— Хочу лишь отбить затраты. Интересует, нет?

Лоб выпятил нижнюю губу.

— Да, поди, такими все закупились…

Вьюн и Ёрш разом закивали, но я раскусил их игру и пожал плечами.

— Кто-то закупился, кто-то нет. Торговаться не намерен. Да — да, нет — нет.

Босяки тут же скинулись по пятёрке, сгребли зачарованные раковины и отчалили, деревенские увальни поспешили за ними, и лишь Огнич остался валяться на койке. Оно и понятно: один амулет так и остался у фургонщика, а наваром с ним точно никто делиться не собирался.

— Держи! — вручил я деньги тяжело отдувавшейся Беляне и плюхнулся на кровать.

Свои отбили — уже хорошо. Да и самую малость крепче к себе босяков привязать тоже лишним не будет. Понятное дело, тут обязательств никаких, но общие дела — это общие дела. Тоже значение имеет. Правда, это если они с наваром вернутся, а не стрижеными, чего исключать было никак нельзя.

Весь день мы так и просидели в каюте вчетвером, разве что в кают-компанию выбирались, а как за иллюминатором окончательно стемнело, распахнулась дверь и внутрь сунулся матрос. Он окинул всех быстрым взглядом и осклабился.

— Эй, боцман! Туточки наша краля! Нашли!

11−6

Матрос шагнул через порожек, следом в дверном проёме возник боцман — невысокий, крепко сбитый, с явственно наметившимся пузиком.

Опасный.

Уж не знаю, с чего я это взял. Быть может, взгляд зацепился за дубинку на поясе и широченные ладони, которые запросто могли сжаться в кулаки каждый размером с два моих, или же такое впечатление вызвала хмурая физиономия незваного гостя. Глядел тот из-под мохнатых бровей, мало чем уступавшим кустистостью бакенбардам, недобро и даже зло.

— Извольте проследовать в свою каюту, барышня! — потребовал он, не став проходить внутрь.

— Конечно-конечно! Сейчас приду!

Беляна улыбнулась, но на обветренной физиономии морского волка не дрогнул ни единый мускул.

— Прямо сейчас! — с нажимом произнёс он. — Мы проводим.

Черноволосая пигалица склонила голову набок и потребовала объяснений:

— Чего привязались? Когда захочу, тогда и вернусь!

Боцмана такой ответ не устроил.

— Живо в свою каюту! — рыкнул он, враз растеряв всю напускную невозмутимость. Крылья крупного чуть приплюснутого носа начали раздуваться. — Немедленно! Или нам придётся применить силу!

Беляна вскочила с кровати.

— Как вы смеете⁈

Боцман дал отмашку, и матрос решительно двинулся к девчонке. Я поднялся с койки и загородил ему дорогу.

— Да вы знаете, кто я⁈

Он не знал. Ну или ему было на это наплевать. Главное, что ответом на мой вопрос стал небрежный тычок растопыренной пятернёй в лицо.

— Отвали! Наш черёд девку на четыре кости ставить!

Я завалился обратно на койку, подогнул ногу и тут же резко распрямил её, впечатав каблук в колено выродка. Удар пришёлся сбоку, кость хрустнула, матрос взвыл и рухнул на пол. Начал приподниматься, и его голова оказалась аккурат на одном уровне с койкой, подошва моего сапога врезалась в лицо и опрокинула на спину.

Раз! Два! И вот мы уже по уши в неприятностях!

Бешенство схлынуло, вернулась ясность мысли, я вскочил на ноги и оскалился.

— С ученицей позабавиться решили? Да за такое…

Боцман выслушивать пустые угрозы оказался не расположен. Резким махом дубинки он заставил вжаться в стену вскочившего с койки Огнича и решительно шагнул ко мне.

— Я тебя с дерьмом сожру, щенок! — прорычал он.

В себя, из себя!

Крох небесной силы едва хватило на сотворение слабенького удара, он вряд ли мог сбить с ног взрослого человека, самое большее отбросить на пару шагов назад, но боцман и вовсе не покачнулся. Приказ вернулся лёгонькой отдачей — пусть дядька и не был тайнознатцем, кто-то из экипажа наделил его защитой от заклинаний.

— Так, да? — оскалился дядька, ухватил левой рукой дудку и поднёс её ко рту.

Дурень! Затеял драку — дави до конца, не отвлекайся!

Воспользовавшись мимолётной заминкой противника, я схватил ампутационный нож, махнул им, и боцман спешно шарахнулся назад. Он подставил под клинок дубинку и сразу врезал в ответ, но я вовремя отпрянул и здоровенный кулак промелькнул перед лицом, не зацепив скулы. Теперь в одной руке у меня был зажат ампутационный нож, в другой — сорванный с боцманской куртки значок-водоворот, покрытый лазурной эмалью и наполненный защитной магией. Дядька хватанул себя по груди, нашарил оставленную зажимом дыру и оскалился.

Удар!

Боцман оказался стреляным воробьём и выскочил в дверь за миг до того, как я приложил его приказом.

— Всех повесят! — гаркнул напоследок боцман, дальше — вой дудки и перестук ботинок.

Ушёл!

И хоть продлилась стычка считаные мгновенья, умудрился удрать из каюты и Огнич. Мы остались втроём. Точнее — вчетвером, поскольку лишившийся сознания после пинка в лицо матрос тоже никуда не делся.

— Дела… — протянул я и подступил к двери, но только высунулся из неё и сразу подался обратно. — Обложили!

Увы и ах, коридор уже перекрыла парочка матросов, а примкнувший к ним стюард взмахами огроменного револьвера разгонял по каютам встревоженных шумом пассажиров.

Крикнуть, мол, наших бьют? Так пустое это — один-единственный судовой тайнознатец всех в бараний рог скрутит и не поморщится даже. Единственный шанс спасти шкуры — успеть донести до тех, кто заявится по наши души, что я не какой-то там рядовой ученик, а всамделишный боярин. Морские порядки — штука суровая, но с благородными один чёрт связываться поостерегутся. Пока никто не умер — так уж точно.

— Я боя…

Грохнул выстрел, пуля пробила распахнутую дверь, и я шарахнулся обратно в каюту.

Черти драные! Да они совсем с ума посходили!

— У нас заложник! — заметила Беляна, и голос её при этом вроде бы даже не дрожал.

— Да плевать им на него! — отозвался я, но всё же ухватил матроса за руки и оттянул вглубь каюты, попутно размазав по полу натёкшую из разбитого носа кровь.